— Приготовились, Виксен… Мотор! — прошептал Джерри на ухо Викки.
Поправив широкие отвороты воротника тонкими пальцами, актриса небрежно сказала:
— Моя невестка — ужасная глупышка! Бет, конечно, не повезло. Я пытаюсь помочь девочке, научить ее пользоваться своими недостатками. А что касается святого человека, преподобного Патрика Малоне, — продолжала Викки, чуть склонив голову влево и опустив длинные пушистые ресницы, — я думаю, вы не могли не заметить, что он злоупотребляет хересом. И к тому же подслушивает! — Заметив, что женщины обменялись многозначительными взглядами, Викки добавила: — Я могу вам сказать и о том, что больше всего любит преподобный Патрик Малоне. — Наклонившись, Викки прошептала на ухо одной из женщин несколько слов.
— Что?! Из черного кружева?! — едва не задохнулась Бетти, отпуская шубу и откидываясь на спинку стула.
— Что-что она сказала? — с трудом пропищала Гарриет, глядя, как Бетти в полуобмороке обмахивается рукой.
— К-когда? — взволнованно проговорила Бетти, обращаясь к Викки и оставив вопрос без ответа.
— Завтра.
— Мы откажемся от билетов на бродвейское представление! — сказала Бетти подруге. — Позовем девочек к нам. Ты не представляешь, что я сейчас узнала от Виксен! — Бетти посмотрела на Викки с нежнейшей улыбкой. — Тридцать две женщины из нашего садоводческого клуба видят вас каждый день. Не могли бы вы… прошу вас… автограф! — Она принялась торопливо рыться в сумочке. — Может быть, распишетесь здесь?
— На ваших водительских правах?!
— Нет, о Господи… всем ведь будет страшно интересно, правда, Гарриет?
— Вот здесь, пожалуйста, миссис Мэлори! — протягивая Викки вырванный из блокнота листок, попросила вторая не менее взволнованная женщина. — Напишите что-нибудь эдакое для Гарриет и Бетти из Шенектэди.
Взяв ручку у Джерри, Викки выполнила просьбу, сочинив невероятно выспренную надпись в духе своей героини.
— Так годится, дамы? — спросила она.
Гарриет первая схватила листок, прочитала и с улыбкой передала подруге.
— Я восхищаюсь тем, как вы одеваетесь! — сказала она. — Где вы взяли ту тончайшую красную с черным прелесть, которая была на вас вчера? Как ты думаешь, Бетти, я бы понравилась Гордону в такой рубашке?
— На Пятой авеню, у Сакса, — ответил Джерри вместо Викки, осторожно подталкивая ее к стеклянной двери. — Завтра, кстати, там распродажа дамского белья в стиле Виксен. Разумеется, все только в красных и черных тонах.
Женщины охнули и тут же принялись обсуждать новость, заодно высказывая предположение, что преподобный Малоне лишь притворяется священником.
— Ты справилась с ролью великолепно! — похвалил Викки ответственный за связь с общественностью, когда они вышли на улицу и остановились на заснеженном тротуаре.
— Распродажа белья в стиле Виксен? — переспросила Викки. — Вот это я понимаю! Какая изобретательность! Высокий класс!
Джерри поднял руку, пытаясь остановить такси.
— Я сказал правду, — как ни в чем не бывало сообщил он. — Еще одно из моих гениальных предложений. Поскольку Сакс поставляет большинство костюмов для сериала, там с радостью ухватились за эту идею. — Он недовольно посмотрел на проносящиеся мимо машины. — А почему ты не голосуешь?
Викки звонко захохотала, и изо рта у нее вырвались клубы пара.
— Ты считаешь, что Виксен повезет больше? — Она покачала головой. — Нью-йоркские таксисты пока не телеманы: они привыкли к Джекки О'Шер, Барбаре Уолтерс, Лорен Бэкол и Одри Хэпберн. Я ловила такси больше десяти минут, чтобы добраться сюда!
Сойдя с обочины на проезжую часть, Джерри крикнул через плечо:
— Подумай о том, какое впечатление ты произвела на двух дам в ресторане! Поклонники хотят видеть Виксен! — Джерри два раза пронзительно свистнул, но машины продолжали нестись мимо них. — Ну-ка, миссис Мэлори, попробуйте вы…
Высунув голову из норкового воротника, Викки подошла к Джерри и царственно махнула рукой в длинной лайковой перчатке. Не прошло и секунды, как возле них затормозило такси. Викки обрадовалась своему успеху.
— Если поклонники желают видеть Виксен, — сказала она, распахивая дверцу машины, — они ее увидят!
И она озорно подмигнула Джерри.
— Закройте дверь, Кип Халлен! Или вам хочется, чтобы весь отдел узнал о том, каким глупым и неумелым светским хроникером вы оказались?
Стеклянная дверь, щелкнув, закрылась.
— Дэн, прошу вас, погодите минутку и разберитесь, прежде чем устроить мне головомойку!
Высокий широкоплечий Дэниэл Фолкнер отодвинул обитое коричневым твидом редакторское кресло, встал и с высоты своих ста восьмидесяти посмотрел на маленького рыжеватого человечка.
— Сядьте и помолчите! — приказал он. — Вы считаете себя журналистом? Черт возьми, никак не могу понять, зачем Гаскелл берет на работу таких, как вы… — Вздохнув поглубже, чтобы успокоиться, Дэн снова сел и откинулся в кресле. — Я был вынужден вместо вас с Гаскеллом целый час выслушивать нотацию высокого начальства. — Зажав в кулаке номер «Ньюсмейкера», он помахал им перед носом побледневшего репортера. — Эта порция законченной чуши может обернуться для нас судебным процессом — и то если повезет!
— В статье нет ни слова неправды! — возразил Кип, залезая в нагрудный карман клетчатой рубашки за сигаретой. — Мне было поручено сделать серию репортажей о лучших дневных телевизионных программах. Это первый из них. — Оторвав одну за другой четыре картонные спички, он наконец прикурил от пятой. Никотин помог ему немного успокоиться. — Никто не критиковал и не редактировал то, что я написал.
Дэн с минуту помолчал.
— Вам было поручено написать о роли статистики в масс-медиа, о рейтингах программ, о рекламе в них, — уверенно напомнил он, — но эта… статья, — Дэн поморщился, — совсем о другом!
— Я отвечаю за каждое слово! — Пепел с дрожащей сигареты упал на коричневый ковер. — Я сохранил все до единой магнитофонные пленки и записи.
— Пленки и записи! — Обычно низкий голос Дэна, повысившись на октаву, стал почти таким же визгливым, как у собеседника. — Не сомневаюсь, что у вас есть все, что обосновывает ваши замыслы. — Он ядовито ухмыльнулся. — Вы, Халлен, вероятно, перенеслись назад во времени и вообразили, что снова работаете в бульварном журнальчике? Мне что, напомнить вам, что «Общий любимец» проиграл судебный процесс и разорился? Когда вы пишете для «Ньюсмейкера», вы не должны изображать из себя Господа Бога, не должны высказывать свои суждения! Вы добываете информацию, изучаете ее, взвешиваете все «за» и «против», а право судить оставляете за читателем. — Дэн взял с полки еще один номер журнала. — Вы надергали цитат, добавили намеков и необоснованных предположений, а ваш так называемый «надежный источник» оказался уволенным статистом, который пытается снова вернуться в эту сетевую программу, чтобы участвовать в их очередном сериале!
