Я покачала головой.
В слабом свете телефона увидела усмешку соседа.
— Вот и не дави на неё. Будешь давить — только против себя настроишь. А она всё равно сама ко всему придёт и поймёт. Родители нужны, чтобы поддерживать. А заклевать её, указывая на её ошибки, и без тебя будет кому.
— И как? Просто оставить, как есть?
— Хотя бы не усугублять. Не ори на неё. Не требуй, чтобы поступала по-твоему. Постарайся понять её тоже.
— Да она же просто бунтует! Витя ушёл от нас, и она так на уход отца из семьи реагирует! А я должна молча смотреть, как она портит себе жизнь?
— А что ты можешь сделать? Думаешь она сейчас способна тебя слышать? Всё что ты можешь сделать для неё — это просто быть рядом. И помогать ей в трудные моменты. И ко всему надо проще относиться. Иногда даже с юмором. Потому что без юмора действительность порой принимать очень тяжело, Нин.
— Я попробую, — всё-таки сдалась я. Хотя пока и не понимаю над чем же мне юморить в моей жизни.
Но вновь предаваться унынию мне не дало то, что пришёл какой-то мужик, который пообещал всё починить. Посокрушался над нашей невезучестью. А потом в лифте мигнул свет и нас наконец из него вытащили.
С соседом я рассталась уже у своей двери. На дружеской ноте.
— Ты заходи, если что нужно будет. Даже просто поболтать, — с уже привычной улыбкой предложил Володька.
Я подумала, что просто из вежливости. Больно нужны молодому мужчине мои проблемы. И так нужно сказать спасибо, что столько времени меня слушал и, хотя бы попытался разобраться во всём. Разложить для меня по полочкам и дать совет.
После разговора с ним мне и правда стало немного легче. Ещё и в квартире встретили непривычными хлопотами.
Леська накрывала на стол. Рядом с салфетками возился её паренёк.
— Ма, я позвала Серёгу, — с вызовом бросила мне дочь.
Видимо уже подготовившись к новому скандалу.
А я вспомнила слова Володи. Что пока сама не поскользнётся, не прочувствует на своей шкуре свои ошибки, меня не поймёт, как ни уговаривай. И решила не ругаться.
Иначе она начнёт воспринимать меня, как своего врага. А родители действительно нужны, чтобы быть опорой.
Так что тяжело вздохнула. Разулась и прошла в комнату. Приглядываться к «Серёге».
…
Полчаса спустя я лениво ковыряюсь в салате за одним столом с Лесей и её мальчиком. И тихо наблюдаю за ними.
Я когда-то и сама была подростком. Интересно, когда я встречалась с соседским мальчишкой у нас на даче, маме мы тоже казались смешными детьми, которые играли во взрослых?
Серёжа сидит напротив меня и передаёт салатницу с крабовым салатом моей дочери.
Называет её малышкой. Для меня это действительно так, но он это произносит, как крутой парень.
— Малыш, ещё что-нибудь подать?
Леська смотрит на меня заискивающе. И в тоже время будто говорит: «Смотри! Как он заботится обо мне!»
А для меня это всё ещё такие глупости и вообще уже ни грамма не ухаживания. Даже то что он приволок ей плюшевого медведя, а мне какие-то полевые цветы. То ли в качестве извинения. То ли подарка.
Для меня в моём возрасте мужчину больше определяют поступки.
Витя ведь тоже поначалу таскал медведей. И дешёвые цветы, потому что на другие его мама не давала ему денег. И на ласковые слова он не скупился.
А потом взвалил на меня все материальные проблемы и обвинял в своих неудачах.
Просто ему было так удобно.
Сейчас начинаю трезветь от семейной жизни и понимаю это. Также, что за столько лет быт порядком сожрал мои чувства.
Мы ведь не богато жили. И живём. Но каждый раз, когда возникали трудности, Витя уходил в себя. Ремонт, квартира, чем набить холодильник. На что дочку собрать к школе. Обо всём мне самой нужно было думать. И, наверное, я уже давно тащила это всё на своём горбу скорее по инерции и потому что так надо, чем окрылённая светлыми чувствами.
Я была для него заботливой матерью. Соседом. Сильной женщиной. Бабой, которая и в горящую избу войдёт и коня на скаку. Всё, что угодно сделает. Я была кем угодно, но только не женой. А он так и не стал для меня мужем, за чью спину я могла бы спрятаться и почувствовать себя ЗАмужем.
Конечно после всего этого мне бы хотелось, чтобы Леська не спешила так нырять во взрослую жизнь и хотя бы сама получше пригляделась к этому, герою её романа. Получила образование. Устроилась как-то. И только тогда уже начала задумываться об отношениях.
Но в пятнадцать ведь не до этого. Леся смотрит на своего парня, видит голубые глаза и модную причёску и остальное ей уже безразлично. Она готова возвести его в ранг любимого за любую мелочь.
А я, наверное, надеюсь, что перебесится.
Или нет.
Я же действительно плохо разбираюсь в людях, как говорила мне мама.
Может поэтому и не прониклась их подростковыми чувствами. Скорее накатил какой-то страх за дочь. Примерно такой же как когда она начала делать первые шаги, а я думала: «Вдруг упадёт?» Ударится? Разобьётся и причинит себе боль. А я даже не знаю где подстелить. И в какой момент поддержать её.
Я просто думала, как боюсь за неё.
Ну и ожидаемо закончился этот вечер. Когда после ухода своего парня Леська ходила, задрав нос и, вовсю демонстрировала мне, что она сделала достойный выбор и уверена в этом.
Мне бы ещё эту её уверенность.
Вместо этого опять подступила какая-то паническая атака, или как мне ещё назвать своё состояние, которым мне нужно было хоть с кем-то поделиться.
Глава 5. Дети — что?
После полных волнений выходных я должна была идти на работу.
И опять с утра до вечера на ногах.
Давить улыбки.
Хотя настроения для этого совсем не было.
Единственное, что радовало, так это то, что в этот день из отпуска должна была вернуться моя подруга. Рита Артемьева.
Мы с ней давно вместе работаем и уже почти всё друг про друга знаем.
В магазине привыкли праздники и дни рождения отмечать.
Да и поневоле становишься не таким посторонним человеком по отношению к другому, если вы общаетесь и времени друг с другом проводите больше, чем с родными.
Вот я и поделилась с ней своими бедами.
В последнее время меня будто прорвало. Вместо того, чтобы по ночам тихо выть в подушку. В полном одиночестве. Выплёскиваю на окружающих весь этот накопившийся из-за самых близких людей негатив, словно от этого у меня самой его меньше станет.
Артемьева конечно выслушала все мои стенания и по поводу дочки, и по поводу мужа, а потом авторитетно заявила:
— Ожидаемо. Ты совершенно не умеешь обращаться с мужчинами.
Рита младше меня на пять лет. Замужем ни разу не была, но уверена, что изучила этих мужиков досконально, так как прочитала не одну книгу по психологии.
Я могла бы конечно у неё спросить почему же при её умении она сама до сих пор одна, но не стала. И так уже знаю ответ. Или: «Достойных не осталось». Или: «Все женаты».
И почему-то не на Рите.
Поэтому вместо того, чтобы напомнить о её одиночестве, терпеливо прослушала её лекцию о том, что так, как я это делаю, к себе относиться нельзя. Что я размазня. Что меня совершенно заездили. А под конец ещё и вытерли об меня ноги. И чтобы такого не повторялось мне нужно пересматривать своё отношение. Ко всему. К мужчинам. И в целом к жизни.
Короче любить себя нужно. А не теряться в других совершенно неблагодарных людях, которые этого не ценят.
— Я тебе принесу несколько книг завтра. Чтобы мозги на место встали, и ты поняла, что тебе нормальный мужик нужен. А не с Леськой нянчиться. У меня бы эти двое уже по углам летали. Быстро бы вся дурь из башок выскочила!
Я фыркнула.
Рецепт счастья от Ритки может и интересный, но мне бы для начала от фокусов старого мужа отойти. Я пока из-за этой ситуации с Лесей даже не поняла плохо мне без него или хорошо. Просто все мои переживания по Вите отошли на второй план.
Ну действительно тут уж не до утраченной любви, когда дочь такое вытворяет.
