— Уверена, Макар Анатольевич, очень вкусно готовите.
— Я… — начинает мямлить Макар, как я тут же его перебиваю.
— Так что если вам где-то нужно прибить, что помочь, мой брат лучше в этом деле.
— Если бы Эльвир, ты не была моей ученицей, я бы считала, что ты сватаешь мне своего брата, — улыбаясь, говорит Зоя Максимовна, смотря на меня. Я замечаю, как мой кусок торта в тарелке опустел, когда они практически даже и не притронулись. Наглостью будет, если я попрошу еще один кусочек?
— Да чтобы, какой сватовство, — отмахиваюсь я. — Я совсем не понимаю в этом. Кстати, а чего вы на «вы» с Макаром? Не волнуйтесь, я никому не расскажу.
— Зоя Максимовна, действительно, может, перейдете на «ты»? — наконец-то вмешивается мой брат. Я же чувствую, упустит своё счастье, если я не вмешаюсь!
— С удовольствием.
— Ну, вы пока воркуйте в новом статусе, а я пойду, носик припудрю. Где у вас ванная комната? — я начинаю вставать из-за стола и замечаю на себе сверлящий взгляд Макара.
Я не могу сразу много дел решать! Тем более я не смогу Макару всегда помогать! Мне еще же нужно найти хоть какие-то улики, что рисунки рисует Зоя Максимовна.
Как мне показала хозяйка этого дома, я пошла согласно инструкции прямо, а потом налево. Первая верь, была в ее комнату. Слегка оглядевшись, заметила невероятный порядок! Они точно с моим братом поладят. Где же могут быть баллончики? Точно! Под кроватью! Я для достоверности, что за мной никто не наблюдает, и их нет рядом, зашла в комнату и начала смотреть под кроватью. Но ничего! Даже слоя пыли!
Быстро вышла из спальни и хотела зайти в комнату напротив, как она оказалась закрытой. Сначала я крутила ручку осторожно, а потом сильнее, но она все равно не открывалась. Такое ощущение, что с другой стороны, ее кто-то держит и не дает даже прокрутить. Мистика! Ванной ничего не найдя, я пошла обратно на кухню.
— Спасибо вам еще раз за гостеприимство, — слышу, как ей говорит Макар. — И за Эльвиру, извини.
Что значит за Эльвиру? Я хочу как лучше, а он даже не ценит мою заботу! Вот так и делай людям добро после этого. Никакой благодарности.
— Если ты еще забыл, Макар, то я все еще здесь, — заходя на кухню, похлопываю я по его спине. — У вас такая большая квартира, Зоя Максимовна, что даже немного заблудилась.
— Элька, что сегодня с тобой? У нас точно такая же планировка, — обрывает меня Макар. Вот, как всегда, ему нужно влезть! То молчит, слово не проронив, то болтает без умолку.
— Помещение другое, даже чуть не заблудилась! Так значит вы здесь одна живете? Небольшая вам квартира?
— Почему же одна, иногда ко мне родители заходит, — усмехается она. — У нас прекрасные отношения.
— Это похвально, — улыбается Макар. — Но нам уже, правда, пора, мы пойдем.
— Обязательно заходите ко мне еще.
— Теперь уже ваша очередь. Вы у нас еще не были, — отвечает Макар, а после, убавив тон произносит. — Только без Эльвиры, а то этот человек болтает без умолку.
— Я все еще вас слышу, — бурчу я, направляюсь на выход из квартиры. Но только без единой улики, что граффити рисует она. Теперь я точно запуталась. Это была моя последняя догадка.
***
Небольшой ларек возле моей школы совсем не изменился с моего последнего визита. Но все же что-то было не так. Поначалу я даже этого не заметила. Вытащила наушники из ушей и запихала их в рюкзак.
— Здравствуйте, — как обычно, проговорила я, здороваясь с продавщицей. Тетя Катя как обычно приоткрыла окошко и выглянула. — Мне орбит со вкусом сладкой мяты.
— Конечно, — кивает она и лезет за жвачкой. Я высчитываю ей определённую сумму и отдаю ей. — Теперь, наверное, больше и не увидимся. Так что это, наверное, последние твои купленные здесь жвачки, — неожиданно произносит она.
— В смысле больше не увидимся? — ошарашенно спрашиваю. Что значит, не увидимся?!
— Ну, ты не знала? Ларек то закрывают! Вон уже холодильники вынесли, не заметила что ли? Так что сегодня мы последний день работаем. Завтра уже начнут разбирать. Может, возьмешь еще жвачки? А то если сегодня последнее не раскупят, даже не знаю, что с этим придется со всем делать.
— Все настолько серьезно? Вы же всю жизнь здесь работаете, чего его закрыть то приспичило?
— Хотят бургерную поставить на этом месте. Так что кто знает, возьмут меня туда. Считай, работы лишилась. И главное так быстро выкупили, что я даже и опомниться не смогла.
— Это, наверное, чтобы на переменах сюда ученики бегали еду покупать. А у тех-то все, похоже, схвачено! Только и думают, как заработать! И что там жвачек не будет?
— Не знаю, — пожимает плечами продавщица. — Наверное, должны быть. Кто его знает.
И как теперь жить с мыслью, что это все — конец?! А что если там не будет моих любимых жвачек? А вдруг еще и дороже будут! То, что тогда делать придётся? Я же не смогу без них. Придется заморачиваться, и ходить в магазин возле дома. Ну, ничего не может быть легко! Все как всегда! И поэтому с плохим настроением я пошла в школу, если бы на выходе из ларька я не встретила заходящую Злату.
— Привет, — первая поздоровалась я. — Слышала, что ларек закрывают? — тут же спрашиваю у нее, не дождавшись ответа. Я совершенно не думаю о том, что несколько дней назад мы поссорились. Это все совершенно неважно по сравнению с такой глобальной проблемой.
— Как закрывают? Ты сейчас шутишь? — удивленно интересуется она. Я же говорю: это коснется всех наших жизней. Без жвачек наша жизнь будет слишком скучная. Нужно что-то придумать! Мы не может оставить это просто так!
— Нет, — киваю я головой в сторону окошка, где сидит продавщицы. — Мне тетя Катя сказала сейчас. Можешь у нее сама спросить.
— И что здесь тогда будет?
— Бургерная!
— Главное чтобы жвачки там продавались, а остальное не важно, — отвечает Злата и покупает себе жвачку со вкусом манго.
Я выхожу из ларька и остаюсь ждать ее на улице. А пока тем временем разворачиваю и начинаю жевать жвачку.
— Так значит, наша традиция уже не будет традицией? — спрашивает Злата, подходя ко мне сзади.
— Не знаю, — пожимаю плечами, а сама чувствую, как мятный вкус окутывает меня. Мозги застывают от мяты, хотя кажется она довольно сладкой.
— Как бы там не было — это уже давно не наша традиция, — уверенно говорит она, и я оборачиваюсь посмотреть на нее. — Мы не общаемся, и нашего святого места уже не будет. От традиции уже ничего не останется.
— Мы должны что-нибудь придумать! Я не хочу покупать жвачки, в какой-то бургерной! — честно говорю я. — Предлагаю найти, кто выкупил его! Мы должны с ним поговорить и объяснить, что на нас держится весь магазин. В бургерную заходить никто и не будет.
— Эля, свались уже с луны на землю, ничего прежде уже не будет.
— Если я так буду думать, то моя жизнь превратиться в одно уныние.
— Зато может, начнешь смотреть на нее без розовых очков. А то твой постоянный оптимизм напрягает. К тому ты уже точно здесь ничего не сделаешь. Все решили без нас. Знаешь, это как знак свыше, чтобы мы не занимались этой ерундой со жвачками.
— Жвачки ты называешь ерундой? — довольно грубо спрашиваю я. Я много слышала отзывов об этой традиции, но чтобы от Златы, с человеком кем была она создана.
— Судьба только об этом и говорит.
— И давно ты стала верить в судьбу? — уточняю я. — Если кто и верил в нее это я. А ты все время отмахивалась, что всему есть логическое объяснение.
— Я и сейчас так думаю, — произносит Злата. — Но пора уже забыть об этом. И Антон прав — это глупо.
— А так вот оно что! А я-то думаю, кто это сказал. Знаешь, как ты с ним связалась, так все испортилось. Не боишься, что он навел на тебя порчу? Хотя скорее он просто оказывает на тебя ужасное дурное влияние.
— Ну, уж не хуже, чем твоя Таська на тебя. По крайней мере, он меня всегда поддержит, а в ее силах я не уверена. Наверное, стоит закончить этот бессмысленный разговор. К тому же уже несколько минут на нас пялится твоя подружка, — кивает она чуть дальше. — Если у нее случится нервный срыв, могу посоветовать таблетки. Можешь дать много, а то я уже вижу, как ее глаза удваиваются.
