прикоснуться.
Сойдя с моста на пирсе, медленно, намеренно покачивая широкими бедрами, шла прямо туда, где сейчас стоял Отец Медлоу. Стоял так, будто земля притянула его к себе, не давая сделать шаг.
Пакет с рыбой выпал из его руки, но он не наклонился, чтобы поднять его. Он как заколдованный смотрел на меня. Я продолжала свою игру. Сейчас мне было плевать на то, что он священник, на то, что женат. Важно только то, чего хочу я. Подойдя к Стивену, я провела рукой по его обнаженной груди. Он вздрогнул, но не отошёл и не попытался остановить меня. Наоборот, его большая ладонь накрыла мою и прижала к груди еще сильнее.
Стивен был выше меня. Намного выше. Я встала на носочки, пытаясь дотянутся к нему губами. Его глаза вспыхнули, в них можно было увидеть целую гамму
чувств. Желание, страсть, страх и какая-то тоска.
Он наклонился и нежно коснулся губами моей шеи. Я запрокинула голову. Красивые чёрные волосы падали мне на спину. Изо рта вырвался стон, и Стивен испуганно отстранился.
Только сейчас до меня дошло, что я веду себя как маленькая шлюха. Прав был отец, называя меня так. Я чуть не переступила черту, соблазняя чужого мужа! Священника!
– Простите, Отец Медлоу! Я сама не знаю, зачем сделала это, – отвернувшись, всхлипнула я.
Стало стыдно. Я развернулась и побежала прочь. Но Стивен догнал меня, сделав всего два шага, и схватил за плечо. Я вскрикнула от боли. На плече красовался огромный синяк – недавний подарок отца.
Задрав рукав моей рубашки, Отец Медлоу рассматривал огромный кровоподтек. Потом взял меня за руку и повел на тот мост, с которого всего несколько минут назад я любовалась им. Присев на пирс, он похлопал по пустому месту рядом с ним, приглашая присесть. Я покорно села рядом, опустив ноги в воду.
– Тебя бьют?
Я отвернулась и медленно кивнула.
– Это ваш отец, верно?
– С чего вы взяли?
Стивен пожал плечами и ответил:
– Сегодня я видел руки твоей сестры. Она вся в таких же синяках, как и ты. Не трудно было догадаться. Я могу чем-то помочь?
– Только не нужно нас жалеть. Я отлично знаю, что для таких снобов, как вы, мы всего лишь отбросы. Миссис Медлоу ясно дала понять, как относиться к таким, как мы, – гордо вскинув подбородок, зашипела я.
Проведя рукой по волосам, Стивен скривился и, как-то безнадежно, ответил:
– Джен бывает резка.
Он вздохнул и, зажмурив глаза, прошептал с какой-то понятной ему одному обидой:
– Эх, девочка. Если бы ты только знала.
После чего встал и протянул мне руку.
– Идём! Я отвезу тебя домой! Уже поздно!
Забравшись в грузовик, мы поехали в сторону моего дома. Указав дорогу, я погрузилась в тишину. Стивен тоже молчал, иногда бросая на меня косые взгляды. Высадив меня у дома, он протянул мне тот самый пакет с рыбой.
– Вот, возьми. И обещай с этого дня нормально питаться. С отцом твоим я поговорю, он завтра будет в церкви. Работы много, лишние руки не помешают. Даю тебе слово, он больше не прикоснётся к вам с сестрой. До завтра, Лайла!
Подбежав к нему, я быстро поцеловала его прямо в губы и, улыбнувшись, прошептала:
– До встречи, Стивен Медлоу!
Стивен
Высадив девушку у дома, я ждал. Просто хотел увидеть, в каком окне загорится свет. Зачем? Не знаю. Моя жизнь давно протекает в привычном ритме. Я не всегда был служителем церкви. А эта девочка. Она как свежий ветер в середине знойного июля. Такая живая! За душой гроша ломаного нет, а как гордо держится
– О чём ты думаешь, болван? Девчонке едва ли есть 18. Слишком молода. И даже будь она старше, ты женат. У тебя сын! Обязательства! – пробормотал себе под нос.
Я ударил ладонью по панели. Заработал приёмник, выводя меня из запретных мыслей. Грузовик завёлся с полуоборота, и я надавил на газ. Когда-то я любил скорость.
Добравшись до Санта-Круза, я испытал странное чувство. Как-то неправильно жить в роскоши, когда служишь там, где голодают дети. Перед глазами возникла картинка: Мари, сестра Лайлы. Девочка явно истощена. Как мог отец опуститься до такого. Пить, зная, что дети нуждаются. Хотя…
Я позвонил в дверь дома, который мы сняли три дня назад, но не услышал шагов Джен. Открыв дверь своим ключом, я зашел в небольшую гостиную. На столе заметил записку. Взял листок, пробежался по красиво написанным строчкам.
"Стиви, милый. Мы с Марком вылетели в Лос-Анджелес. Отец приболел. Пыталась дозвониться, но ты был вне зоны доступа. Позвоню, как только выйду из самолёта. С любовью, Джен".
Достав из кармана телефон, я увидел, что тот полностью разряжен. Злиться на Джен не имело смысла. Наш брак давно стал носить статус формального. Мы даже спали отдельно друг от друга. Как мы дошли до этого? В какой момент всё начало трещать по швам? Я снял рубаху, бросил её на пол, и лёг на диван, закрывая глаза. Воспоминания стучали в висках.
* * *
Мне 23. Единственный сын родителей. Отец – владелец сети ночных клубов Лос-Анджелеса и нескольких игорных домов в Вегасе. Я выпускник юридического факультета Калифорнийского университета. Мечтаю стать хорошим адвокатом. Играю за университетскую баскетбольную команду. Баскетбол – моя страсть.
Баскетбол, машины и красивые девушки. Я был разыгрывающим защитником в команде, что означало первый номер. Тренер Митчел часто говорил, хлопая меня по спине:
– Сынок, ты станешь звездой баскетбола!
На одной из вечеринок ко мне подошла девушка. Длинноногая блондинка, студентка театрального факультета того же Калифорнийского. Я помню её блестящие глаза и заразительный смех. Она была полна жизни, как сама природа. Эту ночь мы провели вместе. Через месяц она сообщила мне о том, что я стану отцом. Еще через месяц мы поженились. Отец Джен – промышленный магнат, имеющий связи в политических кругах, и этот брак был на руку обеим семьям.
Но любовь. Её, по сути, не было. Когда родился Марк, я стал уходить из дома. Джен превратилась в истеричную бабу.
В одну из таких ночей я выбежал из квартиры в элитном жилом комплексе, той, что была подарена нам на свадьбу, и, сев за руль новенькой чёрной Феррари, умчался в один из отцовских клубов. Тогда я впервые напился. И стал повторять это каждую ночь. Когда этого стало мало, я попробовал героин. Я стал зависимым. Джен ушла к родителям, забрав с собой сына, а я устраивал безумные
