и тянет меня к машине.
Теперь извиняться взглядом приходится мне. Ведь мальчик хотел еще что-то спросить, но Надя не стала с ним разговаривать.
Обменявшись понимающими взглядами с женщиной, мы расходимся и идем каждый в свою сторону. Мы в машину, а она ведет сына в школу. Коррекционную. Для детей с ограниченными возможностями.
Помогаю сесть Надюше в машину, пристегиваю, и только потом занимаю водительское место.
Но не успеваю вставить ключ в замок зажигания, как слышу тихий голос сестры:
— Алиса, — шепчет, и я слышу в ее голосе слезы. Резко оборачиваюсь, чтобы убедиться, что она в порядке. — Ты знаешь, кто это был? Ну… Тот мальчик.
— Нет.
Надюша тяжело вздыхает, а потом говорит еще тише:
— Можно тебя попросить кое о чем?
— Конечно, — быстро соглашаюсь, внимательно наблюдая за Надей. Вдруг ей стало хуже.
— Ты можешь подойти к охраннику и спросить, кто это был? — сестра говорит настолько тихо, что мне приходится прислушиваться к каждому слову. Но поняв ее вопрос, все внутри холодеет, и я силой сжимаю руками руль.
— Ты не увидела кто это? — практически выдавливаю из себя каждое слово. Мы ведь прошли практически вплотную. Расстояние было меньше метра. Неужели все так плохо? Неужели у Нади почти не осталось времени?
— Нет, — одно просто слово, и у меня внутри все обрывается. На глазах выступают слезы, но я часто моргаю, не давая им пролиться. — Он так громко крикнул, что я зажмурилась, — говорит, а сама лоб потирает. — Сходишь?
Выдыхаю, но это не помогает.
— Конечно, — стараюсь, чтобы в голосе звучала улыбка.
Выхожу из машины, тихо прикрывая дверь.
Выполнить Надину просьбу оказалось проще простого. Охранник знает всех, кто входит на территорию школы.
— Это был Миша Селеванов из пятого класса.
— Спасибо. Я завтра перед ним извинюсь.
Прежде чем завести машину, тянусь к бардачку и достаю маленькую пластиковую коробочку.
— Держи.
Тихо поблагодарив, Надя берет эту самую коробку. А я с грустью смотрю, как она уже привычными движениями вставляет в свои маленькие ушки беруши.
Затем слегка приоткрываю окно со своей стороны и сильнее натягиваю шапку, чтобы меня саму не продуло от хоть и небольшого, но холодного воздуха.
Все эти действия давно стали для меня привычными. Но я бы все отдала, чтобы в них не было необходимости.
Моя машина старая, и громко работает. Но я, как многие другие, не придаем этому значения. Кроме Нади. В те моменты, когда ее мучают головные боли, все звуки воспринимаются острее, и только еще больше причиняют ей боль. Поэтому мы придумали использовать беруши.
Слегка приоткрытое окно тоже необходимо Наде. Иногда, во время поездки, в салоне начинает вонять бензином. И если мне этот запах не мешает, то у Нади может вызвать тошноту, или еще большую головную боль.
А я не хочу, чтобы этой маленькой, хрупкой девочке было больно.
Но пока я могу облегчить ее состояние только дурацкими берушами и открытым окном.
Но я не сдаюсь. Мы с мамой не сдаёмся. И делаем все возможное, чтобы помочь Наде.
К сожалению, этого не достаточно…
Дома, первым делом отправила сестру мыть руки, а сама пошла проверять холодильник.
Мда… Содержимое не радует, и надо будет это обязательно сегодня исправить. К счастью, на небольшую кастрюлю супа, продуктов все же хватает, и я начинаю выкладывать все необходимое на стол. Заглянула в морозилку и порадовалась, что у нас осталась курица. Ну, курица, это конечно сильно сказано. Один окорок сиротливо был завернут в целлофановый пакет.
— Мда, не густо, — глядя на все это безобразие, решила сварить лапшу. Быстро, дешево и сердито.
Налила воду в кастрюлю и поставила ту на огонь. Ну а пока быстро сбегала в комнату и переоделась в домашние вещи. А когда шла обратно на кухню, заглянула к Наде.
Она лежала в нашей комнате на своей небольшой кровати, крепко обняв старенького плюшевого медведя. Ее лицо такое умиротворенное, что мне показалось, словно и нет у нее никаких болей. Что не грозит слепота. Словно она обычный ребенок, который просто устал от интересного и активного дня в школе.
Хотела прикрыть дверь, но тихий голос сестры меня остановил.
— Алиса, — не открывая глаз, прошептала.
— Что, Надюш?
— Знаешь, я тут подумала… Может не надо мне делать эту операцию?
— Это еще почему? — нахмурилась. Вошла в комнату и присела на край ее кровати.
— Это ведь дорого.
— Не говори глупости, — постаралась как можно безразличнее возразить, но сестра мне не поверила.
— Я и не говорю. Я знаю, что это дорого.
— Откуда?
— Мама вчера с тетей Олей разговаривала…
— И ты подслушала, — горько усмехнулась.
Сколько бы мы ни старалась скрывать от сестры реальную обстановку дел — она все равно узнала.
— Да, подслушала, — она потянулась за очками, а надев, села на кровати, скрестив ноги. — Мама сказала, что в Москву надо будет ехать. У нас такую операцию не сделают. И что даже с помощью, все равно много денег надо, а у нас нет.
— Это пока нет, но скоро будут, — погладила ее по голове. Она хоть и больна, но все равно остается маленькой любопытной девочкой.
— Откуда?
Рассказывать, реалии наших грустных финансовых дел не хотелось. Да, мы обратились за помощью в один из благотворительных фондов, а пока идет сбор средств, мы пытаемся собрать деньги своими силами. Мы уже продали все, что можно из украшений и всяких ненужных вещей, вдобавок откладываем практически всю зарплату, чтобы сделать эту операцию. Потому, что Надя правильно говорит — это дорого. Ведь надо заплатить не только за саму операцию, еще предстоит хорошо потратиться на реабилитацию.
— Я просто знаю, — погладила ее по голове, желая, чтобы на этом тема была закрыта. — Ты кушать будешь?
— Нет, — Надюша поморщилась, и мне это не понравилось. В последнее время ее часто мучаю головные боли и она отказывается от еды.
— Может, хоть кефира попьешь?
— Давай.
Надя ложится обратно на кровать, а я иду на кухню выполнять ее просьбу.
Практически до самого вечера занимаюсь домашними делами: готовлю, убираю. А когда Надя уснула, позволила и себе недолго поспать. Всего пару часов, а потом подъем и сборы на работу.
Мама пришла в тот момент, когда я уже собралась.
— Как Надя? — шепотом спросила, снимая куртку, и заглядывая в квартиру.
— Ей стало лучше. Она в комнате, — ответила, натягивая теплые сапоги. — Там суп в холодильнике. Покушай обязательно.
— Спасибо.
На прощание крепко обняла мамулю, и вышла из квартиры.
Надя не маленькая девочка. Ей уже десять, и многие дети в этом возрасте могут оставаться одни дома. Но мы с мамой боимся, что в наше отсутствие ей станет плохо и никто не сможет ей помочь. Поэтому графики мы составили так, чтобы
