это еще не все, – тихо напоминаю.
– А с чего ты взяла, что она не готова? Комната полностью оборудована и ждет малыша.
– Ты подготовил у себя детскую?!
– Да.
– Когда успел?
– Сама сказала, что магазины все привозят сразу же. У меня было несколько вечеров, чтобы подготовить все к его переезду.
– Эм… – даже не знаю, что ответить на это. Виталий явно поторопился, продумал все… словно это он, а не я планировал ребенка столько лет. – Я не понимаю… Ты хочешь, чтобы малыш жил с тобой, а я приезжала к нему по требованию?.. Если так, то исключено. Мы с сыночком идем в комплекте и вряд ли будет уместно мне жить с тобой… особенно после того, что сказала Ирма, – слова вылетают быстрее, чем успеваю подумать.
– Я все предусмотрел и предлагаю вам переехать в новую квартиру. Тебе не придется терпеть мое общество день и ночь. Если захочешь, то можешь пригласить отца, погостить. Или если у тебя есть близкие, которые смогут помочь первое время, я не буду возражать. Хотя, конечно, мне бы хотелось быть с ребенком постоянно, и как врач, и как папа. Но я ценю твой комфорт. Поэтому приму любое решение. Но при этом повторюсь: где бы вы ни остановились, я буду активно участвовать в жизни сына. Как ты могла понять, этот ребенок очень важен для меня несмотря на обстоятельства его появления.
Одинцов говорит убедительно. Но в голове остается очень много вопросов.
– Не знаю… Это сложное решение… К тому же мы с тобой…
– Насчет наших взаимоотношений не беспокойся. То, что между нами произошло… все это было ошибкой на фоне стресса. Обещаю, такое больше не повторится. Я не трону тебя, не стану приставать. Тебе нечего бояться. Никаких "оплат" с тебя не потребуется.
Эти слова странным образом отпечатываются в сознании. Казалось бы, нужно радоваться и сердечно благодарить Виталия за его доброту и щедрость. А главное, за то, что он понял: поцеловав меня, совершил ошибку. Но вместо окрыляющего чувства радости чувствую пустоту.
– Спасибо, Виталий. Нам с малышом сейчас очень пригодится поддержка, – сухо говорю, стараясь не выражать эмоций. – Я готова сделать это ради ребенка. Но ты должен обещать, что в любой момент отпустишь нас, если мне будет некомфортно. И так как я не привыкла брать, ничего не отдавая взамен, то настаиваю на том, чтобы ты взял у меня часть денег в счет аренды.
Одинцов некоторое время смотрит в сторону окна, а потом говорит:
– Денег я не возьму. Но если хочешь, можем составить договор.
– О чем?! – поднимаю брови.
– Такой, какой сочтешь нужным. Перечисли требования, и я сделаю все.
– Не надо… Верю тебе.
– Значит, согласна?
– Да.
– Тогда на сегодня мой рабочий день окончен. Идем выписываться. Документы должны быть готовы.
Не устаю удивляться тому, что Виталий все спланировал и подготовил. Даже специальную переноску-колыбель с подогревом, в которую сейчас заботливо укладывает медсестра. Малыш хорошо укутан одеяльцем, собран и готов к переезду в новый дом. А я, кажется, не готова…
Волнение за то, что еду в чужую квартиру на «птичьих правах», страх того, что не до конца уверена, что справлюсь с младенцем одна, беспокойство за непонятное будущее…
– Ты точно не заболела? – косится на мое теперь уже бледное лицо.
– Точно.
– На минутку, – кивает на коридор. Иду следом.
– Ты совсем не хочешь ехать ко мне?
– Хочу.
– Арин, скажи честно, – поднимает мой подбородок, заглядывая в глаза. – У тебя руки трясутся, ты в предобморочном состоянии, как будто бы идешь на заклание. В чем проблема? Говори как есть. Никаких обид не будет, не беспокойся. И ребенка я тоже у тебя забирать не собираюсь, чего бы ты ни сказала.
– Я волнуюсь обо всем, – не выдерживаю и говорю о беспокойстве за ребенка.
– Это очень хорошо, что ты здраво оцениваешь свои силы. Многие родители, окрыленные новостью о выписке, забирают детей домой и начинается катастрофа. Бессонные ночи, вызовы «Скорых» из-за того, что ребенок икнул, занавешивание холодильников теплыми вещами, чтобы малыш не замерз… и прочее.
– Про холодильники… это правда? – не удерживаюсь от улыбки.
– Чистейшая, – кивает в ответ. – Все оттого, что родители теряются. Забывают инструкции данные в перинатальном центре или потому, что изначально слишком верят в себя. Так что твой страх вполне нормален и это к лучшему.
– Нужно принять успокоительное?
– Нет. Надо было сразу сказать мне об этом. Я бы ответил, что тебе нечего бояться. В соседнем доме живет одна из наших медсестер, Ольга. Я уже договорился с ней, и она будет заходить ежедневно. А если понадобится более серьезная помощь, в любой момент приедет врач из клиники. Ну и я сам, конечно, кое-чего понимаю в детях. А если ты захочешь, можно обсудить вариант няни.
– Нет… это все-таки лишнее. Я планировала заниматься ребенком сама. К тому же у меня не будет возможности оплачивать услуги, а на работу мне выйти не удастся.
– Значит, мы с тобой хорошо понимаем друг друга. Мне тоже не хотелось бы видеть с сыном посторонних. Достаточно медсестры и врачей, наблюдающих за его развитием.
После моих слов Виталий становится спокойнее.
– Идем, не нужно, чтобы он перегревался. Пора ехать. Сеня уже ждет нас.
– Идем.
Нас провожают всем отделением. На лицах разные эмоции, но в основном улыбаются и тепло желают малышу скорее расти здоровым и радовать папу и маму. И только несколько дам в углу что-то обсуждают, поглядывая на меня. Но я решаю не думать об этом.
– Фото на память, – нас не минует участь счастливых родителей. Уголок с уютно оформленной фотозоной и фотограф, знающий свое дело.
– Так, папаша улыбается, а почему мама такая напуганная? Обычно, наоборот, – шутит.
– Минутку, – Вит хлопает себя по лбу. – Сень, ты чего стоишь? Привез?
– Да, – кивает. И бегом выскакивает из клиники. Не проходит и минуты, как он появляется около меня и протягивает букет.
– Это вам.
– Ой… спасибо, – краснею.
– От Виталия Тимофеевича, – поспешно добавляет.
Поворачиваюсь к Одинцову, чтобы поблагодарить, но фотограф недоволен.
– За цветы требуется поцелуй. Что вы стоите как неродные? Давайте, поблагодарите мужа за букет, а он вас еще не раз отблагодарит за сына. А я удачные моменты сниму на камеру.
– Василий, обойдемся без поцелуев. Давай быстрее, у нас ребенку жарко.
– Сложно, что ли, поцеловать? – не понимает.
– Нет… – хлопаю ресницами, прижимая к себе огромный букет из метровых роз. А после осторожно приближаюсь и быстро целую Виталия в щеку. Удивляется он или нет, понять трудно, но его свободная рука тут же ложится мне на талию, и он мягко, но настойчиво притягивает меня к себе шепча:
– Не волнуйся. Это тоже ради фото.
– Вот, супер! Отлично, –
