– Почти, – ответила я. И сказала уже официанту: – Несите.
– Кстати, я пек, – с гордостью сообщил Матвей.
– Да ладно! – удивился Кирилл.
– Сейчас проверим, как ты его испек, – осадила я брата. И объяснила Киру: – Для него этот своего рода экзамен. На профпригодность. И пропуск ко мне в помощники.
Кирилл наклонился к Матвею и шепнул заговорщицки:
– Она всегда такая… Деловая?
Брат со вздохом кивнул.
Я тем временем еще раз пробежалась глазами по договору и наконец поставила свою подпись. А тут и торт принесли.
– Выглядит отлично, – сразу прокомментировал Кирилл.
– На четверочку, – сказала я, оценивая. – Крем нанесен не очень аккуратно. Коржи какие?
– Бисквит и безе с орехами, – отчитался Мотя. – Крем – ванильный сливочный. Сверху тоже безе, цветы – мастика и пищевое золото. Вес – два килограмма. Ярусов тоже два. Посчитал, что больше не стоит делать.
– Давайте уже пробовать, – энергично потер руки Кирилл. – Резать будем вместе? Как на свадьбе?
Я закатила глаза, потом обратилась к официанту:
– Порежьте нам, пожалуйста.
– Конечно.
Вскоре на наших десертных тарелках лежало по куску торта. Мотя еще доедал свое горячее, а я придирчиво осматривала срез торта. Вроде, выглядит неплохо. Коржи ровные, крем тоже распределен равномерно. Орехи видны.
– Очень вкусно! – раздался голос Кирилла. – С меня пятерка.
Я тоже положила кусочек торта в рот. Прожевала, пробуя на вкус. Гармонично, букет есть, только…
– Матвей, я не слышу хруста безе, – произнесла, строго глядя на брата. – Хруст безе где? Его будто и нет.
– Это моя вечная беда, – с досадой отозвался брат. – Все очень плохо?
– Не очень, но можно было бы и лучше, – я смягчила тон.
– Так возьмешь меня к себе или уже нет? – Матвей посмотрел на меня исподлобья.
– Конечно, возьму, – я наконец улыбнулась. – Куда же я без тебя?
Глава 3
– Я отойду, – сказал Матвей, поднимаясь.
– Ты слишком критичная к брату, – с усмешкой заметил Кир, когда мы остались одни. – Ведь вкусно же!
– Вкусно, – согласилась я. – Но для шоу Ля Роша может оказаться недостаточно. Там, знаешь, какая конкуренция?
Кирилл пожал плечами.
– Это обыватель, как ты, может не понять, – продолжила я со вздохом. – А профессионал все заметит. Каждую мелочь.
– Ты так изменилась, Соня, – сказал вдруг Кирилл, пристально глядя на меня.
Я смутилась под этим взглядом:
– В худшую или лучшую сторону?
Кир усмехнулся, но ответить не успел: к нам подбежал встревоженный официант.
– Там молодой человек, который с вами, ввязался в драку.
– Мотя? – я сразу подскочила.
– Где? – спросил Кирилл, тоже поднимаясь.
– На крыльце, – ответил официант.
Мы сразу ринулись к выходу.
– Мотя! – вырвалась я на улицу.
Брата уже держал крупногабаритный охранник, но тот отчаянно пытался вырваться. С губы Матвея сочилась кровь, под глазом сверкал фонарь. Напротив, также в тисках охранника, рвался в бой его соперник – нетрезвый мужик средних лет с наколкой на бицепсе и толстой золотой цепью на шее.
– Я тебя, пацан, сейчас прибью, – рычал он. – Будешь знать, как не уважать старших, щенок! – там, конечно, было еще с десяток нецензурных слов, которые лучше опустить.
Мотя в ответ лишь воинственно пыхтел.
– Прекратите уже, хватит! – крикнула я, бросаясь к брату. – Матвей!
Я была зла и испугана одновременно. Ну что ж такое-то!
Я лишь краем глаза заметила, как Кирилл подошел к мужику в наколках, что-то тихо сказал ему, и тот вроде как обмяк. Пнул кулаком охранника, чтобы тот его отпустил, сплюнул на землю и, пошатываясь, пошел обратно в зал ресторана. Охранник, что держал Матвея, тоже ослабил хватку.
– Забирайте своего драчуна, смотрите, чтобы больше никуда не лез, – проворчал он, отступая. – Или хотя бы соизмерял силу.
– Мотя, что случилось? – я попыталась заглянуть ему в глаза, один из которых стремительно заплывал.
– Этот ханыга выбросил бычок на землю, а не в урну. И я сделал ему замечание, – пробурчал Матвей.
– Ну что ты за человек? Не мог промолчать? Видел же, что пьяный, – я вздохнула и попыталась дотронуться до его разбитой губы, но брат, поморщившись, отшатнулся. И тут же качнулся, чуть не теряя равновесие.
– Поехали в больницу, – к нам подошел Кирилл. – Надо проверить, чтобы не было сотрясения. И губу не мешало бы зашить.
– А может не надо? – попытался возразить Мотя.
Но я его тут же осекла:
– Надо!
– Вы идите в машину, я пока закрою счет, – сказал Кир, отдавая мне ключи от машины.
– Идем, мое несчастье, – я взяла Матвея под локоть и повела к машине, благо, стоянка была совсем рядом.
Брат продолжал сопротивляться моей заботе и что-то ворчал себе под нос. Я усадила его на заднее сиденье, дала влажную салфетку, чтобы вытер кровь, и стала ждать Кирилла. Мысли плясали с одной темы на другую, но все были полны тревоги.
Кир вернулся быстро, за ним шел официант с контейнером, где лежал торт, и букетом моих цветов. Все это тоже было сгружено сзади рядом с Мотей, и Кирилл наконец сел за руль.
– Но ты ведь выпил шампанского, – напомнила я с опаской.
– Увы, но полбокала, – ответил Кирилл и достал из бардачка алкометр. – Почти норма. Пока доедем, и это выветрится, – успокоил он меня. – Думаю, проблем не будет.
– Ты знаешь, где ближайший травмпункт? – спросила я.
– Сейчас найдем, – и он включил навигатор. – Смотри, как раз не так далеко. Через минут двадцать будем. Как раз и пробок уже нет…
– Как ты, герой? – поинтересовался Кирилл уже у Матвея, когда мы отъехала. – Голова не кружится, не тошнит?
– Нет, – нехотя ответил тот.
– Это хорошо… А все остальное заживет.
– Да он уже знает, не первый раз лезет в драку, моралист, – я покачала головой. – Вот вечно ему надо больше всех…
– Я за правду и справедливость, – отозвался Матвей, держась за челюсть.
– Ну, это похвально, что за правду, – усмехнулся Кирилл. – Мне это знакомо… Проезжали… В молодости. И Гоша тоже.
– Про Гошу я в курсе! Тот еще заводила! А я вот никогда не понимала, зачем вообще лезть в драку? – возмутилась я. – Любой конфликт можно решить словами. Переговорами.
– Не всегда, – ответили мужчины одновременно, затем переглянулись в зеркале заднего вида, усмехаясь друг другу.
– Умолкаю, – произнесла я, отворачиваясь к окну.
В травмпункте пришлось отсидеть еще очередь, прежде чем Матвея приняли и повели на обследование. Мы с Кириллом снова остались одни.
– Ничего, с возрастом у него это пройдет, – сказал мне Кирилл. И вдруг накрыл мою ладонь своей.
От этого прикосновения по коже в разные стороны разбежались маленькие электрические разряды, а сердце на миг замерло. Я разозлилась на себя: совсем неуместная и несвоевременная реакция. Но руку не убрала.
– А вообще, парень хороший вырос. Правильный, – продолжил Кирилл. – Таких сейчас мало. Не волнуйся, потом научится решать вопросы не только кулаками, но и словами. Через рот.
Я на это усмехнулась.
– Спасибо, – сказала потом.
– За что? – он удивился.
– За поддержку.
Кирилл хмыкнул:
– Вообще-то, я теперь твой муж.
– Кстати, – вспомнила я, переводя тему, – торт и цветы можно было не забирать.
– Чего это добру пропадать? – Кирилл на это ухмыльнулся.
Из кабинета врача наконец вышел хмурый Мотя, с зашитой губой и пластырем на лбу.
– Уже все? – подскочила я.
Он только кивнул.
– Сотрясения нет?
– Легкой степени, – буркнул он.
– Ему полежать надо, понаблюдать несколько дней за состоянием, – сказала вышедшая следом медсестра. – Если головокружения, болей или тошноты не будет, то все в порядке. Остальное само заживет.
– Спасибо, – кивнула я ей и повела брата на выход. – Ну чего ты такой бука? Все же хорошо. Обошлось, слава богу.
