Лида еще постояла перед закрытой дверью, пытаясь осознать то, что осознать было невозможно.
Ее любимый ее предал… Вот как это можно осознать?
Она брела по улицам, волоча тяжелые сумки. Возле какого-то дома села на скамейку, поставила, наконец, сумки и расплакалась. Уже стемнело, а Лида все еще всхлипывала, сидя на скамейке в незнакомом дворе. Хорошо, что никто не обращал на нее внимания. Так и просидела всю ночь, безразличная ко всему, не замечая ни тревожной темноты, ни вечерней прохлады — что ей какие-то хулиганы или простуда. Самое страшное уже случилось.
Ранним утром отправилась на работу. Пришла раньше всех, умылась, накрасилась, тоскливо глядя в зеркало на свое отражение, потом позавтракала — продуктов в ее сумках было предостаточно. Набрала вчера по глупости: тут и хлеб, и сыр, и колбаска. Вот и пригодилось.
Зоя, войдя в кабинет, застала непривычную картину: Лида усердно работала, грустная и тихая. Зоя остановилась, удивленно глядя на коллегу.
Лида подняла голову и четко произнесла:
— Да, он меня бросил. Приехала его жена. Да, ты мне говорила. Ты была права. Да, я круглая дура.
Зоя подошла поближе, сочувственно вздохнула:
— Нет, ну как ты вообще могла…
— Он обещал, что разведется, что у них все кончено, — сказала Лида.
Зоя безнадежно махнула рукой: как только можно попасться на такие пустые обещания! Ох, эти мужики.
— Хорошо хоть, что послушалась меня, квартиру не продала, как этот твой Димочка предлагал. Ночевала бы сейчас на улице.
Лида виновато посмотрела на Зою.
— На улице ночевала? — уточнила потрясенная Зоя.
Лида кивнула.
— С ума сошла! — ахнула Зоя.
— Да не холодно же, — слабо оправдывалась Лида.
— У тебя трехкомнатные хоромы, а ты… как бомжиха!
— Не могу же я людей посреди ночи выселить. Они до конца месяца заплатили.
— Квартирантов каких-то жалеешь. Себя пожалей!
Лида молча пожала плечами.
— Сегодня какое число? До конца месяца два дня всего. У меня побудешь. Квартирантов своих обрадуй, пусть съезжают. Все деньги от них, наверное, на Димочку своего потратила.
— Не все, — тихо возразила Лида. Не успела.
Зоя снова вздохнула. И то ладно.
После обеда пришел курьер, загадочно ухмыляясь. Поставил на стол Лиды большую дорожную сумку:
— Просили вам передать.
Насладился растерянным видом Лиды и ушел, все с той же неприятной ухмылкой.
— Что это? — спросила Зоя.
Лида открыла сумку, покопалась в ней, сказала безжизненным голосом:
— Моя сумка и мои вещи. Дима передал.
— Записка хоть какая-то есть?
Лида покачала головой. Какая может быть записка к домработнице.
— Уеду я отсюда, не могу здесь, — горько сказала она. — Кажется, что все пальцем на меня показывают.
Зоя внимательно посмотрела на нее, что-то сосредоточенно обдумывая, и решительно спросила:
— В Москву поедешь?
— Что?
Зоя подсела поближе, убеждала негромко, доверительно:
— Кузина моя, Раиса. Я тебе про нее говорила. Работает в Москве. Муж, двое детей. Все ютятся в малогабаритной двушке. Они сюда с удовольствием переедут, в твою трехкомнатную. У нас и воздух лучше, и природа. Для детей самое то. Ее сюда, на твое место устроим, а ты на ее место. Она в фирме работает, только, конечно, должность не ахти. Честно скажу, зарплата маленькая.
— Мне все равно, — отрешенно произнесла Лида. — Лишь бы уехать. Чтобы никто меня не знал.
— Правильно. Молодец. А Раиса тебе с оформлением поможет, с регистрацией. Она пробивная.
— Не то, что я, — вздохнула Лида.
— Ладно, не отчаивайся. Другой город, новая жизнь. Может, найдешь кого. Главное, на такого, как этот Димочка не нарвись. Как тебя угораздило. Говорила я тебе…
— Я просто хочу тихого семейного счастья. Муж, дети… Неужели это невозможно?
Зоя скептически посмотрела на свою разнесчастную коллегу: уж такая она доверчивая, каждый обмануть норовит, какое уж тут счастье.
Лида снова взялась за работу, пытаясь отвлечься от горьких мыслей. Но перед глазами стояла высокомерная жена Дмитрия и стучали в ушах слова Зои: «Как тебя угораздило?» Ведь чувствовала где-то в глубине души, что не просто так он тянет с разводом, не кончено у них с женой. Сомнения были запрятаны глубоко-глубоко, чтобы не мешали наслаждаться семейным счастьем. Сама во всем виновата, сама попалась, никто силой не тянул. Глупо-то как. Вот тебе и принц. Не принц он, не суженый. Даже объясниться не захотел. Струсил.
4. Какой будет новая жизнь?
Летнее солнце старательно освещало провинциальный город. По детской площадке, окруженной зеленеющими деревьями, носились дети, в квартиру доносились их радостные крики. Лида постояла у окна, глядя на играющих ребят. Когда-то и она сама выходила на эту площадку. И всегда мечтала, что здесь будут бегать и ее собственные дети. А приходится уезжать. Прощай, родной город, родной двор.
Прощай, родная квартира, всегда жила только здесь. Тут и выросла. Даже не представляет, как это: жить в другой квартире, в другом доме. Еще и мебель надо будет перевозить, диван, кровати, кресла, шкафы, пианино. Как все это организовать? Ладно, пока нужно взять только самые необходимые личные вещи, а там видно будет.
Лида вздохнула, отошла от окна, принялась снимать книги с полок, бережно протирала их, аккуратно складывала в большие коробки. Достала альбом с дорогими сердцу фотографиями, полистала, вспоминая. Положила альбом в коробку, коробку заклеила скотчем. А вот от других фотографий необходимо избавиться. Лида взяла сотовый и решительно удалила все фото с Дмитрием.
— Другой город, новая жизнь, — сказала она вслух. А в душе закопошилось робко: какой будет эта новая жизнь?
Рабочий день давно начался, когда в опустевшем коридоре московской фирмы появилась Раиса, Зоина кузина — низенькая, крепкая, простовато одетая женщина с невыразительным грубоватым лицом и такими же грубоватыми манерами. Не спеша подошла к своему рабочему кабинету.
Вика раздраженно наблюдала издалека, как Раиса неторопливо ворочает ключом в замке, не выдержала, окликнула:
— Раиса, вы хоть раз можете прийти вовремя?
— Тоже мне, начальница выискалась, — спокойно ответила Раиса, открыв, наконец, дверь. — Ничего, скоро уйду от вас.
Услышав такую новость, секретарь директора быстро подошла к ней:
— Как это уйдете? А Данилин отпустит?
Раиса приостановилась на пороге кабинета:
— С директором согласовала. Сказал, если замену найду. Замену нашла.
— Молодая? Красивая? — заинтересованно спросила Вика.
— Боишься, что Валю твоего охмурит?
— Нет, мне-то что. Он уже не мой, — как можно беспечнее сказала Вика.
— Не бойся, не молодая и не красивая.
Вика облегченно вздохнула.
— Но аморальная, — продолжила Раиса.
— Что? — удивилась Вика.
— Говорят, она из своего города потому и уезжает, что уже со всеми мужиками переспала, — вполголоса сообщила Раиса, довольная впечатлением, которое ее слова произвели на секретаршу.
Зоина кузина встретила Лиду на вокзале и прямо такую, уставшую с дороги, нагруженную чемоданом и большой сумкой, повезла в нотариальную контору.
Лида растерянно следовала за приземистой и деловитой Раисой, у которой все было схвачено. Нотариус их ждала. Лида как в тумане подписала все необходимые документы, не вникая в подробности и не особенно раздумывая. Потом поехали смотреть квартиру. Хотя, что значит «смотреть»? Все подписано. Квартира теперь принадлежит Лиде, а другой у нее нет.
Такси остановилось у четырехэтажного серого дома, который показался ей мрачноватым. Сердце сжалось: зачем я сюда приехала? А как оставаться? Город небольшой, неужели лучше ходить по улицам с оглядкой, вдруг Дмитрий встретится или его жена. Да и на работе от шепотков за спиной никуда не денешься. Прошлое позади, надо думать о будущем. Только какое будущее ждет ее в этом сумрачном доме?
Лида вытащила из такси чемодан и сумку и послушно двинулась за Раисой.
