В общем, дама с секретами и тараканами. Но мне нравится: за словом в карман не лезет, преисполнена чувством собственного достоинства. Завидую ей.
— Чем ты занималась, раз пришла с опозданием, да еще и в таком виде? — Зинаида Михайловна, похоже, сегодня не в духе и решает докопаться до молодой сотрудницы.
— На курсах была, — невозмутимо отзывается Лисовая, пожимая плечами.
— И какие это курсы по ночам? — с видом оскорбленной девственности уточняет Церберша.
— Как не забывать о том, что все мужики сволочи, — Варя невесело усмехается и снова делает несколько жадных глотков. — Блаженство!
Похоже, у нее тоже не все гладко в личной жизни. Но она справится. Сильная. Не то, что я. У меня такое чувство, что тону, захлебываюсь в темной зловонной трясине.
Евгений
И вот очередное утро. Я снова на парковке, и как маньяк жду. Придет или нет? Может, уже проскочила? Надо все-таки подойти поговорить. Не знаю зачем, но надо. Просто потому что мне этого хочется!
Издалека замечаю хрупкую фигурку, бредущую к нашему зданию. Именно бредущую. Не скачущую, как обычно, не бегущую, а идущую медленно, словно ноги еле переставляет.
Неприятное чувство зарождается где-то под ложечкой. Более пристальным взглядом впиваюсь в незнакомку, по привычке подмечая все детали.
Бледная, измученная, взгляд потухших. Идет, как робот, не замечая ничего вокруг, прямо по лужам.
Что-то не так. Что-то стряслось.
Гашу первый порыв подойти и узнать в чем дело. Что-то подсказывает, ей сейчас не до меня. Поэтому провожаю взглядом и следую за ней.
Идёт уныло передо мной, а я как дурак рассматриваю: спину, понуро опущенные плечи, волосы, затянутые в небрежный хвост, и все больше хочу узнать, какие у нее проблемы.
Вот не наср*ть ли? Я даже имени ее не знаю!
Оказывается не наср*ть. Не могу об этом не думать. Зацепила чем-то.
И на недотр*х не свалишь, в желающих согреть постель недостатка нет, только их проблемы меня почему-то совершенно не волнуют, а с ней — помутнение какое-то.
Дошли до лифта. Она на шаг впереди, я — чуть в стороне. Девушка в задумчивости остановилась перед дверями, ожидая, когда они распахнуться. Долго ей ждать придется! На кнопку-то не нажала!
Я не гордый — нажимаю, но при этом непростительно близко к ней склонившись. Улавливаю запах, свежий, чуть цитрусовый, такой, что хочется уткнуться в её кожу и вдохнуть полной грудью. Она, утонув в своих мыслях, ничего не замечает: ни моего нездорового интереса, ни меня самого.
И это раздражает! Сам не понимаю почему, но хочется, чтобы обратила внимание. Чтобы посмотрела мне в глаза. Чтобы заговорила.
Но девушка молчит, ей плевать на мои желания — ей явно не до внезапно нарисовавшего на горизонте мужика, намерившего ее обнюхать.
Отступаю, недоумевая, что со мной творится.
В лифт заходим вдвоем, больше никого нет. Она нажимает кнопку четвертого этажа, я — пятого.
Стоим рядом, бок о бок. Стрекоза молча глядит перед собой стеклянным взором, а я внаглую рассматриваю ее, злясь, что она не замечает меня. Еще больше на себя и непонятные порывы в сторону незнакомки.
Что за детский сад?
Когда она выходит, чуть было не хватаю под локоть — остановить. Но сдерживаюсь. Ладонь в кулак сжимаю, прячу в кармане, попутно кроя себя трехэтажным матом. Что я к ней привязался?
Сердито хлопаю по кнопке своего этажа, и двери закрываются.
Все, хватит. Не моего ума дело, что там у нее творится.
Может не выспалась. Или ноготь сломала. Или на работе накосячила и знает, что сейчас получит. А может с парнем поругалась…
От последнего передернуло, а в груди шевельнулось что-то отдаленно похожее на ревность.
Этого только не хватает! Ревновать кого, к кому, с чего?
Все! Забыл и отвернулся!
Лика
Весь день работаю, как робот. Допускаю массу ошибок, за что получаю не один нагоняй от Церберши.
— Бурова! — рявкает Зинаида Михайловна над самым ухом, — ты что творишь?
Вздрогнув, поднимаю на нее растерянный взгляд. Как она при своей весьма впечатляющей комплекции умудрилась так тихо подойти?
— Что ты пишешь??? — тычет пальцем в монитор. — Таких ошибок даже стажеры не делают!
Взглядом пробегаюсь по материалам сводки, которую набираю…
Да, ё-моё! Через слово — ошибка! Что ни абзац — опечатка или повторы слов…
Глаза вновь наводняются слезами. Не мой день! Даже просто текст набрать не могу! Потому что мыслями не здесь. Дома. С предателем своим!
— Извините, — со стоном, утыкаясь лицом в ладони. Сейчас точно зареву.
"Давай, детка, покричи для меня" — звучит в памяти голос Стаса.
— Бурова, что с тобой? — чуть удивлённо дрожит голос Зинаиды Михайловны.
— Приболела, — хриплю, еле проглотив ком в горле, — голова болит, в висках гудит, тело ломит.
Ложь. Сплошная ложь. Как и вся моя счастливая семейная жизнь.
— Так, иди на больничный! — тотчас пасует Церберша, даже отступает, словно страшится подхватить мою инфекцию.
Больничный? Дома сидеть? Там, где предатель под боком будет? Никогда!
— Нет-нет! Я подлечусь! — отчаянно трясу головой.
— Ну смотри! — протягивает недовольно. — Если что — домой, нечего других заражать, — брезгливо морщит рот-попку Зинаида Михайловна и с гордым видом ретируется в конец кабинета к своему месту.
Блин. Засада. Уже и похандрить на работе нельзя, сразу домой выпроваживают. Но подлечиться действительно надо, поэтому достаю телефон и пишу закадычной подруге.
«SOS! Красный уровень опасности! Срочно требуется тяжелая артиллерия и помощь психотерапевта».
Ответ приходит незамедлительно:
«Мартини, виски, коньяк, ром, шампанское и тазик для последствий. Дружеская жилетка прилагается. Подойдет?»
«Да! То, что надо».
«Во сколько?»
«Приду сразу после работы».
«Жду».
Наташка. Подруга детства, с которой, можно сказать, горшок делили. Вот кто мне нужен, чтобы справиться с тем ураганом, что бушует внутри!
Ей можно рассказать все, что угодно. Поймет, поддержит, даст волшебный пендаль, если он необходим. Кстати, она одна из всех знакомых не пребывала в восторге от моего драгоценного муженька. Вот Ната позлорадствует, когда обо всем расскажу!
Но это будет только вечером, и до этого самого вечера еще надо как-то дожить.
С трудом дождавшись вожделенного перерыва, беру кружку с сердечками и фразой "Я тебя люблю", которую подарил Стас. Насыпаю кофе… Много кофе, чтобы хоть как-то взбодриться, и иду к куллеру за водой.
Да что б тебя!.. Пусто!
Что за день такой?
Мир решил меня доконать? Проверить на прочность и найти предел моему терпению? Если так, то, мои поздравления: предел близко, уже на подходе!
Стиснув зубы, выхожу в коридор. Где-то там, в самом конце, маячит еще один куллер. Надеюсь, вода есть!
Иду, глядя себе под ноги, окончательно потерявшись в мыслях.
"Ста-а-а-ас" — стонет незнакомка, разрывая мне сердце.
Дрянь, позарившаяся на чужого мужа! Сука!!!
Налив в кружку горячей воды, долго стою, глядя в окно на пасмурное небо, а потом, тяжко вздохнув, направляюсь обратно, в свой кабинет. Мне нужен тайм-аут. Десять минут, чтобы перевести дух, попытаться собраться… В этот миг каблук за что-то цепляется. Я, грациозно всплеснув руками, лечу вперёд, как большая гордо реющая птица. Баклан. Баклан, совершенно не желающий падать… А дальше, как в дурном фильме: ближайшая дверь распахивается, и в коридоре появляется мужчина в дорогом костюме. И именно на распрекрасный деловой пиджак, содержимое из моей кружки плещется. Щедро, картинно ухает на ткань и расползается бурыми пятнами.
— Бл*дь! — коротко, но емко буркает мужик, стоя напротив меня с разведенными в стороны руками и любуясь на красоту, что я сотворила.
