– Вот и купи чего-нибудь поесть, – как само собой разумеющееся, я протянул руку и поправил завернувшееся кружево на ее плече.
К моему удивлению, грубиянка спорить не стала. Густо покраснела. Молча обула сандалии и собиралась уже выйти из дома.
– Почему окно в кухне заколочено? Без света там совсем темень, – остановил ее я.
– Все от тех же «знакомцев», которые напиваются и в окна ломятся, – буркнула она себе под нос.
Похоже, моя наглость сбила спесь с этой девицы.
– Странно, что в спальне открыто настежь.
– Что ж мне из-за этих идиотов совсем тут задохнуться, – бормотала она. – Их обычно интересует кухня. Когда холодно, я там моюсь.
– Душа нет? – меня только сейчас осенило.
– Ееесть, конееечно же! – всплеснула руками грубиянка, моментально забыв о стеснении. – На улице! Как, кстати, и туалет. Если передумали – предоплату не возвращаю!
– Лиса, – усмехнулся я. – Дам тебе ценный совет. Ты в порядке исключения попробовала бы лифчик под платье надевать. Глядишь, у ухажёров бы пыл поутих.
Девчонка встрепенулась, и прикрыла грудь руками. Нахмурилась, явно расстроившись. Должно быть, я переборщил. С виду такая бойкая, но стоит проявить к ней чуть больше мужского внимания, как она тут же теряет дар речи. Слова не выдавила, развернулась и зашагала прочь. Я вышел вслед за ней, чтобы осмотреться во дворе и забрать свой чемодан.
Два небольших покосившихся сарайчика за домом оказались теми удобствами, на которые я мог рассчитывать. Блеск. Добродушный пёс, виляя хвостом, все так же молча бегал вокруг меня.
– Ты ж охранник. А даже голоса не подал, когда чужак в дом вломился. Плохой пёс, – я потрепал худую животину за ухом, и глянул на небо, когда на улице заметно потемнело.
Тучи. Похоже, дождь собирается. Было бы неплохо. В этой духоте мозги закипают. А тут наверно ни одного кондиционера на всю деревню. Надо бы чемодан разобрать, да ополоснуться от дорожной пыли, пока не ливануло. Но сначала… Я подошёл к фронтальному окну и одним рывком сорвал лист фанеры, хлипко приколоченный к раме маленькими гвоздиками. Поставил его у забора и, подхватив чемодан, отправился в дом.
Оказавшись в комнате, я снова осмотрелся. На стенах несколько фотографий. Никаких случайных снимков. Словно строгая хронология. Грустная первоклашка с заплаканными глазами за партой. Затем, чуть старше хмурая девчушка с затейливой косичкой вокруг головы. Следующий снимок: выпускница девятого класса, судя по надписи на ленточке, свисавшей с ее плеча. В руках у недовольной девушки красный аттестат. Белая застиранная рубашка и мешковатая чёрная юбка были явно маловаты, да и сильно выбивались из общей картины, где фоном стояли девушки в пестрых платьях всевозможных фасонов. Но сильнее всего моим вниманием завладело последнее фото. На нем Вероника, очевидно, заканчивала школу: почти такая же, какой предстала передо мной сегодня. Взрослая девушка со строгим взглядом фиалковых глаз, тёмные кудри рассыпаны по хрупким плечам. На шее золотая медаль. Я даже осмотрелся в поисках награды. Странно. Нигде не видно. Обычно подобное выставляют напоказ.
Значит грубиянка ещё совсем малышка? Хотя… если она уже окончила школу, то ей точно должно быть больше восемнадцати. Хм…
– Черт, – я прикрыл глаза. – О чем я только думаю? Не трахаться сюда приехал. Да и было бы с кем. Я ее вдвое старше.
Невольно поморщился, и принялся, наконец, разбирать чемодан.
– Серьезно?.. Ну точно идиот, – засмеялся я, обнаружив среди поклажи свернутую палатку. – Надо бы его уволить. Хотя должен признать, с чувством юмора у Пола все в порядке.
Я освободил место для ноутбука на столе, попутно оценивая разбросанную там литературу. А девчонка, по всей видимости, еще и всесторонне развивается. Тут чего только нет: начиная от методичек по физике и высшей математике, заканчивая лучшими творениями классиков. Наверно к универу готовится.
Я взял в руки томик Шекспира, и пролистал до свёрнутого листа, служившего закладкой:
– «Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею». Хм. Как-то слишком ванильно для этой злючки, – ухмыльнулся я, и, повинуясь любопытству, развернул импровизированную закладку. – Вооот, это уже другое дело: «Грехи других судить Вы так усердно рвётесь, начните со своих и до чужих не доберётесь!»
Этой цитатой был полностью исписан лист. Каждая строчка на полях заканчивалась именем. Я улыбнулся, оценив корявый почерк, как если бы девушка писала с неким остервенением. Снизу были пририсованы рожицы с рожками. Видимо тут были собраны обидчики злючки. Прямо-таки чёрный список. Отложив книгу в сторону, я вернулся к чемодану. Отыскал среди своих вещей полотенце и отправился в душ.
Меня немного напрягло это хлипкое строение с громоздкой бочкой сверху. Хоть бы не рухнула. Мне голова ещё для работы нужна. Кстати… По всей видимости, поиски Яны придётся отложить до завтра. Пока есть возможность, нужно сесть поработать. Батарея на ноуте не резиновая, а когда в этом доме появится электричество и вовсе не понятно.
Прошло около двух часов, как я закончил с изучением своего временного жилища, помылся и сел за ноутбук, когда в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, Вероника ворвалась в комнату:
– Какого черта? Вы кем себя возомнили? Нашёлся хозяин… Езжайте туда, откуда приперлись, там и наводите свои порядки!
– Мне сейчас некогда выслушивать истерики, – монотонно отозвался я, не поднимая глаз: – Тем более, я понятия не имею, о чем речь…
– Некогда, говорите?! А ломать мой дом время нашлось?!
Привлечённый дрожью в голосе девушки, я все же отвлёкся от компьютера:
– Только не говори, что собралась плакать из-за дурацкого окна?
– Много чести! Верните все на место!
Я кивнул, поднимаясь со скрипучего стула:
– Верну. Когда соберусь съезжать. Ну или, по меньшей мере, когда дадут свет.
– Немедленно! Я ведь объяснила, зачем там фанера! Так почему надо было…
– Ты сказала, что ухажеры достали. Так теперь тут я.
– Ещё хуже! – не унималась девчонка, сверкая глазами.
Мне было необходимо сделать как можно больше работы, пока ноут не сдох, а для этого нужно побыстрее закончить этот бестолковый спор.
– Это мы ещё посмотрим. В качестве дополнительной оплаты за жильё побуду твоим телохранителем. Могу даже сам
