шкирку, ибо к подобной критике он не привык, а у меня появится шанс найти человека, который будет...
– Насчёт детской травмы... это не преувеличение? – растерянность в голосе мужа поражает меня. Очень сильно.
– Ни в коей мере. Если «завтра» не хотите вести дочь к соответствующему специалисту, уже «сегодня» менять манеру поведения придётся именно вам.
– Не имел представления о таких последствиях. Работайте. Я пересмотрю свою позицию.
– Очень на это надеюсь.
– Елена Алексеевна, с Евой как-то тоже надо... общий язык искать. Попытайтесь.
– Искать обязательно надо. Только не мне.
Дверь со стуком захлопывается, а я, дабы себя не обнаружить, скорее возвращаюсь в комнату.
Глава 30
Поначалу я волком смотрела на няню, но сейчас она мне даже нравится. Ничего лишнего не спрашивает. Куда не просят – не лезет. На личности не переходит. Не осуждает. Всегда смотрит по-доброму и как-то очень участливо. Не знаю, как такое возможно, но от совершенно постороннего человека я чувствую неимоверную поддержку.
Она приезжает строго в восемь утра. И уезжает в шесть вечера. Но когда нужно, с ней всегда можно договориться и сдвинуть время. Для меня она – просто кладезь советов и ценной информации, потому как я раньше никогда дела с детьми не имела. И, разумеется, пока что она одна даёт мне возможность заниматься делами, изучением злосчастных отчётов и телефонными переговорами. Я уже постоянно оставляю Елену Алексеевну наедине с ребёнком на несколько часов. Они быстро нашли общий язык с дочерью. Мужу ничего ещё неизвестно, но я каждый день теперь езжу в офис, вгрызаясь зубами в возможность самообеспечения. Елена Алексеевна постоянно со мной на связи. Она периодически отзванивается и рассказывает, чем они с Алисой занимаются.
Руслан оказался прав во всём. С няней несоизмеримо легче. Вообще, конечно, намного проще, когда тебе дают возможность, если не отдохнуть и выспаться, то хотя бы заняться крайне неотложными делами.
И я уже даже спокойнее отношусь к периодическим звонкам мужа, который, невзирая ни на что, на протяжении вот уже нескольких месяцев продолжает настойчиво интересоваться, как у нас с ребёнком дела и не нужно ли чего.
На сердце покой, страсти улеглись, бури обходят стороной. У меня получается довольно ровно и без напряга общаться с Русланом, иногда даже позволяя себе саркастические замечания в его сторону, от которых раз за разом он продолжает кипятиться. А я в душе улыбаюсь его реакции.
В последнее время чувствую себя очень усталой. Постоянные переговоры, круговорот событий и рабочее напряжённость выматывают меня полностью. И к концу дня я чувствую себя, как выжатый лимон. Я отдыхаю всего по несколько часов в сутки, потому что, когда вахта Елены Алексеевны заканчивается, начинаются «мамины» бессонные ночи.
А сегодня, к примеру, не пятничный вечер, а просто кошмар.
На работе я засиделась допоздна. Желудок сводило от голода, потому как я не успела нормально перекусить, и мне пришлось купить кофе для подзарядки и налету перехватить какой-то бургер из всемирно известной забегаловки.
Я приехала домой, отпустила няню, которая на выходные отпросилась съездить за город к внукам, и собиралась заняться ежедневными вечерними процедурами.
Но тут неприятный спазм в желудке заставляет мгновенно отложить привычные заботы.
Меня бросает то в жар, то в холод. И мой организм отказывается нормально работать, прося перезагрузки. Жутко тошнит и, очевидно, поднимается температура. Кажется, что болит каждая частичка меня. Дышать тяжело, в горле стоит противный комок.
Алиса уже устала, её нужно поскорее уложить спать, но у меня элементарно нет физической возможности сделать это.
Неожиданно раздаётся звонок в дверь. И я, вся зелёная и с дикой слабостью, пытаясь успокоить раскричавшуюся дочь, проворачиваю ключ в замке и сталкиваюсь с тяжёлым взглядом вновь недовольных глаз.
Разъярённый муж переступает порог квартиры и тут же накидывается на меня:
– Где ты была сегодня?
Спорить ещё и с ним у меня просто не осталось сил, я Алису-то еле-еле держу и аккуратно прижимаю к себе.
– Руслан, – отвечаю совершенно спокойно, печально вздыхая. Я всё же надеялась, что период вечных баталий и словесных споров остался позади. – Давай ты завтра приедешь? Не до тебя сейчас, правда.
– Я тебе вопрос задал.
Если я всю информацию преподнесу быстро и компактно утрамбую её в одну фразу, его это устроит?
– В отцовский офис ездила. Я провожу реорганизацию. Надеюсь, это принесёт плоды со временем. Так что тебе не придётся выделять мне деньги на жизнь, и ты сможешь спокойно и без уколов совести порвать со мной окончательно.
– Я привёл няню не для того, чтобы ты сваливала из дома и бросала ребёнка на неё. – последнюю мою фразу он намеренно пропускает мимо ушей.
– Я тебя прошу. Пожалуйста, говори поспокойнее, – горло вновь перехватывает очередной спазм, и накатывает тошнота. Я жалобно добавляю, – Руслан, уходи, я тебе завтра позвоню, и мы поговорим, хорошо? Не до тебя сейчас.
Уверена, мой внешний вид оставляет желать лучшего, поэтому Руслан, подозрительно прищуриваясь, отмечает:
– Ты очень странно выглядишь.
Да. Разумеется. Единственный внятный ответ, который у меня есть на подобное замечание:
– Отравилась.
Выбора нет, быстрым шагом прохожу на кухню, кладу ребёнка в стульчик, пристёгиваю, а сама несусь в ванную.
Дааа… Отравление это ужасно. Давненько со мной такого не приключалось.
Душа рвётся на части, потому что дочь кричит в истерике, а я ничего не могу поделать.
Спустя минуту плач прекращается. Сердце трещит по швам. Я плещу в лицо ледяной водой, бегу обратно. И замираю на пороге. Боже…
