Кто был настоящим отцом Анжелики, мы не знали, мне иногда казалось, что даже сама Аля ничего о нем не знала. Потому что во время беременности она сильно депрессовала, существенно сбавила свои траты и планку на потребности. Отчество дочери Аля дала то же, что и у нас с ней. По сути, так оно и было: наш с Альбиной папа стал для Лики скорее отцом, чем дедушкой. А Аля же уже через две недели после родов побежала в тренажерный зал восстанавливать свое тело.
— А кому я нужна, расплывшаяся от родов? — недовольно бухтела Альбина и в стопятьсотый раз начинала мне объяснять, как важна наша женская красота и что мы, пока молоды, должны пользоваться этим. — И деньги всегда вкладывай именно в себя в первую очередь, поняла? Поняла меня?
Тогда мне было четырнадцать, и да, я думала, что поняла ее. Потому, когда Аля на пятнадцатилетие подарила мне пластиковую карту, на которой уже были деньги, я пошла не на ресницы и ногти, а оплатила курс по продвижению в социальных сетях. Нет, меня не интересовала слава блогеров, мне уже тогда было интересно, как это все работало изнутри.
Да и не смотрела я в детстве диснеевские мультики так часто, как Лика, больше всего я любила рекламные ролики, а потому не принцы были в моей голове, ой, не принцы. И слова сестры «вкладывай в себя» я восприняла как «прокачивай мозги». Просто и логично.
В двадцать один, вдоволь пообщавшись со многими нынешними блогерами, я прекрасно понимала, что сестра жила за счет богатых мужчин и не видела в этом ничего дурного. Я старалась ее не осуждать, особенно сейчас, ведь о покойниках либо хорошо, либо никак, но все же ее жизненная позиция была мне не близка. Но несмотря на это Алю я безумно любила. Смотрела на нее и восхищалась. Ее красотой, ухоженностью, утонченностью и даже ее умением манипулировать всеми.
Я так не умела. Нет, в силу своей профессии я тоже могла манипулировать. Покупателями. Я отлично играла на их потребностях и желаниях, но все это легко получалось у меня только через экран смартфона. В личном же общении я терялась, начинала нести полную околесицу, да и вообще иногда слишком долго соображала. Например, как сегодня. Обращение генерального ко мне по имени настолько выбило меня из колеи, что я до сих пор толком не могла прийти в себя.
— Ну что? — спросила я, поймав взгляд Лики в зеркале заднего вида сразу после того, как заглушила мотор. — Ты подумала над своим поведением?
Дочь кивнула.
— Дашь мне поработать?
— Хочешь, я даже пару сторисов тебе наклепаю?
Я улыбнулась. Да, что-то у Лики было и от меня. Она еще в школу не пошла, но сторисы выкладывать уже умела. Жаль только, что чаще это были сторисы про нашу с Ликой коллекцию фарфоровых котиков и картинки диснеевских принцев, но моим подписчикам нравились и Ликины художества, они уже узнавали их по ее «почерку».
— Идет, — улыбнулась я.
Настроение к этому моменту приблизилось к отметке «У меня все безумно хорошо». Меня не уволили, да еще и практически дали выходной. Сегодня мне не придется, как всю последнюю неделю, не спать до середины ночи. Поработать можно уже сейчас, а потому я все же не удержалась и задала Лике очень важный вопрос:
— Так что там за котик был у Бестужева в кабинете?
Да, я тоже любила котиков.
Глава 3
— Мам, — тихо протянула Лика, появившись на пороге моей комнаты.
— М-м-м…
— Можно? — несмело спросила она перед тем, как зайти в комнату. И куда только подевался в этот момент ее бойкий нрав? Видимо, она до сих пор чувствовала себя виноватой. — Смотри, что я сделала.
Я отложила свой рабочий телефон и повернулась к дочери, а затем забрала из ее рук смартфон и с удовольствием посмотрела все, что заготовила дочь.
— Ты умница, — похвалила я ее, — выкладывай. — Вернула Лике телефон, а затем крепко-крепко ее обняла. Я уже давно не представляла своей жизни без нее, и одна только мысль о том, что кто-то мог забрать мою Лику, вводила меня в ступор, а затем вызывала нешуточную панику. Мне сразу хотелось вставать, бежать, что-то делать.
— Пойдешь завтра к тете Марине? — Лика обиженно надула губы. — Милая, ну не думала же ты, что после сегодняшнего я опять возьму тебя с собой на работу? — Моя девочка надулась пуще прежнего и опустила взгляд в пол. — И ведь ты прекрасно знаешь, как важна для меня сейчас работа, ты же не хочешь, чтобы…
В этот момент я осеклась и, крепко сжав Ликины ладони в своих, усадила ее к себе на колени. А затем уткнулась носом в ее макушку. У нас обеих глаза сейчас были на мокром месте. Ведь Анжелика была очень смышленой и прекрасно знала, для чего я пошла на официальную работу. Я все-все ей объяснила. Мне нужно было наконец-то оформить усыновление, чтобы успокоиться и больше не ждать, что в один далеко не прекрасный момент может объявиться ее биологический отец.
Ну а мало ли?
Зная, что сестра встречалась только с очень обеспеченными мужчинами, можно было ждать чего угодно. И с этим грузом я жила уже три с лишним года. Я опеку-то над Ликой зубами выгрызала, уже тогда осознав, что просто не будет.
— Хорошо, я пойду завтра к тете Марине, — траурным тоном произнесла Лика после того, как я начала шумно целовать ее в макушку. Волосы у дочери были шикарные: светлые, вьющиеся и очень пушистые. Это добро, так же как и ямочки, досталось и ей, и мне, и Альбине от моей мамы. Она была необыкновенной красавицей
— Ну вот и прекрасно.
— А может, я все же одна дома посижу?
— Лика!
— Хорошо-хорошо, — хихикнула дочь и, спрыгнув с моих рук, стащила со стола телефон, а затем убежала так, что пятки чуть ли не сверкали.
Вчера Ликину группу в саду закрыли на карантин. Три ребенка угодило в инфекционную больницу с кишечным вирусом, и еще шесть сидят дома — похоже, с теми же признаками. Лика, слава богу, чувствовала себя прекрасно, но в сад все равно идти не могла, а к Марине в гости ходить она не любила, потому что не выносила маленькую дочь Мариши.
Я растерла глаза, после чего поспешила закончить с сегодняшней работой. Все серьезные запуски проектов мы с моим экспертом отложили, поэтому я пока просто вела ее страницу, потихонечку расписывая план по раскрутке следующего вебинара.
Размяв затекшую от долгого сидения спину, я пошла на кухню за своей порцией пиццы, которую мы заказали с Ликой по приходе домой. Наверное, узнай об этом органы опеки, у них нашлась бы еще одна причина для отказа мне в усыновления. Черт. Матерью я действительно была так себе…
Отделив от пиццы аппетитный кусочек, я отправила его в микроволновую печь и набрала номер своей лучшей подруги.
Мы поступили с ней в одну группу в институте, собираясь стать крутыми маркетологами. Сдружились с первого разговора и, словно нарочно, одновременно перевелись на заочку: Мариша — потому что, выйдя замуж за нашего одногруппника, забеременела, а я — потому что осталась одна с Ликой на руках.
— Маюша, — ласково и немного визгливо поприветствовала подруга меня, — я думала, ты никогда уже обо мне не вспомнишь.
— Заберешь завтра Лику к себе? У нее в саду карантин, — начала я без предисловий и прикусила губу, открывая дверцу высокого бежевого холодильника.
Хотелось съесть что-нибудь еще кроме пиццы. В голове сразу всплыл недавно прочитанный на просторах интернета прикол о том, что мы не открываем холодильник каждые полчаса, чтобы проверить, не появилась ли там новая еда, — мы открываем холодильник каждые полчаса, чтобы проверить, упали ли наши желания настолько, чтобы мы согласились съесть то, что там осталось.
Что-то в этом высказывание однозначно было… Я не умела готовить. Совсем. Нет, теоретически я знала, как это делается, выучила кучу рецептов, пересмотрела не меньшую кучу видеоуроков, но все равно получалась готовка у меня из рук вон плохо. Оно все было непригодным для поедания. Поэтому в холодильнике у нас с Ликой всегда водились йогурты, творожки, овощи и всевозможные фабрикаты и полуфабрикаты, но так хотелось чего-нибудь домашнего. Мамину шарлотку или Алину соляночку, например…
