Хоть я и не развлёк их историей с эротической записью, но меня смогли вывести меня из себя, выставив засранцем.
— «Экстаз» — классная песня, — говорю я, пытаясь контролировать дыхание и оставаться спокойным. — Да весь альбом супер-крутой. Моё турне начинается через две недели. Билеты уже в продаже. Спешите приобрести!
Я срываю наушники, бросаю их на стол и пулей вылетаю из студии. Либби хватает свою сумочку, выпрыгнув из кресла, и спешит за мной, пока я стремглав несусь на выход. Толкнув дверь, бегу обратно к машине. Девчонка семенит следом, пытаясь не отставать.
Я запрыгиваю на пассажирское сиденье, захлопывая за собой дверь.
Что за отвратительный день?
Моя вечеринка сорвалась ради этого дерьма?
— Теперь ты понимаешь, почему я не хотел приходить? — спрашиваю, когда она падает на водительское сиденье и заводит двигатель. — Им было совершенно наплевать на песни или турне. — Я ударяю по приборной панели. — А знаешь, что их интересовало? — Жду ответа, но Либби молчит. — Они ведут себя так, будто я единственный человек, который кого-то трахал!
Провожу ладонями по лицу. Это разлетится по всему интернету. Шикарно, чёрт возьми.
Либби поднимает на меня глаза.
— Это часть твоей жизни, — отвечает она. — Ты сам на это подписался.
— На что я подписался? Я согласился на это дерьмо в тринадцать лет без малейшего представления, что идёт вместе с грёбанной славой! Я люблю музыку. Я живу ради этой страсти! Я думал, что именно ей я буду заниматься.
— Нет худа без добра, — бросает девушка, и мы вылетаем с парковки.
От её ответа всё внутри меня закипает.
— Почему бы тебе не делать свою работу, держа своё мнение при себе? Ты не знаешь, каково это, когда люди выясняют мельчайшие детали твоей жизни, чтобы помусолить её. Если я получил штраф, в Твиттере будут писать, чтобы я покончил с собой. Я отказался сделать селфи с каким-то подростком, когда пытался поссать? Тогда я сволочь, чью музыку нужно игнорировать.
— Ты прав, — холодно отвечает она. — Я не имею никакого понятия.
— Перед следующим интервью сделай акцент на том, что я не говорю о том, кого я трахаю, об арестах или о Стелле. Если вопрос всё-таки прозвучит, я молча уйду и никогда больше ничего для них не сделаю.
— Поняла.
И на этом беседа заканчивается.
Я, наверное, выгляжу придурком, жалуясь на своё положение. Не поймите меня не правильно, я ценю то, как высоко взлетел и насколько успешным стал благодаря своим поклонникам.
Я рос бедняком — грязным чёртовым бедняком с матерью-одиночкой, выживающей на социальных пособиях и талонах на еду. Мы (мать, младший брат и я) теснились в маленькой квартирке с двумя спальнями, которая целиком поместится в моей нынешней гостиной. В школе меня дразнили из-за поношенной одежды и за то, что получал бесплатные обеды.
Моей мечтой было сбежать от такой жалкой жизни.
И именно музыка помогла ей исполниться.
Она помогла мне избежать боли и оскорблений.
В двенадцать лет я пошёл с бабушкой на гаражную распродажу. Тогда-то я и увидел её — гитару, которая изменила мою жизнь. Я умолял бабушку купить её, обещая каждую неделю стричь газон во дворе, и она согласилась. Когда я принёс домой гитару, мне казалось, что наступило Рождество. Наконец-то у меня появилось что-то только моё. Всё свободное время я разучивал разные песни, а после выходил бренчать на улице за мелочь. Как-то прохожий снял видео моей игры и залил его в интернет, и два дня спустя Томас появился на пороге моего дома.
Меня вывели в свет, когда мне стукнуло тринадцать. Сейчас, тринадцать лет спустя, каждый знал моё имя и я могу купить всё, что пожелаю.
Я стал прекрасным примером юного, успешного музыканта. Другие принимали за меня решения и говорили мне, что делать и как себя вести. Я боялся скандалов, но всё изменилось три года назад. Тогда я решил жить так, как хотел я, позволив себе расслабиться. И у людей сорвало крышу.
Слава и деньги — это круто, здесь не поспоришь, но это ещё и бремя. Если я делаю ошибку, то об этом будут трубить по всем каналам. На меня, чёрт возьми, обращают больше внимания, чем на Папу Римского. Я не могу пойти в клуб или повеселиться с женщиной так, чтобы весь мир не узнал об этом.
Во время поездки домой делаю несколько деловых звонков. Когда Либби останавливается у моего дома, я открываю дверь, и жаркий воздух ударяет мне в лицо. Выбравшись из автомобиля, иду к главному входу, но, когда понимаю, что она не следует за мной, оборачиваюсь.
— Ты пойдёшь или останешься на улице в такую жару? — кричу я.
Она не отвечает, но выходит из машины и семенит за мной внутрь. Я прохожу огромный холлу на кухню.
Этот дом я купил на своё восемнадцатилетние. Именно тогда я решил, что пришло время жить самостоятельно... и со Стеллой. Маме оставил дом, купленный двумя годами ранее, а сам перебрался сюда. Хоть здесь и было неплохо, но не в моём вкусе, поэтому я полностью его отремонтировал.
Это место стало стильным и современным. Кухня оборудована нержавеющими стальными приборами, плоскими шкафчиками чёрного цвета и столешницами из белого мрамора. На заднем дворе можно расслабиться в бассейне или джакузи, а также позависать в зоне отдыха с камином и духовкой для пиццы.
— Ключи, — прошу я.
Либби подкидывает связку, которую я ловлю. Затем обхожу кухонный островок, выдвигаю ящик стола, достаю другой комплект ключей и протягиваю его ей.
Она с недоумением на меня смотрит.
— Мы сейчас куда-то едем? Не помню, чтобы на сегодня было что-то ещё запланировано.
— Мы никуда не собираемся. Эти ключи от «Джипа» в гараже. Он твой, пока ты работаешь на меня, поскольку у тебя нет своего средства передвижения. Постарайся не превышать скорость и никого не убить. На нём ездил мой кузен Нейт, пока гостит у меня, но я написал попросил оставить ключи на кухне. — Киваю головой в сторону коридора, ведущего в гараж. — На сегодня всё.
После этого дерьмового интервью я хочу залезть в бассейн и написать какую-нибудь новую музыку.
— Я не могу их взять. — Она пытается отдать ключи обратно.
— Как ты сегодня приехала?
— На такси.
— Такси ненадёжно. Если мне что-нибудь понадобится, я не собираюсь ждать такси. Бери «Джип». Считай, что это служебная тачка.
Она глубоко вздыхает.
— Хорошо, спасибо.
Я не милаха-парень, особенно в последнее время, и у меня нет привычки раздавать автомобили незнакомым людям, но этой цыпочке удалось меня удивить. Она не пытается выведать информацию о моей личной жизни, не боится со мной спорить и не просит автограф, как большинство работников, которых присылает Томас. Один из таких пытался записать наш разговор по видеосвязи и даже пошёл со мной в уборную.
Нет, Либби здесь исключительно по делу.
— И можешь оказать мне услугу? — спрашиваю я, на что она вскидывает бровь. — В отчёте Томасу укажи, что всё прошло отлично. Он взбесится из-за этого интервью, так что я не буду отвечать на звонки. Вероятно, тогда он начнёт трезвонить тебе. Попробуй его умаслить. — Я улыбаюсь и подмигиваю.
Либби закатывает глаза и поднимает указательный палец.
— Прежде всего, никогда больше мне не подмигивай. Подмигивание никогда не действует. Это даже жутковато. — Затем покачивает ключами. — Спасибо ещё раз за колёса. Я действительно за это благодарна, поэтому поставлю тебе четыре с минусом за сегодняшний день. Но перед тем, как ты избавишься от меня, нам нужно пройтись по твоему расписанию на эту неделю. Лучше бы больше не повторялась ситуация, подобная утренней.
Всё бы сейчас отдал, лишь бы меня оставили покое.
Я падаю на стул, Либби садится напротив меня, и следующие двадцать минут мы дважды пробегаемся по моему расписанию. После она берёт мой телефон и вносит данные в календарь, на случай, если у меня случится амнезия или что-то типо того.
— Я надеюсь увидеть тебя завтра, — говорит она, поднимаясь со стула.
— Мы увидимся завтра.
Я не спускаю с неё глаз, пока она не уходит с кухни. Моя новая ассистентка сексуальна, но в невинном смысле этого слова. На ней свободное чёрное платье до самых щиколоток, но оно облегает её во всех правильных местах, подчёркивая круглую попку.
