– Але… – прохрипел наконец в трубке каприз но-убитый Наташин голосок, в котором явственно слышались нотки смиренности перед уплывшим уже удовольствием. Жди его теперь целую неделю…
– Наташ, первый час уже! Хватит дрыхнуть-то! Все на свете проспишь! – бодренько провозгласила в трубку Женя. – Вставай! А то рожа опухнет!
– Ой, да пусть себе пухнет на здоровье, – зевнула тяжко Наташа и пискнула чуть-чуть, видимо потянувшись. – Как опухнет, так и обратно спадет. Нам красота без надобности, нам здоровье дороже…
– Ой, так уж и без надобности? От кого я такие речи слышу? – усомнилась Женя, слегка хихикнув. Потому что красоту свою Наташа явно не на последнее место ставила. Может, даже и более ею была озабочена, чем здоровьем. Озаботишься тут, когда природа отнеслась к ее лицу, можно сказать, обидно-наплевательски и не одарила ничем особенным – так себе, круглое курносое личико с бровками-глазками да маленьким капризным ртом. Про такой рот в народе говорят – ложка не пролазит. Вот и приходилось измудряться и придумывать себе то цвет лица совершенно особенный, то стрижку модно-стильную, то макияж из последних модных журналов…
– Ладно. Чего хотела-то? – грубовато отреагировала на ее смешок Наташа. – Я ж тебя знаю, ты просто так не позвонишь, чтоб за жизнь потрепаться.
– Ну почему? Могу и просто так… Вот в другой раз позвоню тебе в субботу часиков в восемь утра и начну про жизнь трепаться. Как тебе такой вариант?
– Ага, попробуй только…
– Наташ, а где нынче у нас Анна Ивановна? Нету ее дома?
– Ой, ну ты скажешь тоже! Ее и в обычные-то дни редко застанешь, а ты захотела перед праздниками… Бог с тобой, Жень…
– А где она? Далеко уехала? И когда будет?
– Да нет, в принципе недалеко, конечно. Все по области нынче их Аркаша возит. Но зато время гастрольное расписано – невпротык. Некогда ей даже домой толком заскочить. Как звездища теперь наша бабка настоящая – все по гостиницам живет. А зачем она тебе?
– Да денег хотела занять…
– О-о-о, с этим ты даже к ней и не суйся, дорогая. Бабушкин кошелек я вперед тебя успела арендовать, она сейчас впрок на мою операцию пашет.
– На какую операцию? – испуганно переспросила Женя. – Ты что, больна? А что с тобой, Наташ?
– Да типун тебе на язык – больна! Ничего я не больна! Просто хочу пластику себе сделать…
– Какую пластику?
– Ой, Женька! Ну ты прям как неграмотная совсем! Рожу себе поправить хочу! Нос выпрямить, лицо подтянуть… Пора уже! А то знаешь, мой тоже, того и гляди, к молодухе какой свалит, как Игорь твой. Как он, кстати? Возвращаться не надумал?
– Да нормально… – уныло ответила Женя, сморщив нос. Вовсе ей не хотелось обсуждать свою разрушенную семейную жизнь с Наташкой – не для того она ей звонила. Она даже с близкими подругами свое нынешнее положение брошенной жены особенно не обсуждала, боясь всплесков обидного праздно-жалостливого любопытства, а тут – с Наташкой…
– Ну вот скажи, Жень, что за времена такие пошли, а? – не почуяв недовольства в ее голосе, вдохновенно продолжила Наташа. – Как будто на войне какой живем! А мужики – будто военные трофеи наши. То одна себе трофей захватит, то другая… Ты хоть видела ее, ту бабу?
– Зачем мне ее видеть? Не хочу я никого видеть…
– Ну и дура! Врага надо знать в лицо! А ты сразу сдалась, белый флаг подняла… Вот я, например, до последнего за своего придурка буду биться! Он мне вчера, представляешь, что заявил?
– Что? – безнадежно опустив плечи и возведя глаза к потолку, спросила Женя.
– А то, что он в Новый год собрался на рыбалку ехать. В чисто мужской компании. А меня вроде как одну к родителям спровадить. Скажи, ну не придурок он после этого, а? Кто ж ему поверит-то? Тоже, скрытый маневр решил провести – все белыми нитками по черному сшил… Ясно же, что к бабе какой-то на праздник свалить захотел! А я ему – фиг тебе! Семейный праздник, и все тут! Нет, точно у него какая-то бабенка завелась… Везде глаз да глаз нужен…
– Ну ничего, Наташ. Все обойдется, не переживай. Вот наведешь свою пластическую красоту, и все будет хорошо, – попыталась свернуть неприятный разговор на оптимистической ноте Женя. – Ты извини, у меня тут дела…
– Жень, а зачем тебе деньги-то? Для чего ты у бабушки попросить хотела?
– Тоже операцию сделать хочу! Пластическую! – в отчаянии брякнула Женя, начиная ощущать внутри себя зародившееся раздражение.
– Иди ты! – простодушно удивилась Наташа. – А чего ты хочешь исправить?
– Глаза на лоб натянуть и улыбку до ушей разрезать. Как у Гуинплена.
– А кто это? Я такого мужика не знаю… Он кто? Из певцов? Или из артистов?
– Ладно, Наташ. Пока. Ты прости, не могу больше говорить. Катька вон пришла, кормить ее надо… Бабушка приедет – привет передавай. Ага?
Не дождавшись от Наташи вежливой прощальной фразы, она быстро положила трубку, улыбнулась стоящей в дверях комнаты дочери.
– С кем это ты, мам? Еще и Гуинплена какого-то приплела… А кто это, кстати?
– Книжки надо читать, дочь. Я в твоем возрасте все подряд читала. А вас с Максимкой и под палкой не заставишь.
– Ну почему? Я, между прочим, читаю…
– Да видела я, что ты читаешь! Сейчас все эти ваши реалити-шоу такими писателями в потугах разродились, что и не знаешь, как было бы для вас лучше. Может, лучше бы было, если б они в родах померли… Ты обедать будешь?
– Не-а. Я свой обед Максу жертвую.
– Катя!
– Мам, ну не начинай, а? Сказала – не буду! Ну чего ты отслеживаешь меня, как послушную лохушку-ботаничку? Прыгаешь вокруг курицей… Тоже мне, Галина Бланка нашлась… Лучше б своей личной жизнью занялась, ей-богу!
– Какой своей жизнью, Кать? Вы с Максимкой и есть на сегодняшний день моя личная жизнь. Другой нет, уж извини…
– Ой, ну чего ты? Ну прости… Мам, я правда не хотела тебя обидеть!
– Я и не обиделась…
– Ага! Я же вижу! Не обиделась ты! Глаза опять вон какие затравленные стали! Ну мам, ну не переживай ты так! Прямо смотреть на тебя больно! Ну хочешь, я что-нибудь съем?
– Хочу! – грустно улыбнулась дочери Женя. – Пошли на кухню! Могу творогу тебе предложить… От него никто еще не толстел, между прочим!
– Ага, рассказывай, – проворчала Катя, направляясь в сторону кухни. Сев за стол и наблюдая за суетящейся в узком кухонном пространстве матерью, продолжила: – Некоторые тетки, между прочим, и от морковки поправляются. Это уж кому как повезет, знаешь… Вот Лена вчера мне говорила, что у нее от бокала красного вина наутро складка на пузе вырастает…
– Какая Лена?
– Ой, мам…
Катя вздрогнула и моргнула испуганно, растянула губы в виноватой улыбке. Максимка тут же кинул на сестру короткий упругий взгляд исподлобья, выразительно покрутил пальцем у виска. Переглянувшись, они дружно опустили глаза в тарелки и замолчали так виновато, что Женя даже испугалась немного.
