Да ладно?
Ого! Нет, не так. Ого-го!
— Серьезно? — округляю глаза. — В смысле, это вот те самые крутые парни в форме и бронежилетах, которые бегают с автоматами, спасая людей?
Ренат тихонько смеется, обхватывая ладонями мои щеки. На себя тянет:
— Ну, конкретно я бегаю не с автоматом, а со снайперской винтовкой. Но да. Те самые.
— Погоди, то есть… ты еще и снайпер? И ты молчал?!
— Обычно такая информация отпугивает девчонок.
— Почему? Это же максимально крутая профессия! Сложная, но крутая. Господи, — морщусь, — а я: бармен да таксист. Сразу видно, как я хорошо в людях разбираюсь, да?
Смех красавчика становится значительно громче и заливистей.
— Иди сюда.
— Нет, погоди, меня же теперь будет грызть любопытство! Ты обязан мне хоть что-то рассказать, — уворачиваюсь от поцелуя. — Как давно ты служишь? Тяжело? Вы с Ильей говорили про командировку. Вас еще и в командировки отправляют? Часто? И чем вообще вы занимаетесь сутки напролет? — полетели из меня вопрос за вопросом.
Ренат улыбается, бросая:
— Тормози, Вик. Я уже забыл, какой был первый. Давай отложим, а? — новая попытка поцеловать, на этот раз удачно чмокнув в нос. — Я тебе все расскажу… — ползут по моим рукам его ладони. — Потом, ясноглазая… — сжимают талию и добираются до бедер.
Каждое движение в тесном пространстве невеликой ванны отдается провокационным трением тел, что моментально разжигает огонек желания внутри. Он зарождается где-то в районе сердца и проваливается в низ живота, отдаваясь легкой ноющей болью.
Хочу. Красавчика хочу, разговаривать не хочу.
— Обязательно расскажешь? — выдыхаю ему в губы. — Обещаешь?
— Обязательно и обещаю.
Вот так живешь две недели под одной крышей с бойцом и в ус не дуешь. Но зато сразу встают на место недостающие детальки картинки: куда уезжает и зачем уезжает. Да и почему рядом с ним я ощущаю себя, как за непрошибаемой стеной.
Все просто. Он и есть моя «стена».
Я подаюсь ближе. Целую тот самый дерзкий уголок губ, который частенько взлетает в смелой ухмылке. Вот как сейчас. Прикусываю его нижнюю губу, слегка оттягивая. Слышу тихий грудной стон. Нам обоим много времени на «разгон» не надо.
Одно стремительное движение, и Ренат усаживает меня на себя верхом. Выплескивая воду из ванной через край, я чуть приподнимаюсь, красавчик направляет возбужденный член. Впиваясь губами в губы Рената, опускаюсь на него, даже не пытаясь сдержать стон наслаждения, когда он оказывается внутри на всю длину. М-м!
— Охуенная! Моя Вика… — шепчет парень, сжимая ладонями ягодицы, заставляя двигаться на нем.
Никакой медлительности и плавности. Движения на грани. Остро. Чувственно и ярко. Я все еще цепляясь одной ладонью за его шею, второй блуждаю пальцами по его груди, пробираясь ниже. Целую снова и снова, касаясь губами в хаотичном порядке: то губ, то щек, то подбородка. Пьянея и окончательно растворяясь в сильных руках своего бойца.
Нет, и все-таки — офигеть!
Ренат
Воскресенье у нас с ясноглазой получается максимально комфортное и на сто процентов домашнее. Весь день мы дружно гоняем сериал, отлеживаем бока, не поднимаясь с кровати до самого вечера, и даже с ужином решаем не париться, заказав пиццу. Бесимся, дурачимся и обжимаемся. Короче, наш обычный совместный выходной.
Парни звонят пару раз. Вытащить меня в бар пытаются. Безнадежно. Я плавно увиливаю. Знаю, что Вика со мной не пойдет — рано нам пока в качестве «пары» светиться — а без нее на развлечения «не стоит». Да и как ее, такую милую и уютную, дома оставить? Нет. Без вариантов.
Ясноглазая же почти весь день нет-нет, да пытается выпытать у меня «хоть что-то о работе». Заваливает вопросами, которых у нее оказывается вагон и маленькая тележка. И дуется, когда я пытаюсь съехать с темы. Смешная такая. Уж про то, что это с ее стороны самое вопиюще неприличное нарушение «правила номер один», я тактично стараюсь ей не напоминать. На хер нам эти правила не нужны!
Я даже рад, что проболтался. Хотя, оказывается, девчонка и сама догадывалась о чем-то подобном. А еще рад, что ее эта новость не отпугнула. Наоборот. Очень надеюсь, когда первый «флер» пройдет и романтика нашей профессии, воспетая в сериалах популярного канала притупится, что Вику целый состав проблем жизни с бойцом не оттолкнет. Мы вообще-то парни неплохие. Тараканов просто у нас много.
В общем, день выходит реальным выходным днем. А вот утро понедельника начинается с неприятного сюрприза…
Глаза открываю ровно в шесть утра. Секунда в секунду со звонком будильника, который тут же вырубаю. За окнами темень, в квартире мрак. Голова гудит, хотя уснули мы с ясноглазой рано: двенадцати еще не было. Да и в целом — выспался.
Даю себе пару мгновений проснуться окончательно, таращась бесцельно в потолок. Потом поворачиваю голову. На соседней подушке сладко сопит Вики. Сжалась вся под одеялом и даже не шелохнется. Она вообще умеет спать так, что, если не знать, что ты в кровати не один, хрен ее найдешь. Где-то на самом краю кровати, по самую макушку утонув в одеяле.
Улыбка по губам невольно расползается. Охренеть, конечно! Чтобы меня, да вело только от одной мысли, что эта девчонка просыпается утрами со мной и только со мной? Да, Швец, влип ты по самое…
Давлю в себе порыв притянуть девушку и поцеловать. У нее до подъема еще целый час. Рано ей вставать. Не буду вероломным злодеем.
Нехотя поднимаюсь и тащусь в душ. Умываюсь, привожу себя в порядок и варю кофе. На завтрак закидываю в себя кусок вчерашней пиццы — большее мой желудок утрами переваривать не любит. В семь часов, как штык, уже одет и готов к выходу. В последний момент, когда накидываю пуховик, слышу звонок будильника ясноглазой.
Не удержавшись, меняю траекторию движения из кухни в гостиную. Подхожу и быстро чмокаю едва-едва завозившуюся Вики в лоб.
— Доброе…
Зависаю. Не понял…
Хмурюсь и тянусь снова губами ко лбу девчонки, прикасаясь. Мать твою, он горяченный!
Вики протестующе ворчит, сонно отбиваясь, пробурчав что-то типа:
— Еще пять минут, мам…
Мам? Мам, блть.
— Ясноглазая, ты как себя чувствуешь?
— Холодно, — шепчет Вика. — Замерзла очень… — кутается в одеяло плотнее. Похоже, ее потряхивает.
Сердце начинает колбасить от волнения. Прикасаюсь тыльной стороной ладони к красным щекам Вики. Нет, у нее определенно жар. Горячая вся, как печка. Вот тебе и набесились в снегу. Черт! А главное — чем лечить-то ее? Я в этих вопросах полный профан. Не уверен, что у меня в квартире хотя бы градусник
