Да, имелся Эдик. Тот, который был подобен старшему брату для ее детей, принявших нового супруга матери на удивление хорошо и быстро с ним подружившихся. Эдик, который когда-то был пловцом – он даже принимал участие в предпоследних летних Олимпийских играх. Правда, уже и тогда он был несколько староват для своего класса: заняв последнее место в своей категории, он еще до завершения игр покинул большой спорт.
Потом он перебивался то тем, то другим: звездой спорта ему стать не удалось, связей в чиновничьем аппарате у него не было, так что пришлось кормиться на вольных хлебах. Он был и фотографом, и ведущим ток-шоу (причем в эфир вышло только два выпуска – восемь других, уже снятых, из-за крайне низкого рейтинга в эфир вообще не пустили, поменяв на какую-то передачку о воспитании строптивых домашних любимцев). Далее он занимался рекламой, подвизался на писательской стезе, пытаясь опубликовать свои эротические мемуары в духе современного Казановы, ни одно издательство, впрочем, не заинтересовавшие. Наконец, он, неуклонно спускаясь по лестнице собственных карьерных устремлений все ниже и ниже, сделался учителем по теннису, затем учителем йоги и в итоге тренером по фитнесу в престижном спортивном салоне.
Именно там Настя с ним и познакомилась: обычно она занималась спортом в своем подмосковном особняке, благо что там имелся оборудованный спортивный зал, однако в то время, сразу после развода, ей требовалось показаться на публике, демонстрируя, что с ней все в полном порядке: поэтому она и ходила несколько месяцев в салон, где был тренером Эдик.
Да, ее новый супруг был в идеальной физической форме, Микеланджело или любой другой скульптор вцепился бы в него, выбрав в качестве натурщика для своего очередного шедевра из мрамора.
Настя не могла отрицать – с Эдиком все было проще, намного проще. И приятно, очень приятно. И хорошо, крайне хорошо.
Он не лез в дела фирмы, не диктовал условий, не пытался оказать на нее влияния. Весь день он занимался физкультурой, потом ходил по модным лавкам, а под вечер – по мероприятиям для избранных. Конечно же, не один, а в сопровождении своей очаровательной супруги.
Наблюдая за тем, как Эдик бесится с ее детьми, и понимая, что он и сам – большой ребенок, Настя невольно усмехалась. И, краснея, думала о том, что, если учесть его напор и изобретательность в супружеской спальне, назвать его ребенком язык не поворачивался.
Да, он был идеальным спутником жизни – подозрительно идеальным. А по опыту в своей фирме Настя знала: если сотрудник уж слишком хорош, жди подвоха. Нет, она не сожалела о том, что вышла замуж за Эдика, хотя…
Хотя, анализируя ситуацию, она отдала ему должное: в итоге ведь именно он подвел ее к этой мысли и сделал так, чтобы она приняла его предложение. Это была целая многоактная пьеса, финалом которой стала стильная и роскошная свадьба.
Автором и режиссером этой пьесы был один человек – Эдик.
Это так не вязалось с его имиджем наивного, безмозглого красавчика-неудачника, не способного и на два хода вперед просчитать последствия. Тот, кто решил ее сделать своей женой, был гениальным игроком в шахматы.
И, что интереснее всего, Эдик в самом деле обожал стратегические игры на компьютере. Как удалось установить Насте, набирал в них рекордное количество очков.
Ее новый муж был не так-то прост, каким старался казаться на первый, второй и даже третий взгляд. То, что она вышла замуж не за смазливого атлета-идиота, с одной стороны успокаивало Настю. Не пришла еще пора уподобляться стареющим поп-дивам, меняющим, словно перчатки, молодых мужей и любовников.
Виктор, несмотря на все его пороки, чертовски умен – и был готов признать ее интеллект тоже. Некоторое время они были идеальным тандемом. Но, как с любым тандемом, это сменилось эпохой разлада.
А вот как быть с Эдиком? Они были женаты чуть больше года – и за эти тринадцать или четырнадцать месяцев он ни разу не дал слабины. Вернее, ни разу не изменил своей роли.
А то, что он играл роль, Настя убедилась лично. Одно дело – ее сомнения и предположения, которые можно было списать на то, что после развода с Виктором она стала уж чересчур подозрительной и мнительной.
И другое – разговор, который ей удалось подслушать.
В тот день она вернулась домой неожиданно рано: послеполуденное заседание было отменено по просьбе другой стороны в последний момент, и Анастасия решила поехать пораньше домой, чтобы насладиться обществом мужа.
Она застала Эдика в оранжерее – скрытая густой зеленой растительностью, она двинулась к центру, к водоему, в котором обитали черепахи. Она уже предвкушала сеанс любви, чувствуя, что безумно соскучилась по Эдику.
И вдруг до нее донесся его негромкий голос. Эдик ее не видел и не знал, что в оранжерее кто-то был.
– Да, я понял. Нет, все в порядке. Она ничего не подозревает.
Она ничего не подозревает? Только кто – она?
– Конечно… Но еще раз могу вас уверить – Бойко мне полностью доверяет. Она без ума от моего обаяния и моего члена…
Анастасия на мгновение замерла, испытав такое чувство, будто кто-то ударил ее под дых. Вот, оказывается, как он охарактеризовал ее кому-то неведомому, с кем вел телефонную беседу…
Она без ума от его обаяния и его члена… Она – Бойко! Он называл ее по фамилии, хотя всегда нежно обращался к ней «Настюша» или «Настенька».
Собеседник, видимо, что-то сказал, на что Эдик рассмеялся. А потом добавил:
– Да, так и сделаю. Кстати, проверку относительно ребенка она не прошла. Сказала, что время пока еще не настало. Но явно не хочет. Ей достаточно нынешних сопляков…
Сопляки! Вот как он именует Петю и Олесю! А ведь он с такой охотой с ними возится, устраивает всякие шалости и веселые спортивные соревнования! Анастасия была готова поклясться, что он их любит.
Нет, не любит. А так ластится к детям, потому что понимает: это нравится ей. Но тогда возникает закономерный вопрос: а ее саму он любит?
– Да, да, да! – произнес Эдик, и Анастасия отдала бы все, чтобы узнать, с чем это он так ретиво согласился. И в особенности – с кем он беседовал. – Однако не торопи меня, потребуется время. Да, я понимаю, но пока еще рано. Надо подождать. И лучше мне больше не звони, я сам с тобой свяжусь. Потому что в этом треклятом особняке даже и у стен есть уши!
Фраза о стенах, имеющих уши, была, конечно же, приведена ради красного словца. Не подозревал молодой супруг, насколько он был прав!
Эдик завершил разговор, до Насти донесся его голос:
