Отец пытался догнать, остановить, но я не стала его слушать. Поймав первое такси, захлопнула перед ним дверь и назвала адрес подруги.
Болезненные воспоминания волной накрыли сознание и я не смогла ответить на первый за такое долгое время звонок.
Пить больше не хотелось и я с ногами забралась на диван.
Солнце постепенно уходило за горизонт, освещая комнату огненно-рыжими лучами. На улице кипела жизнь — соседи громко спорили около подъезда, дети играли на площадке, а птицы щебетали на березе, растущей рядом с нашим балконом. Но внутри нашей квартиры жизнь остановилась.
— Неужели она еще не приехала? — послышался шорох в коридоре. — Одиннадцатый час…
Открыв дверь, Тоня включила свет в комнате.
— Господи, напугала! — взвизгнула она, увидев меня на диване.
Погруженная в свои мысли, я не заметила, как уснула. Было трудно открыть глаза, но переселив себя, поднялась и облокотилась на спинку дивана.
— Прости, — протянула, потерев переносицу, — так устала, что вырубилась сразу, как голова коснулась подушки.
Про звонок отца благоразумно промолчала — Тоня с пол оборота заводилась, услышав его имя. В ту ночь, когда я, как побитый зверь, позвонила в ее дверь, подруга еще долго отпаивала меня валерьянкой, пытаясь успокоить.
— Могла бы переодеться и сразу же лечь спать, — сказала Тоня, но в последний момент заметила стоящий рядом бокал. — Праздновала?
— Было бы что… — встав с дивана, поплелась в ванную.
— Что случилось? — подруга увязалась за мной.
— Ничего особенного, — я долго думала, рассказывать ли ей про Покровского. — Просто все мои ванильные фантазии насчет российского кинематографа разбились о суровую реальность.
— Ты можешь нормально объяснить? — не унималась Тоня.
Пересказывать все события сегодняшнего дня не хотелось, поэтому я обрисовала картину в общих чертах, немного эмоционально преукрашивая. Злость и обида, копившияся в последние часы, вышли наружу. Груз, лежавший на моих плечах весь вечер, как рукой сняло и мы со спокойной душой пошла на кухню пить чай.
— Расскажи мне лучше, какой он? — Тоня налила большую кружку и села рядом, с энтузиазмом открывая конфету.
«Самовлюбленный, наглый и бесчувственный», — хотелось ответить мне, но задеть чувства подруги я не решилась.
— Обыкновенный он, Антонина, — горько усмехнувшись, отпила чаю. — Такой же обыкновенный, как этот Эрл Грей.
— Тебе никогда Кирилл не нравился, поэтому ты оцениваешь его сквозь призму предубежденности и субъективности.
На самом деле она была права. Подсознательная антипатия мешала объективно рассматривать талант Покровского. Сейчас, вспоминая сегодняшние пробы, я могла допустить, что Кирилл сможет придать Шамашу уникальный шарм, сыграв брутального героя с миловидной внешностью.
— Он очень талантливый. Дай себе возможность узнать его лучше, — Тоня доедала очередную конфету, а я не могла выкинуть из головы его слова.
«Второсортная писательница. Любительница пончиков, не имеющая права рассуждать о способностях великого актера».
— Я прошу, — тяжело вздохнула, — давай мы больше не будет говорить о Покровском. Совсем. Если получиться, я попрошу у него автограф для тебя. Возможно, удастся выбить билеты на предпоказ нашего сериала и познакомить вас лично. Но я не хочу больше слышать его имя, не хочу знать, какой он прекрасный и какая плохая я.
Встав из-за стола, я пошла в свою комнату. Уснуть долго не получалось и мелодии, живущие в плейлисте, прокручивались несколько раз.
Съемки начинались через неделю, поэтому следующие семь дней я могла посвятить другой работе. Да, я не отказалась от основного образования и удаленно работала с несколькими компаниями. Именно подработки позволяли держаться на плаву.
Утром я решила съездить к одному из своих работодателей и обсудить график в следующие два месяца. Но, выйдя из дома, рядом со своим желтым жуком увидела внедорожник отца.
— Здравствуй, Тала, — послышался папин голос.
Глава 3. «Свидание в слепую»
— Здравствуй, Тала, — рядом послышался голос отца.
Сердце, равномерно бившееся до этого, замерло. Я не была готова встретится с ним, не хотела слышать его и боялась вновь почувствовать гнев.
— Неужели не соскучилась по мне? — папа подошел сзади и крепко стиснул меня в объятиях. — Я очень скучал, моя маленькая Тали.
«Я скучала. Папочка, как же я по тебе скучала», — хотелось кричать ему, но слова были излишни. Непрошенные слезы затуманили взгляд и я крепко прижалась к нему.
— Моя девочка, — он гладил меня по волосам, словно успокаивал ребенка, а я не могла надышаться родным запахом парфюма. — У тебя есть время? Давай съездим в «Амани», ты обязательно должна попробовать их новое меню. Геворг нашел удивительный рецепт твоей любимой утки.
Всхлипнув, я согласно кивнула.
Не смотря на разногласия, я всегда считала себя папиной дочерью. В детстве он был ближе мамы, которая часто путешествовала по работе. А когда она решила навсегда улететь в Турцию, я осталась с отцом. Зачастую он бывал строг и требователен, но всегда трепетно любил, оберегая как хрустальную вазу.
— Слышал, по твоей книге снимают сериал, — сказал папа, отрезая нежное мясо. — Я тобой горжусь.
— Да, — кивнула, наслаждаясь любимым блюдом, — а как дела в компании?
Непринужденная беседа словно мы никогда не ругались и не было целого года тишины. Наше быстрое примирение казалось диким, но мне его так не хватало, что злость и обиды улетучились сразу, как только отец обнял меня, сделав первый шаг.
— Все идёт своим чередом, — ответил он, отпив воды. — Но, Тала, я хотел попросить об одном одолжении.
— Что-то случилось? — напряглась я.
— Я уже не молод, — начал папа, — и мне бы хотелось передать тебя в хорошие руки.
— Ты опять? — хорошее настроение начало улетучиваться.
— Послушай, — он положил столовые приборы и сложил ладони в замок, — сейчас в компании стажируется сын Геворга — прекрасный молодой человек. Я хочу, чтобы вы познакомились и сходили на свидание.
— Папа! — вскрикнула, привлекая излишнее внимание посетителей ресторана.
— Тала, — папа постарался взять меня за руку, но я убрала ее под стол, — я хочу, чтобы именно Артур занял мое место, когда решу отойти от дел. Так вышло, что Бог не подарил нам с Тамарой сына, но у нас появилась замечательная дочь. И я не могу позволить, чтобы после моей смерти, ты осталась одна, без сильного мужского плеча рядом.
— О чем ты говоришь? — меня раздражала тема разговора. — Какая смерть? Зачем меня вообще кому-то оставлять? Папа, я думала, что мы забыли тот разговор и решили начать все с чистого листа. Но, видимо, ошиблась.
Встав из-за стола, я хотела уйти, но в последнюю секунду он удержал меня за запястье.
— Прошу, Тала, подумай о моей просьбе, — его голос изменился, словно за секунду он постарел. — Этот год без тебя был самым тяжелым временем для меня. И я не могу гарантировать, что дождусь следующей встречи.
Его слова больно кольнули сердце, но я не смогла остаться и уехала домой.
Настроение окончательно испортилось и я решила поговорить с мамой. Пока шли гудки, обдумывала слова отца.
«Я не могу гарантировать, что дождусь следующей встречи», — эхом раздавалось в мыслях.
— Вита, ты меня слышишь? — голос мамы выдернул из рассуждений.
— Да, — попытавшись улыбнуться, ответила я.
— С отцом виделась? — неожиданный вопрос.
— Откуда ты знаешь?
Оказалось, недавно папа прилетал к ней в Стамбул. Причину резкого желания увидеть ненавистную бывшую жену мама не назвала, но уверила, что встреча прошла хорошо. И они долго разговаривали о жизни и даже обсуждали меня.
— Вита, ты же знакома с Геворгом, — она начала из далека, — знаешь и Олю. У них прекрасные сыновья и, думаю, тебе нужно согласиться встретиться с одним из них.
— Мама, и ты туда же? — внезапное желание устроить личную жизнь дочери сильно напугало меня. — Я чего-то не знаю?
