делает шаг, но недостаточно широкий, спотыкается и валится вместе с коробками на пол.
– Да блять! – раздаётся певчий голос.
– Эй! Ты что тут делаешь? – обращается к ней одна из моих обезьян.
Девушка застывает, уткнувшись носом в пол. Но через несколько секунд, видимо, набравшись смелости, поднимает голову, и я встречаюсь с взглядом шоколадных глаз.
– Я, кажется, дверью ошиблась, – с улыбкой до ушей говорит она и встаёт с пола. – Простите-извините, – подняв руки, она шаг за шагом покидает конуру, оставив все эти коробки на полу.
– О Господи! – охает появившийся старик в дверях и, споткнувшись об одно из чёртовых картонных препятствий, роняет чашку. Та разлетается вдребезги, брызги кофе летят на мои туфли, безвозвратно их испортив. – Простите, ради бога, она новенькая, и… Простите, Арман Алексеевич, я всё исправлю…
– В твоём возрасте поздно уже что-то исправлять, – холодно бросаю я и киваю охране, чтобы вывели его из кабинета. – Паша, проследи, чтобы меня никто не беспокоил, – приказываю своей правой руке, и он выходит следом за остальными.
Изучив отчёты за последний месяц, убеждаюсь, что всё в порядке и никто не водит меня за нос. Да и кто посмеет?
Я встаю и, пнув долбаные коробки, выхожу из душного помещения.
– Арман Алексеевич, – подбегает ко мне старик и, комкая платок в руке, смотрит снизу вверх. – Всё в порядке? – спрашивает, а на лбу испарина выступает.
– Нормально, – сухо отвечаю и обхожу его.
– До следующего месяца, Арман Алексеевич, – раздаётся мне в спину.
Продолжаю идти к выходу в окружении двоих охранников и Паши, который всегда под рукой. Не дойдя до выхода, я останавливаюсь, заметив девушку, что буквально ввалилась в кабинет.
Тёмно-синие джинсы обтягивают длинные ноги и округлую задницу, а бесформенная рубашка бело-зелёного цвета, что носят все работники супермаркета, скрывает верхнюю часть её тела.
– Этот вечер я проведу с ней, – указываю Паше на девушку, и он кивает, приняв мой приказ.
Пока Паша выполняет, я успеваю дойти до машины и решить небольшую проблему по телефону. В тот момент, когда мой личный помощник подходит к трём припаркованным внедорожникам, я уже сижу в том, что по центру.
– Босс, – запыхавшийся Паша смотрит на меня виноватыми глазами. – Она… отказалась, – выпаливает он.
– Что значит – отказалась? – прищуриваюсь, не понимая шутки. В этом городе нет человека, который посмеет мне отказать.
– Сказала, что неприлично с шефом по ресторанам ходить, – поспешно отвечает Паша и делает два шага назад, когда я выхожу из машины.
– Напомни-ка мне, в каком месте я упоминал, что меня интересует, чего хочет она? – спрашиваю, нависая над ним.
– Не было такого…
– Не слышу! – рычу на него так, что прохожие шарахаются.
– Не было такого, – громче повторяет он.
– Вечером она должна быть в моём доме, и мне плевать, как ты это сделаешь! – говорю в приказном тоне и возвращаюсь в автомобиль, громко хлопнув дверью.
В просторном кабинете, где я оказался час спустя, было душно, а мужчина по ту сторону стола, нервно теребил уже влажный платок, то и дело вытирая им пот со лба.
– Простите, но короткие сроки, не позволяют выполнить вашу…просьбу, – продолжает оправдываться лысый мужчина не очень приятной внешности.
– Володя, – скучающим тоном обращаюсь я к нему. – Ты вынуждаешь меня пожалеть, что я сделал тебя мэром этого города.
– Я всё исправлю, дайте мне пару дней, прошу вас, – выпучив крысиные глаза, он смотрит на меня с надеждой.
– У тебя сутки! – твёрдо говорю я, и встав с кресла, иду на выход.
Поджидающая меня у двери охрана, зашагала за мной, и мы всем составом вышли из здания администрации города. Сев в одну из машин, и отдав приказ ехать в офис, я поворачиваюсь к своему помощнику.
– Ну что нарыл? – спрашиваю Пашу, и смотрю в боковое окно.
– Елизавета Николаевна Астафьева, девятнадцать лет, студентка нашего университета, профиль – маркетинг и рыночная аналитика. Два дня как устроилась в одном из наших супермаркетов продавцом-консультантом. Живёт с бабушкой за городом, родители погибли в пожаре, когда ей было десять лет. Часто замечена в обществе некого Дмитрия Алексеевича Гладкова, двадцать пять лет, работает на местной ферме водителем, – выложил как на духу Паша.
– Хорошая работа, – сухо говорю я.
Значит сиротка, но с защитником в виде жалкого водителя. И эта девка, посмела влепить мне пощёчину?! Хорошо бы её проучить, схватить, связать и в подвал на несколько дней, без еды и воды. Только есть одно но: никто не посмел и голос на меня поднять, а она подняла руку, либо она не знает кто я такой, либо такая бесстрашная. Люблю людей с характером, а у неё он явно есть, и этот факт вызывает ещё больше интереса к ней.
Я привык, что всё что я хочу, падает мне в руки без особых усилий, а не убегает, сверкая пятками. И я сделаю так, что она приползёт сама ко мне, и будет умолять, чтобы я её взял как, где, и в каких позах я пожелаю.
– Установить за ней слежку двадцать четыре на семь, а этого Гладкова уволить без выходного пособия и с позором, – отдаю приказ, до того, как автомобили останавливаются у моего офиса.
Не успеваю толком выходить из машины, как ко мне подбегает, и чуть к ногам не падает светловолосая, с короткой стрижкой и в вызывающе коротком платье, особа.
– Арман, любимый, – жалобно скулит она.
Осматриваю это недоразумение, и вспоминаю как соблазнительно смотрится девочка в узких подтёртых джинсов, и свободной футболкой, что скрывает аккуратную грудь и тонкую талию, которую я успел прощупать до того, как на моё лицо приземлилась нежная ладонь.
– Марина, тебе заняться нечем? – скривившись, я прохожу мимо, и направляюсь в здание.
– Арман, выслушай меня, пожалуйста, – впивается в мой локоть, заставляя остановится. – Ты не можешь бросить меня вот так, я тебя люблю, – дрогнувшим голосом говорит девушка, и смотрит на меня полными слёз глазами.
– Могу! – киваю. – Я тебе ничего не обещал, хватит унижаться, – бросаю и отцепив от себя пальцы с длинными ярко-жёлтыми ногтями, продолжаю свой путь, давая охране знак, чтобы убрали её отсюда.
– Я не могу без тебя жить, я покончу с собой, – кричит мне в спину Марина, но такие угрозы на меня не действуют.
Захожу в здание, намереваясь разгребать сегодня накопившуюся работу, но весь день, у меня не выходит из головы одна строптивая девчонка. И вечером перед отъездом домой, я решаю дать ей шанс.
До закрытия супермаркета ещё около трёх часов, но меня это мало волнует. Сидеть в машине и ждать – мне не по статусу.
– Паша,
