А потом, было самое сказочное, самое волшебное для неё время, когда они каждую свободную минуту проводили вместе. Пока… а вот об этом думать сейчас совсем не хотелось.
И в этом ей помогла внезапно открывшаяся дверь, что прервала весь поток мыслей. Джейс удивленно округлила глаза и только смогла вымолвить:
— Марк?! Что… что ты тут делаешь?
Он и сам замер, на какое мгновение, на пороге комнаты, окидывая её быстрым взглядом с ног до головы.
— Если ты еще не забыла, это моя комната.
— Да?! — вот дура! Джейс прикусила губу, ругая себя. — Да… тогда я… тогда мне… Амалия сказала…
— Это я попросил её. Все в порядке Джейс.
— В порядке? — паника, как цунами, накатывала на неё, грозя затопить с головой. — Как, в порядке? То есть ты?.. Ты собираешься спать здесь?!
Он видел её растерянность, беспомощность. Но не страх. Нет. Но ему показалось, что этой своей панической обороной она отвергает его. А это было больно. И он, сам того не ожидая, видимо, чтобы не показать, как сильно ранило его это её удивление, выдал:
— Джейс! Успокойся! Да будь ты сейчас хоть самой последней женщиной на Земле, я не собираюсь с тобой спать, в том смысле, в котором ты подумала.
Он видел, какой болью отразились его слова на самом красивом личике на всем свете. Но, черт возьми! Он хотел причинить ей боль. Не физическую. Душевную. Специально все это время вел себя с ней, как последняя скотина, избивая её словами. Он хотел видеть ненависть в её глазах. Потому что, только эта непреодолимая стена могла уберечь его от одного единственного шага: подойти и коснуться её; прижать к себе и уже никогда и никуда не отпускать. И шептать, и кричать, и доказывать вновь и вновь: «Ты моя! Моя! Только моя!». Но как в самом себе примирить эту ненависть и любовь, он не знал. Вот и вел себя так… Но, наверное, так лучше. И для него, в том числе. Так у него есть шанс выдержать самому. Потому… Потому что…
— Тогда, — Джейс прижала покрывало к себе и смело посмотрела на него. — Тогда ответь мне: зачем я здесь? В этой твоей спальне? В доме полно гостевых комнат…
Что ей сказать? Он не знал. Но и правду говорить не собирался. А все эта Амалия! Подошла, когда он позвал её, и с такой ехидной, все понимающей улыбкой, выдала: «Мне отнести вещи мисс Монро в гостевую? В какую именно, сэр?». И что он мог ответить? Позволить какой-то горничной так отзываться о Джейс? Нет, с неё и так достаточно его издевок и угроз. Это только его прерогатива. Больше никто на всем свете не смеет унижать и оскорблять её, он не позволит. Но еще, он хотел этого сам. Хотел, чтобы она была рядом. И тогда это спонтанное решение казалось ему правильным. Но вот сейчас он не был в этом уверен.
— Николас и Бри придут сюда утром, как проснутся. Я уверен. Я хотел, чтобы они видели нас вместе.
Это первое, что пришло ему в голову. Звучит более менее правдоподобно, потому что он видел, как неуверенно, но все же кивнула Джейс в ответ.
— Я приму душ, а ты ложись. Можешь занять любую половину кровати. Уверен, она такая огромная, что за всю ночь мы даже не пересечемся взглядами.
— Д-да… — Джейс обошла кровать, — Я лягу здесь, если ты не против.
Он смотрел, как она все еще прижимая к себе покрывало, устраивается с правой стороны, быстро юркая под одеяло, и отворачивается от него, устремляя взгляд на закрытую дверь.
Да, пусть так. Так будет лучше.
Он быстро подошел к комоду, достал из него футболку и пижамные штаны и скрылся в ванной.
Это был шок, самый настоящий. Он открыл дверь спальни и испытал ступор. Марк надеялся, что Джейс уже лежит в постели и видит десятый сон. Но она стояла у кровати, о чем-то мечтая. Или вспоминая. В коротеньких шортиках, что сидели так низко на бедрах, что прекрасно были видны и тазовые косточки и такая соблазнительно-округлая красивая попка. Что уж говорить о её ножках! Пусть не длинных, но стройных и невероятно притягательных. Светлый топ без рукавов, так плотно облегал её тело, что можно было без труда догадаться, что под ним, на высокой груди идеальной формы ничего нет. А еще эти её две косички! Перед ним сейчас стояла не молодая женщина, мать двоих детей, а молоденькая девчонка. Его Джейс. Как будто время отбросило его на шесть лет назад… И он впервые был благодарен тесноте своих джинсов, потому они не могли выдать его состояния.
О чем он думал, когда просил Амалию отнести вещи Джейс в свою комнату и распаковать их? Сказать по правде, он надеялся поговорить с ней, убедить, что так будет лучше. Но не успел. Точнее, не смог найти слов в нужный момент. Вот и увидел её полную растерянность и замешательство.
Но еще больше он был растерян сам. Он хотел её. Безумно. До дрожи. Ненавидел и хотел. Как никого и никогда в своей жизни.
— Это бред, мужик! — он раздевался и говорил сам с собой. — Просто, у тебя давно никого не было. А тут она: в маленькой пижаме, с косичками и широко распахнутыми глазами.
Он регулировал воду и думал о том, что, возможно, и не стоило так сразу говорить «нет» одной знакомой, что он встретил в ресторане, недалеко от своей квартиры, в Нью-Йорке. Миле, как и ему, нужен был только хороший секс, время от времени. Но он сказал «нет». Впервые. Почему?
Да ровно потому же, почему и сейчас, стоя под душем и опираясь вытянутой рукой о стену, он чувствовал себя подростком пубертатного периода. Когда грезишь только об одной. Когда легко представляешь, что это не твоя рука обхватывает член, а её нежные тоненькие пальчики. А еще лучше её манящие губы. Что её ноги обнимают его талию и переплетаются там, за спиной. Что это не холодный кафель касается твоего лба, а она оставляет на нем свои легкие поцелуи. Что достаточно провести ладонью по её идеально спине, чуть нажать между лопаток, и эта самая спина выгнется дугой, приподнимая грудь. К нему, к его губам, для него…
— Черт!
Он и сам не ожидал, что все сейчас, в этой ванной, закончится так быстро. Так бурно. Стоял под сильными струями воды, что лилась на него сверху, опустив вниз голову, и выравнивал дыхание. На том месте, где несколько минут назад стояла она. И не понимал, что такое происходит с ним здесь и сейчас.
А Джейс, как только Марк скрылся ванной, встала, воровато оглядываясь, и быстро убрав покрывало на оттоманку, снова юркнула под одеяло и притихла, как мышка. Надо постараться уснуть до того момента, когда он вернется сюда. Да, это самый лучший вариант из всех. Она была в растерянности, в замешательстве. А еще она боялась его. Нет, не того, что он может принудить её, заставить… Судя по его последним словам, что больно резанули душу, она ему больше не нужна. Он не хочет её. И никогда не захочет. Не простит… «Да будь ты хоть последней женщиной на Земле…» Она боялась его непредсказуемого поведения. Это был совершенно новый, незнакомый ей Марк. То он пугает её тем, что отберет детей, а потом привозит в этот дом и селит в одной спальне. Вот и пойми, чего он хочет на самом деле? А она сама? чего хочет она? Джейс вздохнула: ни один на свете мужчина не вызывал в ней столько чувств, как Марк. Возможно, именно потому, что она так и не переставала его любить, она не ответила взаимностью ни одному мужчине.
Первые два года, после рождения малышей, ей вообще было не до чувств и не до отношений. Хотя, многие парни, что учились с ней, старались обратить на себя её внимание. А она не скрывала ничего, сразу говорила, что у неё двое маленьких детей. Одних это отпугивало: кто захочет в двадцать лет взять на себя такую ответственность? В глазах других делало легкой добычей: раз у этой сексапильной малышки в таком юном возрасте уже двое детей, то она безотказна! Но и тех и других ждало полное разочарование. Джейс всем говорила «нет» и одаривала убийственным взглядом. И только получив диплом и устроившись на работу в местную клинику, она, поддавшись уговорам Роба, стала встречаться со своим коллегой и даже сходила с ним на несколько свиданий.
Тонкая полоска света на стене, образовавшаяся от открытой в ванную комнату двери, заставила Джейс замереть и почти не дышать. Она втянула голову в плечи, когда почувствовала, как проседает под весом Марка кровать с противоположной стороны.
