Прожив с мужем тринадцать лет, Кэтрин всегда прекрасно знала, что у него на уме. Он не был для нее загадкой. Она давным-давно уговорила себя, что ее счастье воплощено в их детях. Но от интересного званого вечера она по-прежнему могла получить удовольствие. Вилли всегда признавал, что Кэтрин – прирожденная хозяйка дома. И она предвкушала этот вечер, не забывая и о довольно сложной проблеме, которая может возникнуть. Она знала многих ирландских друзей Вилли, большинство из них были весьма добродушны, любили поболтать и крепко выпить, как и сам Вилли. Но она предчувствовала, что мистер Парнелл окажется человеком, отличным от всех этих мужчин, и про себя считала, что его холодность и отталкивающие манеры просто-напросто фасад, за который дано проникнуть только чуткой женщине.
– Мисс Кэтрин, я уже дважды к вам обращаюсь, – донесся до нее строгий голос Люси.
– О, прости, Люси, я не слышала.
– Я спросила, на какой поезд вы намереваетесь поспеть.
– На тот, что отходит в пять тридцать – довольно рано. Я обещала вначале заглянуть к тете Бен, поскольку завтра утром могу не успеть. Я выпью с ней чаю и через час вернусь.
Когда Кэтрин приехала к тетушке, у нее сидел молодой человек, мистер Джордж Мередит. Ежедневно после обеда он читал старой леди. Она вращалась в интересных литературных и политических кругах, особенно тогда, когда был жив ее супруг, член парламента. Много замечательных грандиозных празднеств и званых вечеров повидала эта гостиная, увешанная старинными гобеленами. Теперь тетя стала слишком стара (ей было почти девяносто) и не могла больше устраивать в Лодже званые вечера, но по-прежнему привечала у себя молодых и талантливых писателей и поддерживала их. Слушая чтение молодого человека, она получала истинное наслаждение, поскольку тот обладал очень приятным голосом, хотя это и не давало ему права читать то, что вздумается, особенно из своих собственных сочинений. Старая леди находила, что они совершенно лишены вкуса. Возможно, когда он станет признанным писателем, уже прошедшим испытание временем, как его старинный друг мистер Троллоп, ей и придутся по душе его сочинения. Только к тому времени она, разумеется, будет уже на небесах. Конечно, жаль, но так было лучше для их дружбы, и посему он ограничивался чтением произведений мисс Остин, мистера Теккерея и мистера Троллопа.
Как только Кэтрин переступила порог тетушкиного дома, ей показалось, что мистеру Мередиту безумно хочется сбежать. Он начал низко кланяться, стараясь ступать только по коврам, что было одной из многочисленных прихотей тетушки Бен, очень не любившей, чтобы кто-нибудь расхаживал по отполированным до блеска полам в любой обуви, кроме мягких комнатных тапочек, которые она специально держала для гостей.
Старуха подняла к племяннице морщинистое лицо для поцелуя.
– Я рада тебя видеть, Кэтрин, однако не ожидала твоего визита.
– Ну как же, тетушка, я ведь говорила вам, что обязательно зайду к вам выпить чаю перед отъездом в город.
– О да, конечно, до чего же я забывчивая! Ты ведь даешь званый ужин! Как мило! Самое время тебе немного повеселиться, развеяться. Ты слишком много внимания уделяешь старухе и детям. Не стану отрицать, что мне очень приятно твое общество, да и для мотыльков оно полезно, но все-таки время от времени тебе надо бывать и в обществе мужчин. Я имею в виду не только Вилли. Ведь ты очень привлекательная женщина, Кэтрин. Пора это обнаружить какому-нибудь мужчине.
Кэтрин заглянула в тусклые, угасающие глаза старухи, напоминающие сорванные вчера колокольчики.
– Я имею в виду настоящего мужчину, голубушка моя. Тебе известно мое мнение о Вилли. Мне очень жаль говорить это, но я всегда относилась к нему как к школьнику-переростку. И вообще, я принимаю его у себя лишь потому, что он твой муж.
– Но, тетушка Бен…
– Послушай, деточка, мне восемьдесят восемь лет, и уж позволь мне быть довольно циничной. Я не говорю, что ты должна влюбиться. Это может вызвать весьма значительные затруднения и неприятности. Но надо наслаждаться зрелой беседой и дружбой с людьми противоположного пола. Мне, например, повезло – всю мою жизнь у меня была такая возможность. И без этого никак нельзя обходиться умной и интеллигентной женщине. Ты еще молода. Время у тебя есть. И жизнь отнюдь не кончается в Элшеме.
Кэтрин рассмеялась. Проницательность тетушки всегда забавляла и удивляла ее.
– Это будет всего-навсего небольшой политический ужин, тетушка Бен. Вилли решил, что нам обязательно надо пригласить мистера Парнелла. Вероятно, он окажется очень глупым.
– Глупым! – Старая дама вся подалась вперед, чтобы стукнуть Кэтрин своим веером. – Как нехорошо, что это ты такая глупая, Кэтрин! Возможно ли, что человек, обладающий властью большей, чем Даниел О'Коннел[7]… Я как-то встречалась с О'Коннелом, и он показался мне настолько великолепным оратором, что я не чувствовала под собою ног. Впоследствии от одного воспоминания о нем я впадала в оцепенение. С тех пор я поняла, что если в ирландце есть хоть какая закваска, то он непобедим и, значит… О чем это я?
– Мы говорили о мистере Парнелле.
– Ах да! Если он сумел добиться власти большей, чем Даниел О'Коннел, то единственное, чего от него нельзя ожидать, – это глупости. Весьма вероятно, дитя мое, что ты тоже впадешь в оцепенение, как и я.
– Если он придет, – заметила Кэтрин шепотом.
Тетушка Бен удивленно посмотрела на нее.
– Боже мой, а ты что, думаешь, он не придет? Во всяком случае, по-моему, можно смело утверждать, что если он все-таки придет, то уж сбежать ему ты не позволишь!..
* * *
Одевшись для выезда в город, Кэтрин зашла пожелать спокойной ночи детям.
С радостными криками они устремились к ней, несмотря на попытки мисс Гленнистер удержать их. Кэтрин часто задумывалась о том, подходит ли эта молоденькая девушка на роль гувернантки для двух маленьких девочек. Она довольно неаккуратна, к тому же есть нечто унылое и отталкивающее в ее чопорной внешности. Кроме того, ей приходится помнить о неустроенности в своей жизни и понимать, что необходимость напускать на себя веселый, бодрый вид, тайно бросая завистливые взгляды, – не худший вариант.
– Мамочка, ты едешь в Лондон, да? – капризно спросила Нора.
А Кармен добавила:
– Чтобы повидаться с папой?
– Да, милые. Мы с папой устраиваем званый ужин. Люси упаковала мой саквояж. Поэтому сейчас мисс Гленнистер почитает вам на ночь сказку, а я надеюсь, что вы будете хорошими девочками и не станете шалить.
– Мама, а ты будешь танцевать с папой? – спросила Кармен.
Нора, с презрительной снисходительностью старшей, надменно проговорила:
