– Извините, не представляю, что на неё нашло, – я вообще не знаю, как ведёт себя этот ребенок.
– Всё в порядке. Это же дети, – с улыбкой, отвечает мамочка. Она красивая, со светлыми волосами и бледной кожей, напоминает ангела.
– Лина, верни чужую вещь, – разумеется, мои слова на неё никак не действуют. Девочка продолжает плакать, Лина – играть, я – злиться, и только мама Адель спокойна. Она всячески пытается отвлечь дочь.
В итоге девочка забывается, и с детским задором увлекается катанием на горке. После того, как у маленькой хозяйки пропадает интерес к игрушке, о ней тут же забывает и Лина.
Ещё раз извинившись, и вернув игрушку, мы идём обратно домой. Возле подъезда встречаем Сергея.
– Здравствуйте, – он так со всеми разговаривает или только со мной из-за тёти?
– Привет.
– Селёза, ты привёз мне киндер? – Лина подбегает к нему. У неё с ним, определённо складываются отношения лучше, чем со мной.
– Держи, – вытаскивает из кармана сюрприз, – только маме не говори, а то она меня уволит.
Лина послушно кивает. Эта сцена так умиляет меня, что и я не могу не улыбнуться.
– Вы здорово ладите, – замечаю я.
– Ты тоже ее полюбишь. Это же Лина, – вот мы и перешли на “ты”.
Серёжа вынимает из машины пакеты с продуктами и мы заходим в подъезд.
На мою просьбу вымыть руки, Лина демонстративно отмалчивается. Этот бесёнок невыносим! На мое счастье, Сергей без проблем договаривается с ней. Затем, он помогает мне разложить продукты и отдаёт сим-карту.
– Ты давно работаешь у моей тёти? – спрашиваю его, разогревая обед в микроволновке.
– Больше года, – протягивает телефон, – всё готово. Можешь звонить.
– Да, мне особо-то и не с кем разговаривать, – пожимаю плечами.
– А как же друзья? – удивленно смотрит на меня.
Друзья! К сожалению, понятие дружба оставило для меня горький осадок. Больше года назад, у меня были подруги и даже молодой человек. Но они все дружно открестились от меня. А теперь делают вид, что никогда меня не знали. С кем такое происходило – прекрасно поймут мои чувства. Это равносильно тому, если бы тебя публично закидали камнями на площади как прокаженную. Только вместо камней – их слова, пропитанные ненавистью молчания.
– Маша? – Серёжа пытается вернуть меня к нашему диалогу.
– У меня нет друзей, – бросаю я.
– Один точно есть, – улыбается, – я записал свой номер. Пиши, звони, если станет скучно, – подмигивает.
Мне хочется сказать ему, что это поспешный вывод. Как только он узнает всю правду, то так же, как и все, отвернётся от меня. Впрочем, я должна его предупредить.
– Ты совсем меня не знаешь.
– Всему свое время.
Его телефон звонит. По разговору понимаю, что это тётя.
– Пора на службу, – обреченно вздыхает он, закончив разговор.
– Я думала, ты пообедаешь с нами.
– Спасибо, но не сегодня. Надо срочно отвезти Татьяну Александровну в банк.
Провожаю его до двери, и попрощавшись, возвращаюсь на кухню. Мне необходимо накормить Лину, хотя она уже перебила себе аппетит сладким. Накрываю на стол и иду в гостиную за сестрёнкой. Она лежит на полу лицом вниз. Меня моментально охватывает страх, но, подойдя ближе, понимаю, что она уснула. Аккуратно беру её на руки и несу в комнату. Уложив девочку, оглядываюсь по сторонам. В детстве я мечтала о такой комнате. Это настоящий дворец для принцессы: кровать с балдахином, белая мебель с золотой окантовкой, шкаф с игрушками, столик с зеркалом, письменный стол и прочие вещи, так необходимые девочке.
Перевожу взгляд на малышку, она мирно посапывает. Интересно, каким человеком она вырастет? Какая судьба её ждёт? Какие люди встретятся ей в жизни? Надеюсь, ей повезет больше, чем мне. Мысленно пожелав ей удачи, тихонько выхожу из комнаты.
Второпях обедаю в полном одиночестве и принимаюсь за готовку ужина. Я уже давно отстаю от графика, написанного тётей, а у меня ещё куча дел. Много времени уходит на то, чтобы разобраться с её навороченной техникой, но я справляюсь. К сожалению, приготовить ужин к моменту, когда просыпается Лина, я не успеваю. Да, что же это за день такой?
Оставшуюся часть дня, девочка капризничает, не слушается меня и вообще ведёт себя отвратительно. Мне сложно справиться с этим разбалованным ребёнком. Не представляю, как мы будем с ней жить под одной крышей. Она начинает меня раздражать. А это только первый наш совместный день. На эмоциях набираю номер мамы и высказываю ей всё, что думаю о ее идее. Она, естественно, меня успокаивает и говорит, что со временем, мы привыкнем друг к другу, но я не верю ни единому её слову.
– Мне кажется, ты себя накручиваешь, – говорит мама успокаивающе.
– Нет, ты просто не видела этого маленького монстра. Она ни во что меня не ставит, – жалуюсь я.
– Ты должна завоевать её авторитет, – я закатываю глаза на мамины нравоучения. Знала бы она какой это капризный и разбалованный ребенок. К тому же у меня нет вообще никакого опыта в обращении с детьми.
– Всё будет хорошо, доченька. У меня покупатели. Не могу говорить. Целую тебя.
– Пока, мам, целую, – кладу телефон и замечаю в дверях Лину.
Показывает мне язык и корчит рожицы,а потом убегает. Старательно подавляю в себе злость и шумно выдыхаю. Единственное, за что я могу благодарить эту девочку – это то, что она не оставляет мне времени для самобичевания. А в остальном… невольно у меня вырывается рык.
Перед приходом тёти навожу в квартире порядок. Её дочурка на славу постаралась, раскидав во всех комнатах свои игрушки. Даже умудрилась залезть в мою дорожную сумку.
Набираю в ванну тёплую воду и зову ее купаться. Последнее испытание на сегодняшний день. На удивление, она сразу соглашается. А когда сестрёнка начинает раскидывать во все стороны мыльную пену – я понимаю, откуда взялся этот энтузиазм. Видимо, усталость, накопленная за день, а может, непосредственная детская радость так заворожила меня, что я разрешаю ей это баловство. Прислоняюсь к стене и просто наблюдаю за ней. Набирает в маленькие ладошки пену и дует, а затем снова этот смех: звонкий, задорный и искренний.
– Что здесь происходит? – строгий голос тёти разрушает волшебный момент.
Я вздрагиваю от неожиданности. Лина садится и исподлобья смотрит на свою мать.
– Безобразие! – возмущается Таня.
Перевожу взгляд от матери к дочке. Впервые вижу свою тетю такой злой. Не вижу причин для этого.
– Лина купается, – спокойно говорю ей.
– Я вижу, как она купается. Неужели нельзя нормально помыть ребёнка, – ворчит Таня и недовольная выходит из ванной.
Несколько секунд мы смотрим с сестрёнкой друг на друга. От её радости не осталось и следа. Мне даже становится обидно за неё, но я всего лишь гостья, поэтому не могу говорить, что хорошо, а что плохо для ребёнка.
– Давай мыться, – беру мочалку и выдавливаю на неё детский гель.
Я успеваю только намылить Лине руки. Возвращается тётя и отбирает у меня губку.
– Я сама, – начинает мыть дочь, – иди накрой на стол.
Послушно иду на кухню и готовлю ужин.
Спустя примерно час, тётя присоединяется ко мне на кухне. За это время она успела искупать и уложить Лину спать.
– Впредь, чтобы такого не повторялось, – сходу отчитывает меня.
Минут двадцать я выслушиваю её нравоучения о воспитании детей, о том, что их нужно держать в строгости, и необходимо следовать чёткому распорядку дня.
– Запомни! Дети – это не игрушки, с которыми можно поиграть и выбросить. Хотя, кому я это говорю, – напоследок говорит родственница, окидывая меня пренебрежительным взглядом, и выходит из кухни.
Закрываю глаза и сжимаю кулаки. Я знала, что в мой адрес будет сказано нечто подобное. Знала! Стараясь успокоиться, медленно дышу через нос. Даже не знаю, что хуже: язвительные слова маминой сестры или побои отца. Иногда, слова калечат человека сильнее, чем удары. Если ссадины со временем заживают, то слова навсегда остаются в памяти и разъедают тебя изнутри.
