Так вот почему Нейт вдруг заинтересовался татушками!
Блер решительно спустилась по ступеням и вышла на Восемьдесят вторую улицу. Казалось, что уже настало лето. До захода солнца оставалось еще два часа, а воздух благоухал свежескршенной травой из близлежащего Центрального парка вперемешку с лосьоном для загара на полуголых барышнях, спешащих к себе домой на Парк-авеню, компашка одиннадцатиклассников из школы Сент-Джуд, явно канающих под Нейта и Джереми, собралась под кнопкой звонка у дома Нейта. У одного из них на плече болталась гитара.
— Bien sur. Заходите! — донесся до Блер голос Лекси из переговорного устройства. Можно подумать, это ее дом.
Складывалось впечатление, что дом Нейта, как психологический магнит, притягивал к себе всех юных планокуров Верхнего Ист-Сайда. И Блер готова была поклясться, что ничего не имеет против — честное слово! — при условии, что ей не надо будет сидеть и смотреть, как они джемуют. Блер понимала: после всего, что им с Нейтом довелось пережить, теперь все будет по-другому. Они с Нейтом были душевно вместе, а теперь вот и физически тоже, так что она спокойно могла оставить его самого в полнейшей уверенности, что он и думать не станет об измене.
Она спускалась по Восемьдесят второй улице в сторону Пятой авеню, на каждом углу проверяя, не пришло ли сообщение от Нейта. Ясно же было, что он вот-вот позвонит. Как всё агрессивно-одержимые собственницы, она считала, что у Нейта не может быть жизни без нее.
Хотя опять же — если б это было так, у нее б уже давно поехала крыша.
МАЛЕНЬКАЯ ДИВА ДАЕТ БОЛЬШОЙ ДИВЕ ПОЛЕЗНЫЙ СОВЕТ
— Нам выделили пять разворотов, — пояснила Серена ван дер Вудсен, листая свеженький июньский выпуск журнала «W». — Это целых десять страниц!
Всемирно известный модельер Лес Бест только что прислал этот глянцевый журнал ей на дом с запиской следующего содержания: «Ты, как всегда, прекрасна, дорогая. И твоя горячая чернявая подружка — тоже!»
Эта самая якобы горячая чернявая подружка, четырнадцатилетняя Дженни Хамфри, изо всех сил старалась не уписаться. Серена, найкрутейшая старшеклассница в Констанс Биллард, знаменитая, шикарная модель, главная тусовщица Верхнего Ист-Сайда, пригласила ее вместе потусоваться после школы! Теперь она сидела в просторной, стильно старомодной спальне Серены, в ее святая святых, на ее кровати, листая последний номер самого клевого модного журнала в мире, разглядывая страницы, где они вдвоем демонстрировали потрясные дизайнерские шмотки, которые Дженни всегда с тоской рассматривала в магазинах, но не могла и мечтать когда-либо примерить. Все это было настолько нереально, что у нее перехватывало дыхание.
— Вот, смотри! — завизжала Серена, тыча в страницу длинным тонким пальцем. — Скажи, мы круто смотримся?!
Дженни наклонилась рассмотреть поближе, с наслаждением вдыхая аромат духов на основе масла пачули, изготовленных по заказу Серены. На идеальных коленках Серены красовался журнальный разворот, где обе девушки, с головы до ног упакованные в кутюр от Леса Беста, мчались, по пляжу на дюноходе на фоне освещенного колеса обозрения Кони-Айленда. Фотки были сделаны в характерном стиле Джонатана Джойса — мегазнаменитого фэшн-фотографа, который снимал их для журнала: все очень натурально, никакой постановки, как будто он просто случайно наткнулся на двух девчонок, катающихся по пляжу на дюноходе в сумерках и наслаждающихся жизнью по полной программе. Они действительно круто смотрелись в безумных бирюзово-черных полосатых леггинсах, бирюзовых кожаных жилетках поверх лифчиков и модных белых кожаных сапогах до колен почти без каблуков. Их волосы развевались на ветру, ногти были покрыты белым лаком, губы — накрашены ярко-розовой помадой, с ушей свисали павлиньи перья — все было выполнено в этаком ретро-восьмидесятническо-футуристическо-модерновом стиле и отдавало нереальной крутизной.
Дженни не могла отвести взгляд. Она, собственной персоной, в журнале, и впервые в жизни ее огромная грудь не помещена в центр снимка. Девчонки на фотке выглядели столь свежо и невинно, что, снимок, качалось, аж пышет здоровьем. Дженни и надеяться не смела на такой результат. Это было божественно.
— Видела б ты себя со стороны, — сказала Серена. — У тебя такой вид, будто тебя только что поцеловали или типа того.
Дженни захихикала, и вправду чувствуя себя так, будто ее поцеловали.
— Ты тоже хорошо смотришься.
Упс, кое-кто, похоже, зафанател от Серены — вслед за всеми остальными обитателями Вселенной!
А Дженни фанатела от Серены куда серьезнее остальных: она мечтала быть Сереной. Но у Серены было кое-что, чего сама она была лишена, — сомнительное прошлое, этот манящий ореол таинственности.
— Тебе, небось, кажется, что прошло миллион лет с тех пор, как тебя выгнали из пансиона, — отважилась вымолвить Дженни, не отрывая глаз от журнала.
— Я боялась, что из-за этого не поступлю ни в один колледж, — вздохнула Серена. — Если б я знала, что поступлю во все сразу, то не стала бы рассылать столько заявок.
Бедняжка. Нам бы твои проблемы.
— А тебе нравилось в пансионе? — не отставала Дженни, теперь глядя своими огромными карими глазами на Серену. — В смысле, больше, чем посещать школу в городе?
Серена откинулась на кровати под пологом и уставилась на белый расшитый балдахин. Ей было восемь лет, когда ей подарили эту кровать, и тогда она каждую ночь чувствовала себя маленькой принцессой. Вообще-то, она до сих пор чувствовала себя принцессой, только уже не такой маленькой.
— Мне нравилось ощущение, что у меня есть собственная жизнь, помимо родителей и подруг, которых я знала чуть ли не с самого рождения. Мне нравилось ходить в школу с пацанами и обедать с ними в одной столовой. Это было все равно что иметь целый класс братьев. Но я скучала по своей комнате в городе и по тусовкам на выходных. — Она стянула с себя белые хлопковые носки и швырнула их через всю комнату. — И еще — знаю, ты решишь, что я ужасно избалована, — но мне все время не хватало служанки.
Дженни кивнула. Ей понравилась мысль о том, чтобы обедать в одной столовой с мальчиками. Очень даже понравилась. А служанки у нее все равно никогда не было, так что в этом плане все в порядке.
— Наверное, это была хорошая подготовка к колледжу, — задумчиво сказала Серена. — То есть если я таки решу поступать.
Дженни закрыла журнал и прижала его к груди.
— Я думала, ты поступаешь в Браун.
Серена натянула на лицо пуховую подушку, затем убрала ее. Неужели это обязательно — отвечать на столько вопросов? Внезапно она пожалела, Что пригласила к себе Дженни.
