— Да, Маис и рядом с Давидом не стоял, я то… — я одним взглядом заткнула сестре рот. Не хватало, чтоб мама узнала о её приключениях.
— Я боюсь не его, — пытаюсь объяснить. — Точнее, что он пойдёт на попятную. Просто… — я замялась, а потом решила, с кем ещё мне посоветоваться, если не с самыми близкими. — Ева беременна, — говорю я и, затаив дыхание, жду вердикт.
— А Ева, это кто? — уточняет мама.
— Его бывшая, — отвечает за меня Ксю.
— Он что на два фронта?
— Нет. Тогда мы ещё не были вместе. А она призналась только сейчас, — я тяжело вздыхаю и прикусываю губу, чтобы не разреветься. — Так что, как-то так. И я, не знаю, что мне делать.
— А что хочется? — с лёгкой, понимающей улыбкой спрашивает мама.
— Я его люблю, и Тигрёнок тоже. И я очень хочу быть с ним… Но, как подумаю, о Еве, о том, что меня все осуждать будут…
— К сожалению, этого не избежать. Примешь ты его предложение или нет, повод тебя осуждать, при необходимости, всегда найдется. Не стоит об этом думать. А вот бывшая… Я так понимаю, на него претендует?
— Да, и у нее козырь.
— Пф, — фыркает Ксю. — Когда это наличие ребенка мужика держало?
Смотрю на наш женсовет и думаю, как же мне с семьёй повезло. Не удержалась и заплакала. Ксю, что сидела рядом, тут же меня обняла.
— Не реви, мы тебя в обиду не дадим.
Мама тоже присоединилась и обняла нас обеих.
— Все будет хорошо, обязательно, — и я совсем расклеилась, начала рыдать прямо в голос. Столько всего на душе накопилось, и сейчас нашло выход в этих теплых объятиях и таких важных словах поддержки.
В дверь позвонили.
— Папа что, ключи не брал?
— Я открою, — говорит Ксю и идёт открывать дверь.
Как ни странно, но шумного и счастливого сына я не услышала.
— Кто там? — на ходу вытирая слёзы, вышла в коридор. И застыла. Ксюша с довольной улыбкой, придерживала дверь, давая пройти Давиду, в руках которого был огромный букет из разнообразных цветов. Блин, он такой красивый, а я тут с красным носом и опухшими глазами, в шортах и рубашке.
— Что-то случилось? — встревоженно спросил Давид. Мотаю головой, не в силах произнести и слова. В маленький коридор выглядывает и мама
— Здравствуйте, Давид. Проходите, чего в пороге стоять.
— Здравствуйте, — как-то растерянно произносит он, явно не ожидал их здесь увидеть.
— Ксюша, помоги мне на кухне, — говорит мама.
— С чем? Мы же только что отобедали.
— Ксю, — строгое от мамы, и она, кажется, соображает, что нас надо оставить одних.
Дверь на кухне закрывается, и Давид возвращает внимание мне. Протягивает букет:
— Это тебе, — его губ касается лёгкая улыбка. Протягиваю руки и беру цветы. — Пройти могу, или это будет неудобно?
— Конечно, — отхожу в сторону. — Проходи.
— Чего ревешь? — тихонько спрашивает он. Пожимаю плечами, я ведь действительно не знаю, накатило.
— Бывает, — пытаюсь улыбнуться. — Все хорошо, правда. — успокаиваю мужчину. — А ты..?
— Я за ответом пришел.
А потом он делает то, чего я ни как не ожидала. Он становится на одно колено, достает из внутреннего кармана кольцо и одевает мне на палец. Стою в немом шоке. Пытаюсь переварить происходящее. У меня на пальце кольцо…
— А я не должна была сначала сказать "да"? — задаю нелепый вопрос, разглядывая свою руку, все ещё прибывая в шоке. Давид широко улыбается.
— Я впервые делаю предложение, всех тонкостей не знаю, но раз кольцо на пальце, значит ты моя, — не спрашивает, утверждает.
— Твоя, — говорю свой ответ и слёзы новым потоком льются из глаз.
— Да, да, да! — слышим мы, как на кухне не удержалась от комментария Ксюша, и начинаем вместе смеяться.
— Выходите, — говорю маме и сестре.
Они вышли и Ксю бросилась меня обнимать.
— Почему дверь на распашку? — услышали мы папин голос, а через секунду Тигран, как ураган, даже не разувшись, бросился на Давида.
— Ураа, ты пришел.
— Здравствуйте, а что происходит? — оглядев нас критическим взглядом, спросил папа.
— Нашу дочь замуж зовут, — с улыбкой объясняет мама.
— Давид, — протягивает руку папе мой жених. Офигеть, ЖЕНИХ!!!
— Виктор Михайлович, — пожимает он руку. — Так, девчонки, это дело надо отметить. Ну, и познакомиться.
Не могу сдержать улыбку. Попал ты милый, так попал.
Ксюша забирает с рук Давида Тиграна и помогает ему раздеться.
— Наверное, в магазин нужно, раз вы решили это отметить, — говорю я. — Сейчас оденусь.
— Мы сами, — говорит папа. — Вы горячего сообразите, — и они с Давидом выходят.
ДАВИД
Купив большой букет цветов, я поехал к Лине. Дверь мне открыла Ксюша. Губы ее растянулись в довольной улыбке. Она сделала шаг в сторону, позволяя мне пройти. Из кухни, почему-то заплаканная, вышла Лина, а за ней и ее мама. Пришёл, блин, предложение делать. Ну, не разворачиваться же. Поэтому прохожу в квартиру, которая кажется, ещё меньше от такого количества людей. Мама Лины (стыдно, но я не знаю, как ее зовут) увела Ксюшу на кухню, оставив нас одних.
Не помню, когда я так волновался, возможно никогда. Взяв себя в руки, я делаю то, зачем пришёл. Опустился на одно колено, достал кольцо и одел его на пальчик любимой девушки.
— А я не должна была сначала сказать "да"? — спрашивает Лина, разглядывая свою руку. А потом поднимает свои глаза на меня. Не могу сдержать довольную улыбку:
— Я впервые делаю предложение, всех тонкостей не знаю, но раз кольцо на пальце, значит ты моя.
— Твоя, — говорит Лина, и по ее щекам бегут слёзы.
А дальше как в каком-то фарсе, приходит её отец. Строго спросил, что происходит, а узнав причину, поставил всех перед фактом, что это надо отметить, и утащил меня в магазин. Манёвр стал понятен, как только за нами закрылась дверь.
— Значит так, — строго начал он. — Один жених у Ангела уже был, и не дай Бог, ты тоже её обидишь.
— Я Вас услышал. Я люблю Лину, отступать или бросать ее не собираюсь. Может звучать высокопарно, но она с Тиграном стали смыслом моей жизни. Сам за них любого порву, — мужчина смерил меня взглядом, а потом улыбнулся.
— Добро пожаловать в семью. Наконец-то сравняем счёт.
— Какой счёт?
— Нас теперь три на три. Вот Ксюха кого-нибудь приведет, и нас, мужиков, станет больше, — довольно сказал он. — Знаешь, как долго я в этом бабьем царстве один был?
— А разве было плохо? — усмехаюсь я.
— Плохо не было, но когда тебе не с кем футбол посмотреть, про машины поговорить или водочки выпить, тоже так себе…
Мы затарились в магазине, будущий тесть пытался оплатить покупки, но я его убедил, что сделаю это сам.
Дальше было застолье. Пока нас не было, женщины, или как их называет Виктор Михайлович, девочки, накрыли стол. От моего предложения, заказать еду, отказались. Готовили сами.
Я был счастлив, меня приняли и уже считали своим. Представлял, как привезу Лину к родителям. Они, конечно, знакомы, но всё-таки в этот раз она придет как моя невеста.
Мне кажется, я так много никогда не улыбался, щеки уже болят. Виктор Михайлович оказался очень весёлым, а анекдоты у него, кажется, были на все случаи жизни.
Мама Лины (Елена Васильевна) тоже произвела приятное впечатление. Улучив момент, она подошла ко мне и тихонько спросила.
— Давид, я мужу не скажу, но сама знать обязана. То, что другая ждёт твоего ребенка, как скажется на ваших с Линой отношениях?
— Надеюсь никак, — настроение падает, но ее я понимаю, она за дочь переживает. — Я обещал Еве, помогать, но к ней у меня никогда не было чувств, а с появлением Лины, их и не будет. Я не снимаю с себя ответственности. Но и выполнять непонятный долг, делая несчастными и себя и Лину, и Еву… Я считаю глупо.
— Я тебя понимаю. И даже согласна. Рада, что ты честен.
Разошлись мы поздно, верней, уехали родители и Ксю, а я остался. Уложили Тигрёнка, и наконец-то остались одни.
— Иди сюда, — потянул на себя Лину и поцеловал. — Как же я скучал, — шептал ей в губы, а руки уже блуждали по любимому телу.
