И я их, наверное, понимаю. Где-то в глубине души точно. Хотя сама первая бы бросилась спасать и вопить на всю улицу о помощи. Но это я. С детства в неприятности раз за разом вляпываюсь. Вот как сейчас, например.
— Кто вы? Что вам от меня нужно? — ударяю по водительскому сиденью. — Выпустите меня. Это похищение.
— Тихо сиди, — цедит сквозь зубы лысый, бросая на меня уничтожающий взгляд в зеркало дальнего вида.
6
— Что я вам сделала? — всхлипываю.
Нужно разреветься. Сбить его с толку.
Тру глаза и представляю все самые ужасные моменты своей жизни. Слезы не заставляют себя долго ждать. Размазываю влагу по щекам, нарочно растирая тушь по коже.
Реакции ноль. Он продолжает вести машину, словно меня тут вообще нет.
Хаотично шарю руками по куртке в поисках телефона. Достаю, но этот чувак сразу же вырывает его из моих ладоней. Я даже позвонить никому не успела.
Лысый бросает смартфон в подстаканник и вновь переводит внимание на дорогу.
Страх нарастает. Даже голос, кажется, пропадает. Кто он? Куда меня везет? Что вообще происходит? Становится невыносимо душно. Дышать нечем. Растираю горло и сглатываю вставший там сухой ком.
Буквально минут через десять похититель резко выкручивает руль. Машину прибивает к тротуару, а меня к сиденью.
— Ты совсем больной? Так можно убиться, — отталкиваюсь от сидушки и выпрямляюсь.
Незнакомец оборачивается. Окидывает меня взглядом, который не выражает абсолютно никаких эмоций, и выходит из тачки.
Когда он открывает дверь, я уже полностью сгруппирована, чтобы отбиваться и бежать как можно дальше. Правда, на деле все выглядит печально. Мои бултыхания ни к чему не приводят. Он крепко держит меня за шиворот куртки, прихватив пальцами пару прядок волос. Голову пронзает едкая, тянущая боль.
— Пошла, — толкает вперед. Мне еле-еле хватает равновесия, чтобы удержаться на ногах.
Подбираюсь и, скрипя зубами, делаю, как он говорит. Оглядываюсь. Перед нами возвышается стеклянное здание.
Лифт останавливается на пятом этаже. Здесь расположен ресторан.
В зал мы не заходим. Лысый ведет меня по малоосвещенному коридору, а потом зашвыривает в какой-то кабинет. Толкает в спину, и вот я уже пребываю в свободном падении.
Слышу звук соприкосновения коленей с полом. Морщусь от пронизывающей боли, словно в коленные чашечки вколотили по гвоздю. Практически складываюсь пополам. Очень боюсь поднять голову. Вижу только мужские ботинки. Дорогие кожаные ботинки небезызвестного бренда.
— Вставай, девочка, — приятный, можно сказать, бархатистый голос раздается практически над самым ухом. Это создает резонанс. Ломает мой шаблон. Ведь я ожидаю увидеть кого-то вроде лысого, что меня сюда привел.
Набираюсь смелости, чтобы посмотреть в лицо своей проблеме, а когда делаю это, вижу нависающего над собой мужчину в возрасте. Ему далеко за пятьдесят. На нем элегантный костюм. Шелковая рубашка. На запястье золотые часы с бриллиантовой россыпью.
— Вставай-вставай, — он тепло улыбается, и я, конечно же, ведусь на этот спектакль.
Игра в хорошего и плохого полицейского проходит на ура. Только вот играем мы недолго.
Опускаюсь в кресло, на которое мне указали, и плотно свожу ноги.
— Красивая, правда, Вагиф? — мужик обращается к лысому, не сводя с меня взгляда. Улыбается. Только улыбка эта фальшивая. В глазах лед. Движения медленные, угрожающие. — И что мы будем с тобой делать, милая?
— Кто вы? — перевожу дыхание. Крепко стискиваю пальцы в кулаки, чтобы он не увидел, как они дрожат.
— Видишь, в чем дело, ты испортила мою машину. Коллекционный экземпляр.
— Я ничего не… — так и застываю с открытым ртом. Нет. Ну нет.
До меня начинает доходить. Неужели эта машина была не Соколова? Боже! Опять моя удача. Ну почему все вечно вот так? Зажимаю уши ладонями. Не хочу даже обращать внимание на окружающих. Мне так плохо, обидно и больно. Я снова вляпалась. Снова по собственной инициативе.
Иногда я люто себя за это ненавижу. За свою импульсивность, склонность к необдуманным поступкам и «удачу».
— Видишь, как хорошо. Осознание. Ротик закрой, — дотрагивается до моего подбородка, и я вздрагиваю.
— Я не знала, я думала…
— Тише, тише, — проводит пятерней по моим распущенным волосам. Затылок немеет. По телу расползаются неприятные ощущения, я даже сравнить их ни с чем не могу.
— Дамир Алимович, приехал, — говорит вдруг оживший Вагиф, отрывая глаза от смартфона.
— Прекрасно. Встреть.
Лысый выходит за дверь, оставляя меня наедине со своим хозяином.
— Кто там приехал? Что вы хотите со мной сделать?
— Пока ничего. Мы же не звери.
До боли закусываю губу и завороженно смотрю на дверь. Я так боюсь того, кто там приехал. Вдруг этот человек… вдруг они сделают со мной что-то ужасное… Нет, нет. Качаю головой, стараясь избавиться от ярких картинок печального будущего в своем воображении.
Но когда дверь в кабинет открывается — я вижу Дениса. Кстати, сегодня он выглядит лучше. Отечность спала, и краснота тоже. До красавчика ему еще далеко, но он явно на пути к этому.
— Денис! — Дамир протягивает Соколову руку. Улыбается.
— Здравствуйте, Дамир Алимович. Вы сказали, у вас ко мне какое-то дело.
Соколов обводит кабинет взглядом и наконец замечает меня.
7
— Что она тут делает? — его голос мгновенно грубеет.
— Собственно, это и есть дело.
Денис трет бровь костяшками пальцев. Раздумывает. Я словно вижу, как крутятся мысли в его голове.
— В чем суть?
Дамир Алимович разворачивает стоящий на столе ноутбук и запускает запись. Там, конечно же, я, огибающая спорткар с ключом наперевес.
— Ребята проверили. Этим утром она вышла из твоей квартиры. Я поэтому и решил сообщить лично. Мало ли близкая подруга… Не хотелось бы портить отношения.
— Сводная сестра, — отрезает Соколов, будто презирает одну мысль, что я могу быть ему другом, — я заплачу за ремонт.
— Ты же знаешь, я к тебе хорошо отношусь, но…
— Я все понимаю, — Денис пожимает Дамиру руку, — попрошу менеджера сделать перевод.
Больше они не говорят. Соколов просто выходит из кабинета. На меня внимания не обращает.
Я еще пару секунд нахожусь в прострации. А потом вздрагиваю и бегу за ним следом. Остро чувствую на себе масляный взгляд Дамира и передергиваю плечами. Хочется стряхнуть с себя весь этот кошмар. Лысый, кстати, возвращает мне мой смартфон уже в проходе.
Еле-еле успеваю забежать в лифт, почти влетая в Дениса на всей скорости. Прилипаю к стенке, немного запрокинув голову.
— Прости, — бормочу, складывая ладони вместе прямо перед собой, — я не хотела, точнее… я не знала, что так получится.
Соколов смотрит вперед. Молчит. Стоит с ровной спиной, слегка расставив ноги в стороны. Руки убраны в карманы спортивных штанов. Серых таких.
Пространства в лифте мало. Меня колотит от этой близости и атмосферы полной ярости. Не моей, конечно. Денис внешне выглядит спокойным, но я всеми фибрами души чувствую, насколько его коробит внутри. Наверное, пару раз в своих мыслях он уже точно открутил мне голову.
— Я верну деньги, у мамы попрошу… не знаю. Я найду. Прости, правда.
— Замолчи.
Он играет желваками. И кажется, раздражается от каждого моего вздоха. Когда двери лифта расползаются в разные стороны, Соколов подается вперед. Очень быстро выходит на улицу.
Я бегу за ним хвостом. Шаг в шаг. Ощущаю, что бешу его этим еще больше, но поделать с собой ничего не могу. Вся эта ситуация ужасна, и теперь я чувствую себя перед ним в долгу. Хотя в реальности это так и есть.
