Я была удивлена своим полным принятием произошедшего. Возможно, прав был тот, кто сказал «неведение — благо».
— Что я могу сделать, чтобы тебе помочь?
Я смотрела на этого незнакомца и интуитивно понимала, что, зная, как он был для меня важен, могла бы впустить его в свою жизнь снова. Я опустила глаза вниз и посмотрела на помолвочное кольцо на своем пальце, внезапно ощутив боль от утраты всех своих личных воспоминаний. Их у меня больше не было.
— Что-то не так, Лив?
Он увидел, как в моих глазах снова появились слезы, готовые пролиться по щекам.
— Просто слишком много всего для первого раза.
— Знаю.
Я смотрела, как нежно он стирает слезы с моей кожи. По тому, как уверенно его руки ласкали мое лицо, я поняла, что он касался меня множество раз прежде. Были ли мы счастливы раньше, до аварии? Каким человеком я была, когда мы были вместе? Что мне нравилось делать?.. Следующий вопрос обрушился на меня словно тонна кирпичей. Как я выгляжу?
Я послала ему слабую улыбку:
— Коннор, я действительно устала. Мне нужно некоторое время, чтобы переварить всю информацию.
Он озадаченно нахмурился, но возражать не стал.
— Что ж, — он встал со стула и посмотрел на меня сверху вниз. — Я навещу тебя завтра прямо с утра.
— Хорошо, — сказала я с натянутой улыбкой.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в лоб.
— Увидимся завтра. Я люблю тебя, красавица, — прошептал он.
Он ушел, и больничная палата перед моими глазами внезапно исчезла.
Я мгновенно перенеслась в огромную, залитую солнцем спальню, и оказалась лежащей обнаженной на большой роскошной кровати под слоем пышных, атласных простыней. Закричав, я выгнула спину от пронизывающего все мое тело удовольствия. Я ощутила, как мои бедра обнимают сильные, крепкие руки, удерживая их раздвинутыми. Как длинный, упругий язык погружается и выходит из меня, толкая меня на грань. Отойдя от оргазма, я почувствовала, как кто-то, такой же обнаженный как и я, скрытый под всеми этими слоями покрывал, пробирается наверх. Через секунду появилось лицо Коннора. Он греховно мне улыбнулся и медленно облизал свои губы.
— Вот как сильно я тебя люблю, красавица.
От поразившего меня воспоминания я задохнулась. Мое тело начало покалывать, словно все это произошло только что. Я оглядела себя, и вопрос, озаривший меня несколькими минутами ранее, снова возник в голове. Как я выгляжу?
Я медленно поднялась, ощутив, как ослабли мышцы за время, проведенное на больничной койке. На то, чтобы пройти небольшое расстояние до ванной комнаты, у меня ушло несколько минут. Там, напротив двери, висело огромное, во всю стену, зеркало.
Я смотрела на свое отражение, и у меня складывалось впечатление, будто я стою лицом к лицу с незнакомкой. По моей коже, подобно холодным ледяным иголочкам, пробежалась нервная дрожь. Я пристально изучала каждый сантиметр тела стоящей передо мной незнакомой девушки. Ее лучистые голубые глаза внимательно смотрели в ответ. Даже сквозь бинты, обмотанные вокруг ее головы, я разглядела длинные волнистые белокурые волосы, спадающие каскадом и огибающие ее миниатюрную фигурку. Я наблюдала, как эта потрясающая девушка, глядя на меня, коснулась своего лица обеими руками. И почувствовала, как по моему лицу прошлись ее пальцы.
— Я Оливия Стюарт, — прошептала я, продолжая изучать свое отражение.
Эти слова разорвали тишину комнаты и как будто повисли в воздухе. Буду ли я когда-нибудь ощущать себя не настолько странно?
***
После недели восстанавливающей терапии я почувствовала себя немного лучше и стала более оптимистично смотреть в будущее. Анализы, сделанные доктором Миллером, оказались в норме, и поэтому сегодня меня выписывали.
— Привет, красавица.
Я подняла глаза и увидела стоящего в дверях Коннора, с большим букетом розовых роз в руках.
— Привет, — я счастливо улыбнулась, увидев знакомое лицо. — Ты вернулся.
— Конечно я вернулся, глупышка. Я приходил к тебе каждый день, и ты каждый раз этому удивлялась. Неужели ты пытаешься от меня избавиться? — спросил он шутя.
Я смущенно захихикала:
— Нет, совсем нет.
Я не знала, как сказать ему, что причиной моего постоянного удивления является то, что он для меня — незнакомец.
— Нравится тебе мое присутствие или нет, но сегодня я здесь, чтобы забрать тебя домой, как и обещал.
— О, верно.
Наши глаза встретились, и мой желудок нервно сжался.
Я вспомнила яркий оргазм, испытанный мною благодаря этому мужчине и, почувствовав как мое лицо покраснело словно свекла, моментально отвернулась. Понимая, что для него я оставалась возлюбленной и любовницей, я все равно находилась в смущении и чувствовала себя беззащитной из-за того, что этот красивый незнакомец знал меня намного интимнее, чем я сама.
— Что случилось? — Он подошел ко мне и легко поцеловал в щеку.
— Ничего, — я откинула свои мысли прочь и одарила его улыбкой.
Он протянул мне букет:
— Розовые розы — твои любимые.
— Спасибо. Они прекрасны, — искренне сказала я, принимая потрясающие цветы, и меня тут же окутал их опьяняющий аромат.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, — честно призналась я.
— Хорошо. Значит, ты готова отсюда уйти?
Я усмехнулась и кивнула.
Тридцать минут спустя Коннор помог мне заполнить все документы, необходимые для выписки из больницы. Я переоделась в вещи, привезенные Коннором из моего гардероба: шикарную белую футболку из хлопка с добавлением шелка, темные джинсы фирмы J Brand и пару черных туфель из лакированной кожи от Christian Louboutin на высоком каблуке. По его словам — это был один из моих любимых повседневных комплектов одежды. Я с сомнением посмотрела на протянутые мне семисантиметровые каблуки. Мне они казались скорее причиняющими боль, чем удобными. Но когда я их надела, то оказалось, что они прекрасно сидят на ноге. И, к моему удивлению, я в них ходила очень непринужденно.
— Эй, красавица, — оторвался Коннор от больничных документов, когда я вышла из ванной комнаты, — ты выглядишь так, словно снова стала прежней.
Я проследила за его взглядом, изучившим меня снизу вверх, и по моей спине пробежала нервная дрожь.
— Думаю, моя мышечная память не пострадала, — пошутила я, глядя на свои туфли.
Он усмехнулся и покачал головой:
— Никогда не понимал, как ты можешь ходить на этих штуках. Знаешь, на одном из наших первых свиданий я назвал тебя Чудо-женщиной, увидев, как ты скачешь в таких туфлях.
Я улыбнулась.
— Почему я скакала?
