Пальцы рядом с моим лицом сжимаются в кулак, белые костяшки пугают еще сильнее.
— Давно ты здесь, сладкая? — голос его, в противовес хриплому взволнованному дыханию , спокоен.
— Давно. Уже год практически.
— Вот как?.. — пауза, кулак сжимается еще сильнее, а сам Зверь нависает надо мной теснее, того и гляди, наклонится и по-животному за холку возьмет.
Как самец самку, принуждая к покорности, показывая, кто тут главный. Кто владеет ситуацией.
Я пытаюсь противостоять. Держусь, хотя все внутри полыхает и сжимается.
Ноги дрожат, губы дрожат, Бог мой, да во мне каждая жилка дрожит!
Надо как-то завершать разговор, надо прекращать это все…
— Я искал тебя… Долго. Очень долго, сладкая.
— Не стоило трудиться…
— Какая ты стала… Дерзкая.
— Всегда такая была.
— Нет… Ты была… Сладкая, покорная… — Опять пауза, а затем глухое, обреченное, — моя.
Молчу.
Нет смысла возражать.
Все так и есть.
Была. Да. До тех пор, пока не поняла, кто я для него. Пока не осознала, в каком беспросветном кошмаре живу.
Пока не нашла в себе силы сбежать.
— Знаешь… — ладонь разжимается, пальцы тяжело падают на плечо, невольно вздрагиваю от их жара, Азат наклоняется еще ниже, теперь он практически в висок мне дышит. И шепчет, — знаешь… Тебе с короткой стрижкой тоже хорошо… Ты… Выглядишь очень юной. — Ладонь скользит на затылок, властным движением перехватывает, заставляя еще сильнее задрать подбородок. Смотрю в его глаза, черные, поглощающие… В них нет просвета. Нет для меня спасения. — Я рад, что нашел тебя.
— Ты не нашел. Это случайность.
— Все случайности закономерны. Я не случайно купил долю в этой компании. Ты не случайно здесь работаешь. Звезды сошлись правильно. Потому что ты — моя.
— Это не так, — шепчу я, стараясь выдерживать его темный взгляд, выглядеть стойкой и хладнокровной, — я больше не имею к тебе никакого отношения. Я — свободная женщина. И живу, как хочу. И с кем хочу.
Его лицо искажается от гнева, становясь невероятно похожим на маску яростного древнего воина из старинных фресок.
— Ты — моя жена! И ты пойдешь со мной!
— Нет! — каким образом у меня получается вывернуться из его хватки и отпрыгнуть в сторону, не понимаю, мимо меня это все проходит. Прихожу в себя уже в двух метрах от Зверя. Нас разделяет длинный стеклянный стол.
Сразу становится невозможно легко дышать.
Эта огромная глыба животной ярости и самцовой самоуверенности, оказывается, настолько сильно давила на меня, что теперь ощущение, будто легкие после длительного кислородного голодания расправляются.
Азат полон ярости. Он оскаливается и делает шаг ко мне.
В это момент он настолько дико выглядит, что непонятно, куда девался буквально пять минут назад излучаемый европейский лоск.
Сейчас ничего в нем европейского, цивилизованного нет!
Только первобытная жажда забрать свое!
Но я уже глотнула воздуха и сбросила морок.
И контролирую ситуацию.
Пытаюсь, по крайней мере.
Отшагиваю от него, стараясь оставлять стол между нами. Через него он вряд ли перепрыгнет, широкий слишком. Да и стекло. Опасно.
А значит, у меня есть некоторая защита.
И теперь, учитывая эту защиту, можно говорить.
Глава 6
— Азат, — я стараюсь говорить ровно, тщательно отслеживая перемещения своего бывшего мужа и сохраняя между нами препятствие в виде стола, — давай сразу проясним ситуацию, хорошо? Как цивилизованные люди.
— Интересное у тебя представление о поведении цивилизованного человека, — он останавливается, складывает руки на груди и прожигает меня свои черным, жестким взглядом. Судя по всему, внял все-таки моим протестам и готов к диалогу. Ну, хоть какой-то плюс в изначально провальной ситуации.
Я настолько радуюсь тому, что Азат замедлился и разговаривает и отключил этого дикого зверя, так сильно пугающего меня, что просто игнорирую его язвительное замечание.
— Я просто хочу, чтоб ты понял, мы больше не женаты. Ты не имеешь на меня никаких прав…
— Вот как? — Азат не двигается с места, но ощущение, что его становится больше, словно все пространство конференц-зала занимает, не вырвешься, нарастает, душит. — И по каким же законам мы не женаты? Я не давал согласия на развод.
— По законам этой страны, чьей гражданкой я являюсь.
— Но ты и гражданка нашей страны, сладкая. И по ее законам, ты — моя.
Последнее слово у него получается не проговорить, а буквально прорычать, да так жутко, что у меня волоски на всем теле дыбом встают.
Сглатываю острый комок в горле, стискиваю край стола, не желая показывать, как сильно дрожат пальцы от напряжения и страха.
— Я… У меня другое имя. И другое гражданство.
— Интересно… Как тебе это удалось? — он тоже кладет ладони на стол, разделяющий нас, и я смотрю на крупные, тяжелые пальцы с ровно остриженными ногтями. Моргаю, не желая пускать в память непрошенные воспоминания об этих мощных руках на своем теле, перевожу взгляд в лицо Зверя.
Непроницаемое совершенно, только глаза - как угли. Словно шайтан на меня смотрит, не человек. Того и гляди, кинется!
— Помогли… Добрые люди, — неопределенно отвечаю я, не желая раскрывать тайну своего исчезновения и фантастического везения, — это неважно. Главное, что все по закону. И что теперь у нас нет и не может быть никаких отношений… Кроме деловых.
— Вот как? — он едва заметно подается вперед, и я так же синхронно отшатываюсь назад. Ужас какой… Как мне вырваться от него? Как сбежать? — Ты изменилась сильно, сладкая… Не только внешне.
— Не называй меня так… Это непрофессионально. Это харрасмент…
— Слово какое-то непонятное… Пояснишь, что оно означает?
Он еще и глумится…
— Это… Не входит в мои компетенции…
— Вот как? А я думал, что HR специалист разбирает и эти вопросы…
— Да… И я рада, что вы все-таки в курсе определения слова “харрасмент”. И, наверняка, знаете, что за него полагается наказание. Вплоть до заявления в полицию и судебного иска.
На этих словах я твердо смотрю ему в лицо и сжимаю губы в линию.
Не тронешь, Зверь!
Права не имеешь!
— Да, я в курсе… — он задумчиво рассматривает меня, словно видит что-то новое теперь, незнакомое, — ты — хороший специалист…
— Не могу утверждать, думаю, лучше запросить информацию об уровне моих компетенций у моего руководства.
— Не сомневайся даже, сладкая, запрошу…
— Фру Клаус, — с достоинством поправляю я его.
Зверь молчит несколько мгновений, а затем тихо рычит:
— Замужем?
— Да, — спокойно отвечаю я, внутренне обмирая от ужаса. И от острого осознания этого жуткого мига. Перед прыжком зверя.
— К нему убегала? — еще ниже и страшней спрашивает Азат, и я вижу, как его пальцы, до этого спокойно лежащие на столе, напрягаются добела. Сжимаются в кулаки.
— Да.
Это… Не совсем правда. Но если не вникать в суть… Я не обманываю. Практически.
— Знала его до… меня?
Ох… Бежать. Бежать, бежать, бежать!!! Разорвет же сейчас! Глаза жуткие какие!
Но только выпрямляюсь и говорю чистую правду:
— Да. Мы были знакомы до… нашей встречи.
— Тварь.
Пружина срывается так быстро, что я даже моргнуть не успеваю.
И среагировать на оскорбление.
Стол неожиданно оказывается в стороне, а Зверь( не Азат, нет! Больше нет!) передо мной.
Только и могу, что отшатнуться к двери, уже понимая, что не добегу, не спасусь!
Железная лапа перехватывают запястья обеих рук и вторая - талию.
И мгновение спустя ощущаю себя прижатой к каменному телу своего бывшего мужа. В голову бьет ужасом и адреналином.
Не отвожу взгляда от его лица, только дышать стараюсь через рот, потому что его запах окутывает и сводит с ума.
И еще сводит на нет все мои старания быть мужественной и стойкой.
Он, мой первый и единственный мужчина, имеет надо мной власть. Физическую. Атавистическую.
