Но Швейцария нам не светит.
Я забираюсь на место среди альтов и попадаю в ритм «охов» и «ахов», растущих все выше и выше. Супер! Я пропускаю высокие ноты.
— Отлично, девочки. Продолжайте петь. А-а-а-а-ааа! — Фортепиано берет следующие аккорды. — Все поворачиваются вправо и кладут свою ладонь на плечи впереди стоящему.
Я поворачиваюсь и начинаю массажировать Сару, девочку, стоящую рядом. У нее настоящие, не крашенные, светлые волосы, ниспадающие на спину. Шелковые и прямые. Ни одного намека на волны. Волосы, за которые я могла бы убить. Никого нет позади меня. Терри подходит сзади и хватает меня за плечи около шеи.
— Я рада, что ты добралась. Я беспокоилась за тебя.
— Немного ненастно и всё.
— Будь аккуратнее, Бет.
— Через несколько недель, это будет всего лишь дождь.
— И ты можешь водить машину в любую погоду.
— Почти. — Мама не позволила мне приехать пару раз в прошлом месяце. Сильный шторм. Сегодня — это цветочки.
— Позже может быть обледенение. — Я знаю, что могу остаться у нее. Она постоянно мне это предлагает. Я слишком застенчива, чтобы согласиться. — Хорошо, девочки. И я не хочу слышать какие бы то ни было мелизмы.
Хор продолжает двигаться вверх по гамме.
— Я получила новые костюмы. Межгосударственные должны быть хороши.
Терри сжимает мои плечи в последний раз и рявкает:
— А сейчас все налево! — Она обходит вокруг комнаты, чтобы встать рядом с девочкой с другого конца линии.
Мы запеваем через пару ритмов. Первый — один из того старого попсового материала. Скучно. Есть одна девочка в хоре, которая поет безумные рок-песни. Звучит глупо, но это супер-хит. Я могла бы попробовать спеть одну из партий.
Вторая песня — наша третья соревновательная часть. Там задействованы альты, и мы все проходим через это, ведем весь перфоманс.
— Великолепно. — Терри буквально вся светится, смотря на мою секцию. — Это было превосходно, альты! Отличная работа. — Она кладет руку на лоб. — Сопрано. Вы неверно пропеваете гармонию.
— Я не понимаю, почему мы должны петь гармонию!
Знакомьтесь, это Мэдоу. Красивая. Изящная. Кожа такая идеальная, что ты хочешь дотронуться до нее, чтобы проверить, не посыпана ли она сахарной пудрой. Большие темные глаза, черные длинные ресницы, идеально выщипанные брови, розовые губы, всегда покрытые блеском. Длинные, идеально уложенные, светящиеся светлые волосы. Нет даже намека на черные корни. Увеличенная грудь, за которую заплатила ее мама. Дизайнерские джинсы сорокового размера. Всегда на каблуках. Мироощущение дивы.
— Первые сопрано должны петь мелодию.
Терри предельно терпелива с ней.
— Альты несут мелодию через всю эту часть. Здесь только восемь тактов. Давайте проделаем это еще раз.
Родители Мэдоу богаты. Они держат Блисс на плаву. Терри просто обязана быть терпеливой.
— Меня тошнит от этой песни! — Мэдоу пробегается по своим нотам в переплете.
Терри закусывает нижнюю губу.
— Хотите попрактиковать «Забери меня домой»?
Шепот одобрения пробегает среди девочек. Мы все бросили эту песню, и не пели ее с нашего ужасного сеанса записи. Мы не в настроении. Мы топаем и хлопаем. Некоторые из нас выбивают ритм из инструментов и барабанов. Одной девочке даже приходиться кричать: «Аллилуйя!». Девочки на соревнованиях могут быть ужасно дикими.
Мэдоу качает головой, отходя так быстро, как может.
— Верно. Сопрано должны сделать это первыми.
Я вынуждена согласиться с Мэдоу. Петь «Забери меня домой» сейчас было бы пыткой. Нас не пригласят на Олимпиаду хоров, а Мэдоу не может петь песню. Странно, что Терри говорит об этом.
Терри отводит волосы с высокого лба. Я бы все отдала за ее скулы.
— Если это то, чего вы хотите. Когда мы будем выступать на Олимпиаде хоров, ваша партия должна быть идеальной. — Она улыбается, чтобы воодушевить Мэдоу. — Альты делают фантастическую работу. Сопрано должны подтянуться до их уровня. Отлично, девочки. — Терри улыбается шире, чтобы вовлечь и остальных сопрано. — Давайте пробежимся по этой части.
Это легкий напев. Я могу спеть его даже во сне. Они, наконец, делалют это. Разваливаются, когда мы собираем их вместе. Сопрано могут быть такими занудами. Мы поем эту часть двадцать раз. Эти скучные восемь тактов. Сейчас и они могут сделать это даже во сне.
— Замечательная работа! — Терри наблюдает, как сопрано дают друг другу «пять».
Не могу понять, почему Терри держит на месте солиста Мэдоу. Ну и что, что если мы получим приглашения на Олимпиаду хоров, мама Мэдоу выпишет нам чек на новые костюмы? Наши старые пончо вполне пригодны. Моя немного коротка, но я стою сзади. Я оглядываю остальных девчонок. Хотя да, думаю, Мэдоу — лучшее, что у нас есть.
— Минутку, девочки. — Терри бросает взгляд на Мэдоу. — Мы попрактикуем «Забери меня домой» в следующий раз.
В ее устах это звучит как-то провально. Она знает, что Мэдоу плохо поет эту песню. Она знает, что Олимпиада хоров — лишь фантазия, но не может позволить девочкам узнать. Я это вижу. Я одеваю большие мега-толстые линзы очков. Я вижу все.
Я хватаю свою бутылку с водой, осушаю ее наполовину, делаю еще один глоток и сплевываю. Раковина на задней скамье позади меня. Мы репетируем, стоя на церковных лавках. Нас всего восемьдесят и мы не умещаемся на сиденьях. Святилище наполнено теплым старым деревом. Великолепная акустика. Идеальная для «Забери меня домой».
Обычно, когда мы раскачиваемся, Мэдоу теряется, и мы вынуждены вернуться к началу.
Терри приседает перед Мэдоу, приободряя ее разговором. Затем снова выпрямляется.
— Леа, раздай инструменты.
Леа — президент хора. Хорошая девчонка. Ее прямые длинные волосы, темно-коричневые, почти черные. Подходят к ее ресничкам и лицу балерины.
Непонятное жужжание. Звон треугольника. Кто-то бьет в барабан. Сара толкает меня в руку, в которой я держу свой крякающий шейкер.
Терри успокаивает нас взглядом, поднимает руку и дает знак пианисту. Ноты врываются в воздух, охватывая нас скорбящими звуками. Восемьдесят пар глаз приклеены к движениям Терри.
Тут начинается соло Мэдоу. Терри делает движение рукой, чтобы она вступила и… Ничего.
Мэдоу бежит через все помещение и выходит в боковую дверь.
— Леа, догони ее.
Терри складывает руки на груди и изучает ноты, притоптывая ногой.
Я стою, словно пригвожденная, как и весь хор. Ни один не гремит шейкером.
Леа возвращается с похожим на кукольное, изнеможденным лицом.
— Ее вырвало.
Стоны и смятение. Все расстроены. Терри кажется абсолютно разочарованной.
