своими губами. Наши языки переплетаются. Мне этого отчаянно мало. Рука скользит под пижамку, находит грудь. Ох! Она такая маленькая и упругая. Перекатываю между пальцами торчащий сосочек. Кажется, я сейчас кончу. Лера отрывается от меня, тяжело дышит. Наверняка она чувствует мою эрекцию, но не сопротивляется. И я наглею, молясь, чтобы не испугалась моего напора.
Рука путешествует по её животу, забирается под пижамные штаны. Она без белья! Лера накрывает мою руку и шепчет:
– Шамиль…
– Лерочка, я только потрогаю, просто потрогаю. Не бойся, ничего не будет.
Отпускает. Даёт добро?
Раздвигаю пальцами складочки, нахожу клитор, начинаю аккуратно обводить его пальцем. Продолжаю её целовать. Сидим не очень удобно. Укладываю Леру на спину, ложусь сбоку от неё. Руку не убираю. Чувствую, как напрягается. Но не отталкивает. Не отталкивает!
Расстёгиваю пижаму, пробуя границы дозволенного. Не возмущается. Глаза закрыты. Ей нравится то, что я делаю? Пальцы снова возле клитора. Беру губами сосок, слегка втягиваю. Она выгибается и стонет. Даааа! Какая отзывчивая девочка. Ласкаю ртом вторую грудь, пальцем слегка надавливаю на чувствительный бугорок. Лера ёрзает, пытается сжать ноги и вдруг начинает громко стонать. Я чувствую, что она кончает, но не останавливаюсь, пытаясь продлить её оргазм.
– Шамиль…
– Тебе хорошо, маленькая?
– Да…
Целую её в губы. Приспускаю боксёры, беру её руку и кладу себе на член.
– Потрогай меня.
Она пугается.
– Не бойся, просто потрогай.
Руку не убирает, но и не двигает. Замерла. Накрываю её руку своей и показываю, что делать. Толкаюсь в её кулачок. И одновременно целую, глубоко проталкивая свой язык ей в рот. Мне много не надо, через несколько движений меня накрывает фейерверками – и я кончаю, пачкая её руку и пижамку.
Эмоции через край. Сердце колотится, как ненормальное. Кажется, сейчас взорвётся. Лежим на кровати и смотрим друг другу в глаза. Обнимаю её, прижимаю к себе.
– Любимая, спи.
Засыпает она почти мгновенно. А я не знаю, что мне делать: остаться или уйти? Она меня не гнала. Но вдруг утром испугается? Решаю остаться и вырубаюсь.
Лера
Открываю глаза. Чувствую тяжесть руки, которая меня обнимает. Вспоминаю события этой ночи. Как сладко и как… стыдно? Кажется, я краснею. Шамиль размеренно дышит мне в затылок. Поясницей чувствую его эрекцию. Поворачиваюсь к нему. Он открывает глаза, улыбается.
– Привет.
– Привет, – улыбаюсь.
О, боже, я лежу полуголая в расстёгнутой пижаме рядом с мужчиной, с которым мы сегодня ночью довели друг друга до оргазма. И мне не стыдно! И совсем не страшно. Я испорченная?
Шамиль прижимает меня к себе и набрасывается на мои губы. Член тычется мне в живот. Внутренности скручивает, я ещё отчётливо помню свой оргазм. Мне мало!
Он стягивает с моего плеча пижаму, почти полностью оголяя меня, и опускается ртом на грудь. Мамочки, как же это приятно! А потом он начинает снимать с меня штаны – и я напрягаюсь.
– Шамиль, что ты делаешь?
– Не бойся, я только потрогаю, тебе понравится, расслабься.
Легко сказать – расслабься. В комнате очень светло, хоть окно и зашторено. Я стесняюсь.
– Слишком светло.
– Это очень хорошо. Я хочу рассмотреть тебя. Он опять поднимается и целует мои губы. Не могу сопротивляться. И не хочу. Я ему верю.
Шамиль возвращается губами к моей груди, а пальцами творит что-то невообразимое у меня между ног. Аааа. Отрывается от соска, раздвигает ноги. Я не успеваю ничего сказать, как он оказывается между ними и касается меня там своим языком. Божееее. Его палец проскальзывает внутрь. Туго, чувствую дискомфорт.
– Девочка моя, какая ты там узкая… И такая вкусная.
А я уже ничего вообще не соображаю. Его язык в буквальном смысле сводит меня с ума. Ощущения наваливаются в геометрической прогрессии, а потом разрывают меня на мелкие частички. Кричу, не контролируя себя. Мамочки, что он со мной вытворяет? Лежу, бесстыдно раскинув перед ним ноги. Он продолжает меня поглаживать пальцами и разглядывает. Пытаюсь сжать ноги, но он не даёт. Приближается, шепчет в губы.
– Лерочка, безумно люблю тебя. Красивая моя, нежная девочка, – целует. – Люблю, люблю, люблю.
А я всё никак не могу собрать себя в кучу. Шамиль поворачивает меня на бок к себе спиной, я чувствую, как его член прижимается к моей попе. Он голый! Скользит между полушариями и начинает тереться, шепчет мне на ушко, как он меня любит. Инстинктивно сжимаюсь. Он издаёт глухой стон и мне на поясницу попадают тёплые капли.
– Лерочка, боюсь, ещё десять дней я не переживу.
Я хорошо понимаю, о чём он. Но не знаю, что сказать в ответ. Мне так хорошо сейчас, что вообще не хочется ни говорить, ни думать о чём-то. Взгляд цепляется за электронные часы – и я понимаю, что мы должны поторопиться, иначе опоздаем.
Шамиль
Я хотел сделать всё по правилам. Раз для Леры это так важно, то я готов был ждать и терпеть. Тем более, что осталось всего десять дней. Но произошедшее сегодня ночью и утром меня совершенно выбило из колеи. Как мне вести себя дальше?
Возвращаюсь домой к любимой. Лера колдует на кухне. Гипс с руки сняли, перелом был не очень сложным, разработка быстро даёт результаты. Раздеваюсь, мою руки и иду на запах. Кстати, очень приятный запах. Лера в лосинах и домашней футболке. Что-то помешивает на плите.
– Что это у нас тут так обалденно пахнет?
Слово “нас” вырывается на автомате, в моём подсознании мы уже давно вместе.
– Садись. Чуть-чуть время не рассчитала. Сейчас уже будет готово.
Подхожу сзади, обнимаю свою малышку, прижимаю к себе. Она откидывается, поворачивает голову и целует меня.
– Ужасно соскучился по тебе.
– Я тоже.
Руки задирают футболку, добираются до груди. Чёрт, она в лифчике. Сдвигаю его, добираясь до округлостей и горошин. Какая же у неё офигенная грудь! Целую её за ушком и в шейку. Завожусь с полоборота.
– Шамиииль, – выключает плиту.
Разворачиваю её к себе, сажаю на столешницу, вжимаюсь в неё своей эрекцией. Целуемся, как ненормальные, буквально поедая друг друга. Горячая девочка!
Тяну её футболку наверх. Не сопротивляется! Расстёгиваю наконец-то лифчик и снимаю с неё. Да! Это самая совершенная грудь из всех, что я видел! Припадаю к ней губами, лижу языком, посасываю, лаская вторую пальцами. Лера стягивает с меня свитер, гладит мою грудь, живот. Я умру, не смогу
