Колонка пользовалась успехом. Вымышленному «охотнику за привидениями» Ивану Шапкину писали читатели, рассказывали о произошедших с ними случаях и порой спрашивали совета, поэтому пришлось открыть специальную рубрику «Ваши письма», в которой Илья отвечал на наиболее интересные вопросы.
Поэтому один-два раза в неделю Илья Шахов, менеджер по продажам в крупной страховой компании, превращался в исследователя Ивана Шапкина.
Илья встал из-за стола и достал с книжной полки запылившийся фотоальбом в надежде, что студенческие фотографии помогут ему создать нужное для работы настроение. Но, рассматривая старые снимки, еще больше загрустил. Скучна, скучна была его повседневная жизнь… В работе Шахов преуспел: его должность приносила хороший доход, но этим все и заканчивалось. В экспедициях он больше не участвовал, потакая желаниям своей девушки, которая совершенно не понимала прелести дикого отдыха на природе. Теперь они ездили в путешествия по чистой и чопорной Европе. При выборе поездок Лена была категорична: либо Европа, либо море – и точка. Илья таскался с ней по душным музеям вместе с другими туристами, чувствуя себя бараном в стаде, либо валялся под палящими лучами солнца, изнывая от жары и безделья. А душа тосковала. Ныла, будто старая рана при перемене погоды. Как же здорово было в студенческие времена! И особенная походная атмосфера, и ночные посиделки возле костра с гитарой, и дешевый портвейн, которым по юности он не брезговал. На факультете было множество симпатичных девчонок, и среди студентов частенько вспыхивали, подобно искрам, короткие, но обжигающие страстью романы.
Сейчас Илья чувствовал себя птицей в клетке, у которой есть все: и самые лучшие зерна, и свежая вода, и сочная зелень, и чистый домик, а она все равно с тоской мечтает о воле, о том, чтобы расправить крылья и захлебнуться эйфорией полета. Ему бы в настоящую экспедицию, как в студенческие годы! Чтобы была, как раньше, легкая боль в мышцах, вызванная долгими переходами, пропахшая дымом костра каша, легкое опьянение, вызванное чистым воздухом и приторным портвейном, жар от костра, анекдоты, за рассказыванием которых коротали вечера, раскаленные поцелуи под гитарный перебор, дробь дождя по крыше палатки, сонное дыхание «походной подруги», прикорнувшей у него на плече…
Ностальгические размышления прервал звонок мобильного. Илья нехотя оторвался от фотоальбома (на глаза ему как раз попалась фотография его студенческой любви – Вари Холодовой), покосился на экран телефона и, увидев высветившееся слово «Бобер», ответил на вызов.
– Хай! – в своей манере поздоровался Илья со школьным другом.
– Шахов, а я к тебе по делу, – не размениваясь на приветствия, объявил тот.
Денис Бобров, жизнь которого была выстроена по двум пословицам «делу – время, потехе час», и «время – деньги», не любил тратить слова понапрасну, звонил в основном по делу и сразу же переходил к нему.
«Да я другого и не ожидал», – подумал Илья, вздыхая по тем временам, когда Бобров был не крутым бизнесменом, а простым парнем, с которым можно было под пиво поболтать о всякой ерунде. Теперь круг интересов Дениса включал в себя бизнес, курсы валют, ставки, кредиты и прочее, вызывавшее у Ильи головную боль.
– Валяй, что там у тебя случилось? – снисходительно разрешил Шахов.
– Ты не мог бы съездить со мной к моей матери? – неожиданно спросил Бобров.
– И что на этот раз? – кисло выдавил Илья, даже не интересуясь, зачем он понадобился Зинаиде Львовне.
Мать Дениса была горазда придумывать проблемы, и чем больше слушателей и зрителей собиралось, чтобы принять участие в их разрешении, тем для нее лучше. Зинаида Львовна очень любила, как это называл Денис, «играть на публику».
– Да ерунда! Но ты же знаешь мою мать: из любой мухи может раздуть не то что слона – динозавра! На этот раз закатила истерику по поводу неотмывающегося пятна на стене кухни.
– А я тут при чем? – обескураженно спросил Илья.
Неужели Зинаида Львовна под таким дурацким предлогом решила устроить в квартире генеральную уборку или, не дай бог, ремонт и вызывает на помощь сына и его друга? Тогда дело табак…
– По поводу неотмываемых пятен – не ко мне, а в сервис «Чистота», – быстро добавил он. – Я не по этой части.
– Знаю, знаю, ты у нас по другой части, – недобро усмехнулся Бобров. – По чертовщине, полтергейстам, летающим тарелкам и зеленым человечкам. Мамаша моя пятно происками дьявола посчитала, поэтому и вызывает тебя.
– Ну, знаешь ли… – оскорбился Илья.
Денис, уловив в его голосе обиженные нотки, рассмеялся:
– Ладно, ладно. Давай съездим и на месте определимся с чертовщиной. Моя мамаша напугана до истерики. Впрочем, ее, фанатку хирургической стерильности, доведет до обморока любое мало-мальское пятнышко. А то пятно, что появилось на стене ее кухни, не выводится никакими средствами. В общем, спускайся, я уже подъезжаю.
И не успел Илья возмутиться тому, что Бобров за него решил, ехать ему или нет, как Денис уже отключил телефон, тем самым не оставив другу пути к отступлению.
Сейчас казалось странным то, что когда-то все было наоборот и главным в их паре был вовсе не Бобров, а Шахов.
Знакомы они были с первого класса. Дружба началась банально: учительница посадила мальчиков за одну парту, посчитав, что уравновешенный и тихий Денис Бобров окажет положительное влияние на непоседливого и шумного Илюшу Шахова. Затея ее удалась далеко не сразу. Поначалу Илья пытался разговорить Дениса, но, постоянно натыкаясь на стену упрямого молчания, сдался. Это уже позже Шахов понял, что Денис не желал с ним разговаривать во время уроков не оттого, что испытывал неприязнь, а потому, что боялся прослушать объяснения учительницы. А тогда Илья посчитал соседа по парте занудным «ботаником», с которым и поговорить-то не о чем, кроме как о домашних заданиях. Дружба между мальчиками завязалась зимой, когда Илья простудился и несколько дней не ходил на занятия. Денис Бобров единственный из класса навещал его, приносил тетрадки с заданиями, рассказывал школьные новости. Илья, заскучавший в домашнем заточении, был рад любому общению. Тут и выяснилось, что Бобров, молчаливый и суровый в школе, в другой обстановке оказался не таким уж букой, по крайней мере мальчикам нашлось о чем поговорить.
Дружили они на протяжении всех школьных лет, хоть иногда их интересы не совпадали. Бобров был довольно замкнутым: компании не любил, на дискотеки не ходил, с девушками не встречался. Для барышень подросткового возраста критерием привлекательности парней в первую очередь служит внешность и популярность. Назвать Дениса симпатичным никто не мог. До поступления в институт он был довольно упитанным и рыхлым парнем. Лицо его тоже привлекательностью не отличалось: небольшие, болотного цвета глаза, светлые, почти незаметные брови, крупный нос-картошка и губы-вареники.
