он сейчас переворачивал, была одной из тех, что постепенно заполняют сеновал на чердаке конюшни и других сараев.
Немного отдохнув и перекусив, мы с Максом отправились на помощь деду. Макса часто запрягали помогать моим старикам, но он не ворчал, потому что обычно мы много разговаривали с дедом о всякой всячине.
Нагрузив на вилы сухого сена, я неслась через тропинку рядом с картошкой во двор, а там подавала сено деду на чердак, а он распределял его по всем углам. Макс же поступил умнее и, чтобы не терять сена по пути, он взял веревку, связал ее концы вместе, а в середину положил столько сена, сколько сможет унести. После него я тоже решила пользоваться вязанкой – так было быстрее и качественнее. Правда, деду теперь уже приходилось подавать саму вязанку, чтобы он выгружал сено на сеновал сам, но наша разница во времени позволяла нам такую роскошь – Макс приходил в тот самый момент, когда дед уже распределял мое сено и ждал следующей партии.
Физическая нагрузка всегда помогает отвлечься от переживаний или тревог. Самое лучшее лекарство от всего на свете – работа. Когда я носила сено, я думала только о том, что могу сделать дальше. Мою голову не терзали назойливые страхи и волнения. Быть может, так на меня повлияло общество Макса, но я часто замечала за собой, что когда я занята каким-то делом, реже думаю о страхах и волнениях. Скорее всего, это эффект от работы – от помощи, которую я могу предоставить родным. Разве не это счастье: жить в маленькой деревушке, выполнять обычные дела, дышать свежим и чистым воздухом, просыпаться вместе с солнцем, засыпать со звездами. Я думаю именно в этом.
– Мы короли и королевы, – усмехнулся дед, опускаясь в тень яблоневого сада.
– Какие же мы короли? – удивилась я этой фразе.
– Не мешай, – положил руку на мое плечо Макс. Он любит рассказы деда о молодых годах.
– Не короли? – вопросительно посмотрел на меня дед. – А кто же мы по-твоему?
– Ну… – протянула я, не зная, что сказать.
– В нашу молодость все было другим. Сейчас мы частенько ворчим, видя современную молодежь, но на самом деле мы просто завидуем, что наше время прошло, а вы не повторяете наших подвигов, – задумчиво сказал дед.
– Каких, кукащей?
– По телевизору без конца крутят недовольных жизнью вандалов, уделяя им много внимания, поэтому они и ведут себя так. Каждый хочет выделиться. А вот мы… правда, среди нас тоже были такие. Они всегда были и будут. Жалко, конечно, но мир никогда не будет идеальным. Да и зачем это нужно?! Помню, в детстве у нас было развлечение… Мы пасли лошадей, чтобы те не сбежали… В наше время у колхоза было много лошадей. И частенько нас мальчишек брали на работу, смотреть за лошадьми до самой зимы. Так вот, мы выбирали самую буйную лошадь, взбирались на нее и считали, кто дольше продержится. А она была такая, что современная молодежь и близко бы не подошла. А мы что? Мы ничего не боялись. Горячие были, не то что сейчас.
– Ты выигрывал? – резко спросила я у дедушки, представляя, как его трясет и кидает в разные стороны.
– Если бы, – засмеялся дедушка. – Много раз вылетал да обратно взбирался. "Жив же", – думал я. Иногда на реку лошадей водили, когда еще запруды больше были. Раньше все овраги чистые были, без ив. Это сейчас все запустили. Никому нет дела до речки. Мы стары, а молодым хоть бы хны. А знаете почему я бы хотел быть современной молодежью?
– Почему же? – с детским азартом, в один голос спросили мы.
– Ваши гаджеты-шмаджеты. Интересные, однако, штуки сейчас придумали. Обучиться наравне с вами мы уже не можем, но штуки эти ваши очень интересные: всегда музыка есть, связь, погода, в маленькой коробочке карты от всего мира, все можно узнать из интернета, – мечтательно заявил он.
– А я был бы не против попробовать укротить лошадь, – размечтался Макс.
– А ну-ка, дурьи головы, даже не думайте, – сурово приказал дед. – Еще чего не хватало. Что-нибудь случится с вами – мы с ума сойдем.
– Работа закончилась, давайте-ка трапезничать! – откуда ни возьмись в саду появилась бабушка.
– О, королева моя! – игриво засмеялся дед.
– С ума что ли сошел? – покосилась на деда бабушка.
Теперь понятно, в кого я такая ласковая и милая – совсем не в бабушку.
– Эх, – скрипя встал с земли дед, – пойдёмте.
Мы, недолго думая, пошли за стариками, за вкусняшками бабушки. Я никогда раньше не задумывалась над тем, что было бы, если бы старики снова стали молодыми. Уверена – они были теми еще красавцами, но какие они были по характеру? Не знаю, как бабушка, но у дедушки в молодости был скверный характер. Бабушка рассказывала, какой он был, когда морщины казались чем-то заоблачным. Мой дедушка не был спокойным, не был сострадающим, у него была горячая кровь – полная противоположность себе сейчас. А вот про бабушку я ничего не знаю – она никогда не рассказывала о своей молодости. Были случаи, когда она вскользь о чем-то упоминала, но полноценного рассказа я никогда не слышала.
Пришел летний вечер. За горизонт медленно опустилось красное солнце, и на небе выступили первые сверкающие звезды. С сумерками в овраги спустился туман, вслед за последними огненными полосами небесного светила. Мои ноги чувствуют росу. Я стараюсь не дышать громко, чтобы услышать засыпание природы. Постепенно голоса птиц стихли, и поднялась песня сверчков. В гуще ивы засияли земные звезды, их было мало, но я их видела – светлячки.
Завтра наступит через несколько часов, но я уже не тороплюсь прощаться с этими летними вечерами. Внутри меня что-то чувствует любовь к этому лету, что-то твердит, будто эти дни подходят к концу. Недолго еще любоваться всем этим. Недолго мне видеть иоковскую долину на закате. Почему же это?
Сны этой ночью ко мне так и не пришли. Я несколько раз просыпалась от жары, поднявшейся днем. Когда я пошла открывать окно, чтобы впустить ночную прохладу, мне вдруг захотелось выйти на улицу. Была ночь, а я боюсь ночи, но сегодня внутренний голос подсказывал мне, что ничего опасного в этой темноте нет, скорее, в ней прячутся новые прекрасности нашего мира.
Накинув на себя лишь одну из огромных рубашек деда, я без шума прокралась на кухню, а оттуда в сени. С веранды доносился знакомый мне храп деда, отчего я даже прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться во весь