Тина просто задохнулась от возмущения. Выдернула из сжатой руки свою хорошенькую салфеточку, толкнула плечом девяносто килограммов несостоявшегося кандидата (тот даже не сморгнул) и направилась вон. На пороге на всякий случай оглянулась – вдруг он одумается? Но ничего подобного. Он по-прежнему разглядывал девицу, а та продолжала свои упражнения, больше похожие на комплекс разогрева для лэп-дэнс! Таких надо держать в изоляции от приличной публики! Или сразу карать по всей строгости закона!
Тина сходила на йогу, выпила успокаивающего травяного сбора и решила разобраться в ситуации. Для этого она снова вернулась в тренажерный зал, только на этот раз не выискивала кандидатов, сосредоточившись только на мужчинах, а внимательно наблюдала за всеми. Оказалось, то, что ты видишь, полностью зависит от того, как ты смотришь. Оказалось, красивых – то есть очень красивых, очень гладких, очень упругих девиц – здесь был перебор – ну, с точки зрения Тины, перебор. А вот с точки зрения тех мужчин, которых она взяла на заметку, концентрация мускулистых ног и крутых поп тут была совершенно правильной. Тине если кто и улыбался, то только из вежливости, а на девиц пялились, как будто смотрели фэшн-ТВ, которое засасывает взгляд даже тогда, когда ты стараешься отвести глаза. Ну и главная подлость, конечно, заключалась в том, что прелести Тины были значительно старше.
Другими словами, если исключительно телом торговать, то Тине конкуренцию было выдержать почти нереально: гадкие наглые девицы брали числом и явной доступностью. Или они только казались такими доступными? Ну, а если действительно только казались, то тогда Тине оставалось только снять шляпу – это был уже высший пилотаж охоты на мужчин.
Тина собрала свои принадлежности для фитнеса и направилась к выходу, поглаживая непригодившуюся салфеточку, будто кошку. Подняв глаза, она увидела, что для нее придерживает дверь бодрый, подтянутый старичок. И взгляд у него был заинтересованным. Наконец-то! Есть справедливость на свете! Тина чуть замедлила шаг, чтобы продлить адресованную старичку улыбку, и тут же в плечо ей уперлась упругая грудь.
– Ах, простите, – прошелестело у нее над ухом.
Потом Тину обдало легким ароматом морского бриза, и, еще раз задев ее чем-то волнующим и мягким, мимо прошла рыжая девица умопомрачительной красоты, обернулась, поправила прядь волос, спадавшую на глаза, и призывно улыбнулась Тине. Просто Джессика Рэббит какая-то! «И главное – улыбалась-то она мне, – не могла не догадаться Тина. – То есть здесь не только на мужчин охотятся, но и на женщин».
Рыжая красотка, спустившись по лестнице, оглянулась еще раз и помахала Тине рукой.
– Вам, мадам, сегодня везет больше, чем мне, – подтвердил ее худшие опасения старичок.
«Нет, – решила Тина, – травяной чай мне больше не поможет. Сегодня вечером напьюсь».
Волшебное видение – Золушка без одного ботинка – исчезло. Макс был уверен, что настоящая Золушка была именно такой – веселой, подвижной, похожей на мальчишку, с короткими волосами и глазами цвета… как же лучше назвать этот цвет? Цвета меда? Цвета шоколада? Нет, цвета корицы.
В тот момент, когда чудесная девушка с глазами цвета корицы повернулась и пошла прочь, Макс почувствовал, что остался один на свете. Даже о своем старом боевом товарище – велосипеде – забыл.
О старом боевом товарище, конечно, раньше надо было думать. Просто поменять резину на шипованную, и дело с концом. Ну или просто поставить его на зимнюю стоянку. Но погода была не зимняя, почему не поездить, пока можно? До вчерашнего дня он и ездил нормально. Все, как идиоты, по пробкам на машинах, а он – с ветерком на велосипеде. А вот вчера, конечно, надо было домой, а не в гости. Потому что небо вечером сделалось сиреневое и в воздухе запахло зимой – Макс на самом деле зиму любил, хоть и не говорил этого вслух.
Но так уж сошлось все вчера – и по делам надо было переговорить, и Сашок приехал из Дублина, и собраться решили у Сергеича, который у себя дома держит целую коллекцию вискаря. Ну и какое уж там! Где сидели, там и упали. То есть заночевали.
А утром по снегу, по льду, по лужам – на работу на велосипеде. Получилось как в старом анекдоте:
– А ситец у вас есть? Веселенький?
– Приходите, оборжетесь!
Только пришел на работу – так все сразу и набросились:
– Видел ты себя на Ю-Тубе? Хорош!
– Что, закрыл сезон спектаклем?
– Макс, а знаешь, сколько у тебя просмотров?
Короче, понятно, кто-то успел заснять на телефон его падение и выложить в Интернет. И теперь все кому не лень крутят ролик с Максом и ржут. Прекрасно!
Через несколько минут Макс уже смотрел видео на своем рабочем компьютере. Развернутый во всю ширину немаленького (29 дюймов по диагонали) монитора, велосипедист, в котором – увы! – нельзя было не узнать Макса, с размаху въезжал в лужу. Колесо проскальзывало на льду, велосипедист падал. Весь народ из IT-отдела, собравшийся за спиной Макса, складывался пополам от хохота. И ведь не первый раз смотрят, сволочи!
– Хорош ржать! – сказал им Макс.
Но видео на этом не закончилось. Грязный велосипедист на экране запускал руку в лужу (Макс перед экраном болезненно поморщился) и… вытаскивал чью-то подметку. Камера, качнувшись, стала уходить влево, и Макс сразу забыл про придурков-подчиненных. Неужели сейчас появится его Золушка?
А вот и она, волшебное виденье! Целая гроздь сумок через плечо, смешное пальтишко до колен, длинный шарф, и все разноцветное – зеленое, фиолетовое, сиреневое, оранжевое. А главное, видно было, как она за велосипедиста переживает – ойкнула, вздохнула, испугалась, теперь машет рукой, кричит что-то (черт, взвыл и проехал автобус: ничего не слышно), теперь задирает ногу, высоко, из ботинка торчит обмотанная чем-то цветным ступня, а удивительная девушка хохочет.
Вот этот момент Макс отлично помнил. До того он думал только о себе, о работе, о велосипеде, а с этого момента начиная, стал думать только о ней – какие белые у нее зубы, какие теплые глаза цвета корицы. Он еще стоял как громом пораженный, а она уже засмущалась. И в глазах улыбка погасла, и губу себе прикусила. Но не стала долго расстраиваться – скорчила смешную рожицу и пошла.
И это Макс тоже хорошо помнил, он себе скомандовал: отомри! И что-то тоже ей крикнул. Господи, что же он сказал? Наверняка глупость какую-нибудь, как жаль, что не слышно опять ни черта! Куда они только все едут на этих своих машинах с утра?
И Золушка вдруг снова преобразилась. Перестала сутулиться, развернула плечи, повернула хорошенькую головку на точеной шее и посмотрела на него, как бы решая, стоит он ее улыбки или нет. Тряхнула головой – не буду думать! – и снова просияла улыбкой.