тоже моя семья, и я должен вас защитить.
Меня обдало жаром от этих слов, и в груди оборвалась какая-то тончайшая струна…
Я столько лет все проблемы решала самостоятельно. Была сильной, отвечала за жизнь своего ребёнка. А теперь рядом появился сильный мужчина, готовый взять ответственность на себя… Это было непередаваемое ощущение. От эмоций у меня даже выступили слёзы, но я тут же отвернулась от Кирилла, чтобы он ничего не заметил. Сделала вид, что машу Олежке.
Кирилл тоже посмотрел на жёлтый квадрат татами и улыбнулся.
– Какой Олежка классный в этом кимоно, – сказал он с нежностью.
– Послушай, Кирилл… Хочешь сказать, что статья, которую только что удалили, тебя вообще никак не зацепила, не встревожила? Это только я психую, да? Там же сплошное враньё!
– Да я уже привык к этим сплетням. Если на каждый вброс реагировать, никаких нервов не хватит. Как только служба безопасности вычислит, каким образом информация поступила в прессу, я сразу тебе расскажу. Думаю, они быстро управятся, за пару дней. Опыт имеется.
Кирилл снова обнял меня за плечи.
– Успокойся, малыш, не переживай. Оно того не стоит. Знай, у меня всё под контролем, я ведь не первый раз с этим сталкиваюсь.
Я снова аккуратно сняла с себя тяжеленную ручищу Кирилла, выпрямила спину. Заметила, как по лицу мужчины пробежала тень, уголки его губ дрогнули в недовольной усмешке… Я на мгновение задержала взгляд на красивых губах Кирилла.
Как же меня взбудоражил вчерашний поцелуй – такой лёгкий, но чувственный! Я ещё долго ощущала его вкус и пьянела от этого воспоминания…
Очень трудно не поддаваться обаянию Кирилла, когда он так близко, и голову кружит от его волнующего парфюма.
Но я должна сопротивляться.
Казанцев снова меня очарует, как он это умеет, лишит воли, добьётся своего, а потом уедет домой. А я останусь с разбитым сердцем. Не сомневаюсь, Кирилл с готовностью завалит меня деньгами, даже подарит шоу-рум, будет часто общаться с Олежкой. Но я-то как буду жить? Я столько лет собирала себя по кусочкам, училась улыбаться и радоваться жизни, когда хотелось выть от дикой душевной боли. А что теперь? Всё заново, по кругу?
Нет.
Лучше не поддаваться тому чувству, от которого я изо всех сил пытаюсь убежать. Буду представлять, что я превратилась в ледяную скульптуру…
Несколько мгновений мы молча следили за тренировкой. А потом я задала ещё один вопрос, который безумно меня волновал. Подумала, что лучше не мучиться, а спросить обо всём прямо:
– Кирилл, скажи, а ты планируешь запустить линию одежды для будущих мам?
Мужчина перевёл взгляд с прыгающих на помосте мальчишек на меня. В его глазах я увидела недоумение.
– С чего бы это? Даже и не думал. Почему ты так решила?
– Ну-у… Ты так подробно меня расспрашивал о «Софлайне». Я подумала, вдруг ты собираешься развивать новое направление.
– Мы и собственное направление не до конца ещё отработали, есть куда продвигаться. А одежда для мам – это твоя тема, вот ты этим и занимайся. Я тебя расспрашивал, потому что мне действительно интересно, как ты справляешься с собственным предприятием.
– Понятно.
Теперь стало ясно, что Гурьянов просто наговаривал на соперника. У чиновника не было никакой проверенной информации, возможно, он передавал чьи-то сплетни.
– Только давай, малыш, мы с тобой кое о чём договоримся…
– О чём же?
– Ты больше не будешь общаться с Гурьяновым.
Чиновник, кстати, сегодня просил о том же – ни под каким соусом не иметь дел с Казанцевым.
Я усмехнулась. Мужики из-за меня столкнулись лбами. Надеюсь, они не начнут воевать друг с другом?
– Почему я не должна с ним общаться? – спросила с вызовом.
– Потому что с этим типом лучше не связываться.
Я гордо вздёрнула подбородок, в меня вселился бес противоречия:
– Кирилл, а давай ты не будешь мне указывать, что делать? Ярослав Алексеевич, между прочим, очень приятный и интеллигентный человек. И он помог мне решить несколько серьёзных проблем.
– Соня, – нахмурился Кирилл, – теперь твои проблемы буду решать я. А не какие-то чужие мужики, понятно?
– С какой стати? – не сдавалась я, хотя от тревожно-низкого голоса мужчины у меня по телу побежали мурашки.
– Потому что у нас ребёнок, Соня, если ты вдруг забыла. Отныне, даже если тебе этого не хочется, мы будем близко общаться. Как минимум, до совершеннолетия Олежки.
«Даже если тебе этого не хочется…» – с горечью повторила я про себя.
В этот момент Олежкина тренировка закончилась, и наш разговор оборвался. Мы поднялись со своих мест, спустились с трибуны. Олежка с радостным воплем подскочил к отцу, а тот сразу же подхватил его на руки и поднял над головой.
– Привет, мужик! – Кирилл от прилива чувства встряхнул сына, оба светились от радости – и отец, и сын.
– Господи, пап, я едва не заорал от счастья, когда тебя увидел! Но у нас дисциплина, нельзя перебивать тренера. Поэтому я терпел до конца занятий.
– Ты молодец, сын. Всё правильно сделал, – Кирилл поставил Олежку на татами, и парни сначала стукнулись кулаками, потом дали друг другу «пять».
После тренировки сынишка был с красными щеками и совершенно мокрой головой. Но он не выглядел уставшим или замученным, наоборот, его так и распирало энергией, он даже на месте стоять не мог – вился вьюном вокруг нас, потом принялся раскачивать руку Кирилла.
– Пап, а мама сказала, что у тебя переговоры. Ты смылся?
– Нет, что ты, сынок, так нельзя. Просто завершил переговоры и сразу поехал к вам. Помнишь, я тебе обещал показать, какое рабочее место организовал себе в отеле? Поедем сейчас туда? Наша мама не против?
Две пары одинаковых серых глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами, выжидающе уставились на меня
– Я не против, – ответила мужчинам – большому и маленькому.
– Ура-а-а-а! – закричал Олежка. – А я как раз приготовил для Ани подарок. Подарю ей динозавра, а то у неё ни одного нет.
– Беги переодеваться. Волосы феном посуши, –
