с ним не живется нормально? Погладь разок, улыбнись, и он усрется от счастья. Что тебе стоит? Другие бы горло за такую жизнь перегрызли любому.
— Вот пусть и грызут. — Руки у меня опустились, и я села на толстый ковер, усмехаясь глядя на россыпь золота, платины и сверкающих камней, ценой в целое состояние.
— Кать… — Марат топтался рядом. — Кать… Если сбежишь, он же мать твою…
Я вскинула голову.
— Что? Покалечит? Убьет? Не гони мне!
— Откуда узнала?
— Что меня, оказывается, продали? Не похер ли.
А я ведь терпела, все думала, что спасительница вся из себя. Единственному родному человеку жизнь и здоровье сохраняю, ложась под этого мерзавца. А не главный он, выходит, мерзавец. Настойчивый покупатель, точнее. Купил вещь, пользуется как хочется.
Марат ушел, скорее уж, сбежал. Но вечером, занося на кухню доставленный из ресторана, как обычно, ужин шепнул мне одними губами: «В аэропорту. Будь готова».
— Давайте, езжайте все вместе, мужики! — махнул я щедро парням в холле.
— Так а на посту… — начал новичок Трофимов, но я заткнул его.
— Слышь, начальство говорит, езжай кайфовать — значит, надо исполнять. Кому наш офис сдался, что тут красть? Валите, я сам все закрою.
— Но Ярослав Федо…
— Камнева тут нет и уже до послезавтра не будет. Все, вперед, нас ждут вискарь, водяра, жрачка от пуза и сиськи. Много-много сочных сисек.
Больше возражений не последовало, и все вывалились в двери, оставляя меня в тишине. Оно и понятно, какой нормальный мужик откажется от такой заманухи? Пожрать, набухаться и потрахаться на халяву. Разве что один из этих придурочных семейников. Оно же уныло сидеть около одной задницы, ожидая благосклонности куда как приятнее, чем без всякого напряга оттянуться с любой другой доступной. Как же, та единственная прям золотая. Или пизда там поперек. Я неторопливо прошелся, проверяя двери всех кабинетов и черный ход. Конечно, я подбил подчиненных на безобразие и безответственность, но сам-то все контролирую, и один раз в году — ни разу не водолаз. Не распустятся небось. Пусть кайфанут, лучше работать будут и начальство крепче любить.
Поймав свое отражение в темном стекле, я отчего то завис. Четыре года назад, день в день, да, Андрюха? Четыре года. Забил же вроде, пошел дальше. Живу не тужу. А вот вдруг ни с чего, словно опять как пинок смачный с оттягом прямиком по голому сердцу.
— Юль, хорош, ты обещала, — процедил я, глядя на ее роскошные светлые волосы, рассыпавшиеся по обнаженной спине.
Как же они всегда пахли! Роскошью, что ли, мечтой пацанячьей о том, что такому, как я, только чудом обломится могло. Только носом утыкался — и уносило к хренам.
— Андрюша, ну не начинай, а, — глянула Юлька через плечо, торопливо натягивая чулок. — Ну не могу я сейчас.
— Ты мне это уже год повторяешь, — начал заводиться я. — Когда?
— Когда будет подходящий момент. — Она вскочила и, встав ко мне боком, надевала лифчик. У меня опять вставал, просто от взгляда на очертания ее груди в тусклом свете номера.
— Когда он будет? — нажал я, садясь и чувствуя внезапное поганое такое головокружение и удушье. Я знал ответ. Уже знал. Может, даже с самого начала. Знал, но не хотел этого.
— Малыш, ну что ты снова? — мурлыкающий тон, от которого у меня раньше в голове плыло, сейчас почудился каким-то оскорбительным. Будто я недалекий, одноклеточный и капризный на пустом месте. — Ну все же хорошо у нас? Ты меня просто с ума сводишь от удовольствия. Потерпи, я постараюсь еще разок на этой неделе вырватьс…
— Да какого хера, Юль! — не выдержав, взорвался я вскакивая. — Я тебя про что спрашиваю? Про очередной сеанс поебаться, что ли?
— Андрюша… — брезгливо поморщилась женщина, сожравшая мои мозги. — Ну я же тебя просила. Ладно я еще во время секса терплю эту твою матерщину, но не сейч…
— Кончай мне херню городить! — Я схватил ее за плечи и тряхнул, глядя в глаза, в которых себя терял. — Меня затрахало отпускать тебя каждый раз к нему! Ты моя или нет? Когда ты ему скажешь и переберешься ко мне?
— Да прекрати, Боев! — с неожиданным раздражением Юля дернула локтями, освобождаясь и отступая от меня подальше. — Ну как ты себе это представляешь?
— Что?
— Мой переезд. Куда? В твою двушку после загородного дома в триста квадратов? Я твоя и так. С тобой сплю.
— Ты со мной трахаешься, а спишь с ним. Живешь с ним. Дом тебе нужен? Так скажи какой, я тебе отстрою!
— Как будто в доме дело! Да, я с Костей живу. А тебе чего надо? Чтобы мы задницами терлись каждый день и ночь? Чтобы я в халате домашнем тебе борщи варила и носки стирала? А я этого не хочу, Боев, ясно?! Меня устраивает моя жизнь, где мне ничего этого делать не надо. Того, что денег может на что-то не хватить, не надо.
— Так дело все в бабках? Думаешь, я не заработаю, сколько тебе нужно?
— Боюсь, ты даже не представляешь, сколько нужно для того, чтобы иметь меня в качестве жены, Андрюша.
— Потяну.
— Господи, ну как тебе еще-то объяснить! — от раздражения она даже ногой притопнула. — Без обид, но кто ты? Совладелец охранного бизнеса Андрей Боев? Кто тебя знает? А он — Константин Завадский. Нефть, алмазы, связи, имя, положение. Куда я буду выходить с тобой? Максимум раз в неделю в ресторан? У меня есть все, что нужно. Уже есть. Так понятнее?
— Все, что нужно, да? Муж — для бабок и жизни роскошной, выходов в свет, и дурак Боев — для хорошего проеба? — Мне в брюхо как углей набили, и они жгли-жгли…
— Ты опять? Для чего все опошлять? Я люблю тебя. Разве этого мало?
— Мало, бля, если этого недостаточно, чтобы выбрать меня одного. Или бабки мужа ты любишь так же сильно?
— Знаешь, я не буду с тобой сейчас разговаривать, Андрюша. И оскорбления от тебя выслушивать не намерена. В меня тычешь, а сам чем лучше? Думаешь, я не знаю о том, что ты девок по баням таскаешь?
— Да потому что я не могу вот так… раз в две недели. Не могу спать, зная, что ты с ним… под ним…
— Ну что же, ты нашел себе прекрасное успокоительное в виде дешевых шалав. Мне не противно разве понимать, что ты с ними после МЕНЯ?!
— После тебя, да? Противно, говоришь? А в чем такая принципиальная разница между ними и тобой, а, Юль?
