Отец с обложки - Арина Вильде

Это какое-то издевательство, честное слово! Потому что третий раз все по кругу: охрана, блестящий лифт, холл компании, где мне улыбается администратор. Кажется, на этот раз она меня узнаает.

Я игнорирую ее желание помочь мне, и мчусь в кабинет Вересова.

— Леон у себея? - взволнованно спрашиваю секретаршу, останавливаюсь посередине приемной и тяну вниз задравшуюся юбку.

Секретарша поднимает на меня недовольный взгляд.

— Вы Романюк?

— Да.

— Вы опоздали на пятнадцать минут. Леон Анатольевич ненавидит непунктуальность. Большая вероятность, что вы уже можете разворачиваться и идти домой, – вычитывает меня женщина, потом тяжело выдыхает и берет в руки стационарный телефон. - Леон Анатольевич, пришла Романюк. Да. Хорошо.

Я напряженно вслушиваюсь в их разговор, но услышать что сказав Вересов невозможно. Если он меня не пустит, я начну громко выкрикивать его имя. Потому что надоело уже: он такая важная персона, что встретиться с президентом страны и то проще.

— Проходите, он ждет вас, – кажется, даже его секретарша удивлена ​​тому, что он не вычеркнул меня из списка претенденток. - У него сегодня хорошее настроение, вам повезло.

Собравшись с мыслями я все же толкаю дверь и первое, что попадается в поле зрения – тот самый красавец из клуба с волшебным именем Леон. Он высокий, подтянутый, словно только что сошел с обложки журнала, который я храню в рабочем столе.

На этот раз Леон не в джинсах и футболке, он в брюках и белой рубашке, которые скорее всего сшиты на заказ, слишком уж идеально сидят на нем. Он стоит спиной ко мне перед огромным во всю стену окном. Руки в карманах, поза расслабленная.

Я закрываю за собой дверь, но не решаюсь пройти дальше, только рассматриваю небольшой кабинет, выполненный в минималистическом стиле и идеальный порядок, который здесь царит. Кажется, Леон настоящий педант. Даже документы на столе лежат ровной стопкой.

— Вы опоздали, Ксения, - первое, что говорит он, но все так же стоит ко мне спиной, поэтому не видит мое лицо.

— На дороге авария случилась, – почему-то начинаю оправдываться я, ведь это не настоящее собеседование, я вообще могу говорить что угодно.

Наконец, как в замедленной съемке, Леон поворачивается ко мне лицом. Наши взгляды встречаются и мое сердце замирает.

Кажется, я ужасно по нему соскучилась, хотя виделись мы только один раз. Бабочки в животе приятно щекочут, а щеки начинают гореть. Я прикусываю губу, чтобы сдержать радостную улыбку. Потому что это мой Леон.

Я внимательно рассматриваю мужчину, он меня. Но в нем ничто не выдает того, что он узнал меня. И это пугает. Я с силой впиваюсь пальцами в ручку сумочки, ноги приросли к полу, дышать становится тяжело. Как мне теперь быть? Сказать:

— Привет, помнишь меня? Я та самая девушка, с которой ты решил сделать ревизию в новой гостинице, а еще я беременна от тебя.

Бессмысленно. Я не собираюсь унижаться. Ни перед кем.

Я наблюдаю за тем, как Леон обходит стол и садится в массивное черное кресло. Я смущаюсь, не знаю куда себя девать и с чего начать. Чувствую себя так, будто директор школы вызвала к себе в кабинет и сейчас будет ругать.

— Вы так и будете молча маячить посреди кабинета, или скажете что-то наконец-то? – раздраженно спрашивает он, прожигая меня недовольным взглядом.

— Вы не спрашивали я и молчу. Кажется, это отличительная особенность для личной помощницы – знать когда замолчать. Как вы думаете? – улыбаюсь я, подхожу к его столу и без приглашения сажусь напротив.

Я сюда пришла не для того чтобы устроиться на работу, так что могу вести себя как мне хочется. А безразличие мужчины подливает масла в огонь и побуждает меня на дерзкие поступки.

— Что ж, посмотрим вашу анкету, - говорит он и тянет к себе несколько листов бумаги с распечатками.

Пока мужчина, не отрывая взора от листов, изучает заполненные поля, я не отрываю взгляда от него. Мои мысли уже где-то за пределами кабинета, я вспоминаю ту ночь и как хорошо нам было вместе. Леон сначала был молчаливым, но потом его настроение полезло вверх и он стал остроумным, очаровательным мужчиной. Не то что сейчас — глыба льда и та способна выделить больше тепла, чем он.

Но все же мое настроение растет когда я замечаю отсутствие обручального кольца на безымянном пальце. Ну, хоть жениться за месяц не успел. Это уже вселяет надежду.

— Что ж, поражен, – в мои мысли врывается голос мужчины, и это быстро отрезвляет и возвращает меня в реальность. — Два года работали в международной компании, знание трех языков и два высших образования, одно из которых получено в Стэнфорде - это гораздо больше, чем я ожидал от претендентки на должность помощницы, — он обводит меня внимательным взглядом, словно до этого ожидал, что я окончила училище и разбирала завалы в библиотеке.

Кстати, забыла рассказать о том, что я еще та зубрилка. В школе ни на какие танцы не ходила, даже выходные были расписаны дополнительными занятиями. Родители мечтали сделать из меня вундеркинда, так что детство мое прошло за книгами. Как и студенческие годы. А потом я втянулась и мои амбиции в какой-то момент совпали с ожиданием родителей, но пошли в разрез с желаниями моего бывшего жениха. О котором, кстати, упоминать даже не хочется. Благодаря «подарку», который оставил мне на память Леон, Анатолия в моих мыслях теперь гораздо меньше.

— Спасибо, – выдавливаю легкую улыбку.

— А что вы делали последние полтора года? – подозрительно смотрит на меня. – В резюме ничего не указано.

— Отдыхала, решила заняться налаживанием личной жизни, – говорю игриво, смотрю на мужчину с вызовом, намекая на нашу встречу месяц назад. Но Леон, похоже, каждый вечер инспектирует одну из своих гостиниц в сопровождении разных женщин. Слишком много лиц и имён, чтобы запомнить всех.

— Отдых это хорошо, но вы же понимаете, что должность моего личного помощника предполагает ненормированный рабочий день, частые командировки и придется быть на связи 24/7? — недовольно спрашивает, и у меня создается впечатление, что своими словами он пытается сделать так, чтобы я отказалась работать на него. Ибо сам выпроводить меня он не в силах.

—