— Олег, ты мог бы оставить нас? Нужно поговорить. — процедил Андрей Викторович и махнул рукой на веранду.
Олег смылся, посмеиваясь. Класс, я ему это вспомню однажды. На веранде никого. Можно говорить. За закрытой дверью нас никто не услышит.
— О чем Вы хотели поговорить? — начал издалека я.
— Я наслышан о твоем намерении помириться с Лерой. Более того, Елена Александровна и Милена активно уговаривали меня дать тебе второй шанс. — отец Леры стоял ко мне спиной, но по его вздрагивающим плечам я понял, что ему очень непросто или неприятно продолжать.
— Что Вы решили? Я полагаю, Вы позвали меня сюда, чтобы сообщить мне лично. — не тяни, старик, иначе я за себя не ручаюсь.
— Тебе известно, что Лера едва не совершила самоубийство после разрыва с тобой? — Андрей Викторович звучал угрожающе. — Ты осознаешь, что она решила наложить на себя руки из-за тебя?
Осознаю ли я? Он серьезно? Как нужно было меня любит, чтобы решиться покончить с жизнью. Лера слишком сильно любила. Я запил частично по этой причине. Моя Зайка так страдала из-за меня, пока я сидел и винил весь мир в своих неудачах… За то, что произошло между нами, несу ответственность только я один. Это я сделал Леру несчастной, хотя хотел для нее другого. Стоя перед отцом Леры, я невольно прогнулся под его давлением. Раньше никогда бы, но в данный момент он безоговорочно прав. Мне стыдно говорить, поэтому подтвердил все медленным кивком.
— Молодец, что молчишь. По крайней мере я вижу, что ты признаешь себя виноватым. Твое безрассудное поведение чуть не забрало жизнь моей единственной родной дочери. Как отец, который всего однажды увидел стеклянные глаза своего ребенка, я не могу простить тебя. Тогда я чудом успел вытряхнуть из рук Леры таблетки. Она даже не плакала. Она просто хотела покончить с собой, потому что ты её бросил. Когда Лера немного оправилась, то сказала, что ты был для нее всем. Не дай Бог, тебе побывать однажды на моем месте. — Андрей Викторович обернулся, и его глаза были переполнены злостью. — Я не позволю тебе еще раз разрушить жизнь моей дочери.
Мои мысли хаотично бегали туда-сюда в голове. Я был под впечатлением. Что ж, возможно, Андрей Викторович в чем-то прав. У нас с Лерой так и не родилось детей, чтобы я понимал его чувства, как отца, но просто отступить сейчас… Человек передо мной пытается защитить Леру от меня. В свое время я пытался защитить её от него. Андрей Викторович боится потерять Леру. Из-за моих поступков в прошлом мы оба могли потерять её навсегда. Просить прощения у холодного памятника в сто раз хуже.
— Я дал Вам шанс помириться с Лерой. Мои намерения чисты так же, как и Ваши три года назад. Прошу Вас, войдите в мое положение и позвольте хотя бы извиниться перед ней. — мой голос звучал тихо и немного сдавлено. — Я знаю, Лера не хочет меня видеть, но она должна хотя бы знать, что я искренне раскаиваюсь в содеянном.
— Хорошо, ты меня убедил. — Андрей Викторович тяжело вздохнул и протянул мне бумажку. — Это адрес Леры. Советую тебе поспешить.
— Спасибо! — я схватил бумажку и выбежал на парковку.
Я мчался до дома на новой машине. Я летел стрелой. Мне нужен только загранпаспорт. В Лондон! Просто в Лондон с адресом. Нет время поковать чемоданы. По пути я позвонил Жанне и попросил её прикрыть меня завтра на работе. Она, конечно, офигела, но выбора у нее нет. Если повезет, я помирюсь с Лерой. Ради этого я готов бросить все свои дела. И вот я уже лечу в Лондон. Сижу в самолете. Нервно подбираю слова, которые скажу моей Зайке при встрече. Или же разминаю кулаки, чтобы вытурить с моего законного места американца. Я не мог думать ни о чем другом. В мыслях одна Лера и наша семья. Вдруг она выгонит меня? Посижу под дверью соседям на смех. Вдруг захочет развестись? Буду кричать в суде, что не согласен. Вдруг не поверит моим словам? Куплю квартиру в Лондоне и буду мозолить ей глаза, пока не простит.
Я был, мягко скажем, взволнован и возбужден. Мой полет до Лондона длился будто вечность. Англия слишком «мокрая» страна для меня. Шел дождь. Зонт я, конечно же, оставил в России. Самая непродуманная штука в моей жизни — это незнание английского. С телефоном в руках я на пальцах объяснял таксисту, что мне нужно до места на бумажке. Спасибо, Андрей Викторович написал адрес по-английски, иначе я мог приехать не туда. По карте я оплатил такси и вылез наружу из машины. Лера живет в таком тихом местечке. Даже не в самом Лондоне — в пригороде. Какой кайф. И домик у нее ухоженный. Газон зеленый, коротко подстриженный. Клумбы с цветами шикарные. Вообщем, тишь, гладь и умиротворение. Хотел бы я жить с ней вот так.
Находясь под впечатлением, я не сразу обратил внимание, что какой-то местный забулдыга стучал в дверь моей жены. Лера опять вляпалась в неприятности, или мне показалось? Вот черт, и не объяснить этому пьянчуге по-нашему, чтобы шел отсюда, пока не поздно. Нет, пока я еще добрый. Прохожие в городке косились на меня, но подходить не решались. Я так странно выгляжу? Ну, да, рубашка у меня не свежая. В чем был, в том вчера прыгнул в самолет. О каком душе может идти речь. Или я так сильно похож на неотесанного русского? Кого я обманываю, ясен пень похож.
Парень колотил в дверь, как безумный, и что-то неразборчиво бурчал по-английски. С чего я вообще взял, что он пьян? Его выдала бутылка какого-то пола на ступеньке. Вспоминая мои запойные будни, я вообще ходил с бутылкой в обнимку. Алкаш алкаша поймет из далека. Только я завязал, а он — нет.
— Valerie! (Валери!) — заорал парень. — Open the door, damn you! We need to talk! (Открой дверь, черт бы тебя побрал! Нам нужно поговорить!)
Так, он сказала Валери. Это, наверное, моя Лера. Дверь открыть он её просит, что ли? И поговорить? Так, значит, передо мной тот самый «друг детства». В любви, как в бизнесе, конкурентов надо знать в лицо. Такой себе соперник. Я ожидал большего. Что за позорная клетчатая рубашка? Брезгливость бизнесмена с часами десять тысяч евро вошла в чат. Я в самые худшие моменты своей жизни так облезло не выглядел и без часов. Джейсон-то понарядней на фото. Не зря Лера его отшила! Теперь я понимаю, для чело Катерина посадила меня на строгую диету. С толстым пузом фиг посоперчиешь с этими двумя качками. «Другу детства» рубашку снять, бицепс оголить, в руки гаечный ключ дать и получится муж-на-час из эротического женского журнала.
В ответ тишина на все стенания и мольбы. Правильно! Правда, не факт, что меня не отфутболят тем же способом. Моя Зайка забаррикадировалось в доме и ни в какую не хочет открывать дверь. Такое чувство, что я следующий идиот, которого она не пустит в дом. Осталось на этот праздник позвать американскую морду. Вот и сядем мы втроем в рядок на ступеньках: американец, англичанин и русский. Анекдот какой-то.
— Well, that's fine! Fuck you up! (Что ж, прекрасно! Пошла ты!) — перед уходом крикнул парень.
Вашу Машу, вот вам и английская брань, которую я слышал только в американских фильмах с дерьмовой озвучкой из уст потных американских мачо-актеров. Я не знаю, в каком контексте эти слова были сказаны, но мне это точно не нравиться. Здесь интуитивно догадаться можно, что этот забулдыга не про цветочки в клумбах только что орал. Фак он и в России фак, за который в адрес моей Зайки я ему уши то и надеру. Кастрирую! Кулаками махать еще в школе научился. Да, ходил побитый, зато вылезал из любой драки только победителем. Только я срываюсь с места, как мимо меня пролетает какая-то девица и выпевает меня из колеи. Кажется, сейчас будет второй акт. Лучше постою-ка я на безопасном расстоянии в портере. Эх, жаль попкорна не купил в аэропорту.
В момент к нему подбегает девушка. Фе, по ней видно сразу, что местная мымра. Она кинулась парню на шею. Что-то мне это напоминает. Точно, Тина точно так же прилезла ко мне в баре. Сейчас эти двои пойдут трахаться в кустики, прям как я с Тиной. Этот пьяный и обиженный на весь белый свет парень хочет секса. Он готов облюбовать даже дерево, лишь бы выместить свои обиду и разочарование. Уж извините за мое сегодняшнее красноречие, просто сказать что-то приличное в этой ситуации язык не поворачивается. Мне это очень знакомо. Твою мать, каким жалким и убогим я выглядел со стороны. Сейчас должна из такси вылезти Катюха и с нотками очевидного злорадства похлопать меня по плечу со словами: «Это жизнь, Кирюнчик». Я нервно обернулся. Никого. Фух, бестия осталась в России гадать, куда меня занесла нелегкая, хотя нет. Они подстроили мой ужин с семьей Олега и отцом Леры. Знали, гады, что добровольно я туда не пойду, вот и заманили, применив чудеса кооперации.
