Плюс, объективно, мне идёт. Хотя "белобрысая", как меня столь нелюбезно обласкали, всё же режет слух. Джентльмен вшивый. Откуда он вообще взялся?
Попробуем проверить. Открываю всем известную соцсеть, вбивая его имя в поисковике. Нет. Ничего. "Виктор Сорокин" не ищется. Вернее, ищется, да не тот. Видно по аватаркам. Тогда пробую просто забить одну фамилию, ограничив параметры: по приблизительному возрасту и месту рождения. Тоже ни о чём.
Блин.
Кто ж ты такой, "Виктор Сорокин"?
Глава вторая. Арена на “Промышленном” и полотенчико
POV СОРОКА
Даже если клоповник залить дорогими духами он всё равно останется клоповником. Только в придачу ещё и смердеть будет. А от местной "богемы" пасёт так, что блевать тянет. Каждому второму охота рожу разукрасить, а каждого первого в унитаз башкой окунуть. Чтоб спеси поубавили.
Но напрягает это, судя по всему, только меня, из чего делается очевидный вывод ― мне здесь не место. Впрочем, я знал это с самого начала. Ирония в том, что даже те, кто здесь вроде как на "своих правах", всё равно оказываются "лишними".
Закон бетонных джунглей: где есть слабый, всегда будет и лидер. Только вот лидеры разные бывают. Одним не требуется ничего доказывать, они просто есть. Другие же обязаны свой статус поддерживать, чтоб его не перехватили. И лучший для этого способ: самоутверждаться за счёт других.
А слабаков видно сразу. Походка, сутулость, взгляд: всё выдаёт в них неуверенность в себе. Один такой подобрался сегодня с утра в коридоре. Стоит, голову в плечи вжал, и терпеливо сносит насмешки от столпившейся кучки деградантов.
Пытается огрызаться, но так жалко, что его потуги лишь сильнее раззадоривают тупое стадо. Выбиваются книжонки из рук, отвешиваются словесные оплеухи, а этот дрыщ телится и ловит саечки на испуг. Жалкое зрелище.
Ну всеки ты им разок, дятел, не позволяй себя в стену впечатывать. Дай отпор. Да, прилетит ответка. Да, возможно придётся харкать кровью. Да, будет больно, но иначе никак. Ну а если ты на самом деле трус, боящийся боли ― тогда сноси тумаки и не жди, что кто-то тебе поможет. Не поможет, чувак. В этой жизни работает лишь один принцип: каждый сам за себя.
И я помогать не собирался. И не помогал. Чисто мимо проходил, когда один из заводил меня признал: тот самый, которого я на днях мордой в жрачку приложил. Узнал, занервничал и, отдав приказ шавкам, ссыкливо драпанул. Испугался, что заступиться надумаю.
Что и следовало доказать. Один раз всего стоило прижать, а авторитет вскочил до небес. Вот как надо знакомства заводить. Двойное свидание в кабинете директора и соответствующие выговоры с угрозой исключения ― не самая большая плата за такой результат в рекордно кратчайшие сроки. Огонь.
Правда где-то в космической системе всё же происходит сбой. Не все ещё меня боятся. Понимаю это, когда на обеденном перерыве в кафетерии ко мне подсаживается тот самый поц из коридора. Которого кошмарили.
– Привет. Ты Витя же, да? Я Миша, ― протягивают мне дружелюбно тощую ладонь. Такую же тощую, как он сам. Невысокий, нескладный, худой. Такого уложить можно с одного щелчка.
– Я что-то пропустил? ― озадаченно смотрю на его клешню. ― Мы когда корешами стали?
– Можем стать. Я тут подумал и решил, что нам выгодно с тобой сотрудничать.
– С чего вдруг?
– Потому что тебе нужен гид, а мне защитник.
– Гид?
– По здешнему контингенту. Ты ведь не из их компашки.
Это так заметно?
– А что тут знать. Зажравшиеся, эгоистичные богачи, помешанные на бабле, тусовках и сексе. Последнее, так и быть, одобряю, но остальное мимо.
– Ну вот. А я помогу. Я здесь знаю каждого: кто, откуда, что из себя представляет.
Кто и что из себя представляет и мне очевидно. Для этого даже не надо вводного экскурса.
– Свободен, ― отбриваю прилипалу.
– Ты всё же подумай. Ты здесь всего ничего, но уже нажил врагов. А с такими лучше не связываться. Особенно тем, кто не имеет выгодного родства и полезных связей.
Опять он меня носом в лужу тычет? Ищет, за что можно поддеть?
– Тебя пинком сбить, ломая кости, или отвалишь по мирному?
Наконец-то, угроза доходит.
– Ну ладно, ладно… ― тот уже собирается отчаливать, но теперь уже я хватаю его за ремень и резко тяну, заставляя плюхнуться обратно на стул.
– Стой, Гид. Даю испытательный срок. Вещай. Это кто? ― киваю на вошедшую в кафетерий блондинку.
– Где? ― оживает Миха, ища цель. ― А, Чижова Алиса. Дочурка Чижова, владельца отелей на набережной. Слыхал о таком? Алиска хорошая девчонка. Одна из немногих адекватных здесь.
Это я уже и сам заметил. Америку не открыл.
– И почему её называют Саламандрой?
Слышал уже это погоняло не один раз. Думал, какое-то производное от фамилии, но, очевидно, что нет.
– Не знаю. Само как-то приклеилось. Все и привыкли.
Не знает? Юлит. Знает.
А девчонка сама вроде ничего. С характером, но без гонора. Миниатюрная, симпотная. Не выпячивает всё своё добро как большинство, оставляя раздолье воображению и вроде как не страдает силиконовой зависимостью. А то раздуют из губёшек пельмени, брови понарисуют, сиськи вставят и ходят, восхищаются своей "эксклюзивностью". А по факту одну от другой отличить невозможно: двое из ларца, одинаковы с лица.
Короче, ничё такая, эта Саламандра. Любопытная. Крутится возле тёти Норы, страдая чисто девчачьей неопределённостью: что взять к капучино? Чизкейк или медовик?
– Даже не пытайся. Без шансов, ― слышу ехидное жужжание под ухом.
Бл, он меня бесит.
– Чего так? Парень есть?
– Вроде нет. По крайней мере, точно не из наших. Хотя многие по первой подкатывали, но интерес быстро сошёл на нет, когда поняли, что без вариантов.
– Что так? Недотрога бережёт себя для единственного?
– Не знаю.
Врёт. Вижу, что врёт.
– А что знаешь? А ещё в гиды набиваешься. Кыш давай отсюда. Испытательный срок провален, ― отмахиваюсь от него и иду к буфетной стойке, забирая из-под самого носа блондинки медовик.
– Эй, ― сердито надувают губы, высовывая из уха беспроводной наушник. ― Он мой!
– Теперь мой. Нечего клювом щёлкать.
– Грубиян!
– Лучше спасибо скажи: избавил тебя от мук выбора. А то топчешься тут, отсвечиваешь, ― насмешливо подмигиваю ей и иду обратно, на уже освободившееся место. Компаньон слинял. И слава богу, толку-то от него.
Не успеваю воткнуть вилку в десерт, когда блюдце, со звоном, заменяется сунутым мне чизкейком.
– Вот теперь я выбрала, ― дерзко зыркают на меня голубыми кукольными глазищами и пожелав "наиприятнейшего аппетита" уходят с медовиком.
Хе. Я уже говорил, что
