Я закрыла дверь кабины и подошла к кузову, чтобы достать чемодан, но не успела. Раш уже был рядом, я чувствовала восхитительный запах его тела. Не оборачиваясь, я замерла на месте, а он схватил мой чемодан и вытащил его из кузова.
Я повернулась и посмотрела ему в лицо.
— Я в состоянии донести твой багаж, — сказал он и подмигнул. — Не такой уж я хам.
— Еще раз спасибо, — запинаясь, промямлила я, а сама не могла оторвать от него глаз.
У него были скульптурные черты лица и неправдоподобно красивые глаза. Ресницы густые и черные, как будто подведенные. Это было несправедливо. У меня ресницы светлые. Я бы что угодно отдала за такие, как у него.
— О, здорово. Ты ее остановил. Я дал тебе пять минут — и вот вышел посмотреть, выставил ты ее или нет.
Я узнала голос Гранта, он привел меня в чувство, и я была благодарна ему за это. До этого я пялилась на Раша, как последняя идиотка, было бы неудивительно, если бы он снова предложил мне собирать вещи.
— Она поживет в комнате Генриетты, пока я не свяжусь с ее отцом, — раздраженно сказал Раш, обошел меня и передал чемодан Гранту. — Вот, держи, проводишь ее в комнату. Меня уже заждались.
И он, даже не взглянув на меня, пошел к дому. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не смотреть вслед. Особенно потому, что его зад в обтягивающих джинсах притягивал мой взгляд, как магнит. Раш был не тем парнем, которым я могла позволить себе увлечься.
Грант покачал головой и посмотрел на меня:
— У этого сукина сына настроение как качели.
С этим трудно было не согласиться.
— Тебе не обязательно снова тащить мои вещи в дом. — Я потянулась за чемоданом.
Грант отвел мою руку в сторону:
— Так случилось, что я здесь на правах брата. К тому же у меня есть две очень сильных — не говоря уже о том, что очень красивых, — руки, так что я не позволю тебе самой таскать тяжести.
Я улыбнулась бы, если бы не одно слово, проскочившее в его шутливой фразе.
— Брата? — переспросила я.
Грант улыбнулся, но глаза у него не были веселыми.
— Кажется, я забыл упомянуть, что я сын второго мужа Джорджины. Она вышла замуж за моего отца, когда мне было три, а Рашу — четыре. Мы жили вместе, пока мне не исполнилось пятнадцать. В ту пору мы с Рашем считались братьями. Развод моего отца с его мамой ничего для нас не изменил. Мы ходили в одну и ту же школу и даже состояли в одном студенческом братстве.
Так, понятно. Этого я не ожидала.
— А сколько мужей было у Джорджины?
Грант безрадостно усмехнулся и зашагал к дому.
— Твой отец — муж номер четыре, — ответил он на ходу.
Мой отец — идиот. Судя по тому, что я услышала, эта женщина меняла мужей, как перчатки. Когда она решит, что пришла пора пятого?
Мы во второй раз поднялись на крыльцо и вошли в дом. Грант, пока мы шли к кухне, не сказал ни слова. Обстановка в кухне напомнила мне картинки из дизайнерских журналов: массивные столешницы из черного мрамора и всякие хитрые агрегаты. Потом Грант открыл дверь, которая, как мне показалось, вела в кладовую. Я немного замешкалась, а затем двинулась следом. Грант миновал кладовую и открыл еще одну дверь.
Он втиснулся в крохотную комнатушку и поставил чемодан на пол. Я проследовала за Грантом и быстро обошла кругом двуспальную кровать которую от двери отделяли всего несколько дюймов. Было очевидно, что мы находимся под лестницей. Маленькая тумбочка еле-еле вмещалась между кроватью и стенкой. Кроме этих предметов мебели, в комнате больше ничего не было.
— Даже не представляю, где ты будешь держать свои вещи. Слишком уж маленькая комнатка. Признаюсь, я здесь никогда не был. — Грант покачал головой и вздохнул. — Послушай, если хочешь, можешь пожить в моей квартире. У меня хотя бы найдется спальня, по которой ты сможешь передвигаться.
Каким бы милым ни был Грант, я не собиралась принимать его предложение. Ни к чему ему незваная гостья. А в комнате под лестницей я могла жить так, что меня никто в доме и не заметил бы. Можно было заниматься уборкой в перерывах между поисками работы. Я подумала о том, что Раш, наверное, разрешит мне пожить в этой маленькой комнатке, пока я не скоплю достаточно денег, чтобы снимать жилье. Меня не пугала перспектива жить в тесноте. Завтра найду продуктовый магазин. На арахисовом масле и хлебе можно протянуть неделю или даже больше.
— Все отлично, — сказала я. — Здесь я никому не помешаю. И потом, завтра Раш позвонит моему отцу и узнает, когда он думает возвращаться. Может, у моего отца есть какой-то план. Не знаю. Но все равно большое спасибо за приглашение. Я это ценю. Правда.
Грант еще раз оглядел комнату. Вид у него был недовольный, а мне нравилось, что ему не нравится эта комната.
— Не хочу оставлять тебя здесь. Это как-то неправильно, — заявил Грант, и я услышала в его голосе просительную интонацию.
— Комната замечательная. Здесь намного лучше, чем в грузовике.
— В грузовике? — Грант нахмурился. — Ты собиралась ночевать в грузовике?
— Да. Собиралась. А здесь у меня хоть появится время подумать о том, что делать дальше.
Грант провел пятерней по взлохмаченным волосам и спросил:
— Можешь кое-что пообещать?
Я не любительница давать обещания. Мне хорошо известно, что их очень легко нарушают. Я пожала плечами. Это был лучший вариант ответа.
— Если Раш заставит тебя уехать, ты мне позвонишь.
Я хотела было согласиться, но тут вспомнила, что у меня нет его номера.
— Дай сотовый, я забью тебе свой номер, — предложил Грант.
— У меня нет телефона.
Вот так, честный и просто душераздирающий ответ. Грант даже рот разинул от удивления.
— У тебя нет сотового? Теперь понятно, почему ты таскаешь с собой этот чертов пистолет. — Он достал из кармана какой-то похожий на квитанцию листок. — А ручка у тебя есть?
Я нашла в сумочке ручку и передала Гранту. Он быстро нацарапал свой номер и вернул мне ручку вместе с «квитанцией».
— Если что, звони, я серьезно.
Я не собиралась звонить Гранту, но все равно это было мило с его стороны. Я кивнула. Кивок не обещание.
— Надеюсь, ты здесь хорошо выспишься, — сказал Грант и еще раз с озабоченным видом оглядел комнату.
— Высплюсь отлично, — уверенно ответила я.
Грант кивнул, вышел и закрыл за собой дверь. Я подождала, пока он закроет за собой и дверь в кладовую, а потом села на кровать рядом со своим чемоданом. Все складывалось хорошо. Я должна была справиться.
В комнате под лестницей окон, естественно, не было, но я поняла, что солнце уже давно взошло. Восемь часов за рулем вымотали меня, но топот на лестнице долго не давал заснуть. Я потянулась, села и щелкнула выключателем на стене. Маленькая лампочка осветила комнату, и я вытащила чемодан из-под кровати.