сознания Лиоры. Она беспомощно перевела взгляд на своего защитника, которого ей предоставили бесплатно. Тот лишь равнодушно пожал плечами. Ему было всё равно, всем вокруг было всё равно… Лиоре же хотелось кричать. Но, факты вещь упрямая. В её крови действительно был наркотик, а на видеозаписи момент аварии. Она сделала это и должна понести наказание, помнит она или нет о совершённом поступке.
Её тут же увели из зала суда под гомон журналистов, собравшихся у здания. Мелькали фотовспышки, сыпались вопросы, но Лиора была словно в коконе. Конвоиры быстро затолкали её в машину и куда-то повезли.
Она не знала, что можно так унижать человека до тех пор, пока сама не прошла все эти процедуры. Раздевание, мытьё, переодевание. Всё это казалось сплошным страшным сном, от которого она не могла очнуться.
Наконец, одна из конвоиров повела её по длинному безликому коридору.
— Лицом к стене, — сухо приказали ей и девушка повиновалась.
Послышался лязг замков, дверь открылась, и её буквально втолкнули в камеру.
— Приятного отдыха, милочка, — донеслось ей вслед, и тяжёлая дверь захлопнулась.
Лиора испуганно осмотрелась. На неё смотрело несколько пар глаз. Женщины разных возрастов. Их было много, как и двухэтажных железных кроватей с продавленными матрацами. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с равнодушием, а кто-то с нескрываемой ненавистью. Лиора нервно сглотнула.
— Ну что застыла, — поднялась женщина неопределённого возраста, сидевшая к ней ближе всех, — проходи, раз уж пришла…
ДАНАЙ
— Надеюсь, ей оказали самый радушный приём? — спросил он у своего собеседника по телефону.
— Поселили в самую дружелюбную камеру. Настоящий серпентарий. Можете быть в этом уверены. Долго там она не протянет. — Ответил его собеседник.
— Вы, кажется, меня немного не поняли. Мне не нужна дохлая кошка. Мне нужно истерзанное, но живое животное. У меня на неё большие планы.
— Понял, за ней присмотрят.
Данай нажал кнопку отбоя, и устало потёр подбородок. Сегодня Дану транспортируют в лучшую клинику Израиля. Возможно, там у неё будет шанс. Хотя даже лучшие врачи не давали никаких надежд. Травмы слишком серьёзные. Задет спинной мозг.
Его телефон завибрировал. Данай открыл сообщение. Лера. Откровенное фото и приглашение на ужин. Давненько он не был у неё. Пожалуй, сегодня стоит спустить пар. Написав, чтобы ждала его к вечеру, он откинулся на спинку кресла.
Год спустя.
ЛИОРА
Боль. Боль сопровождала её повсюду. Страшная, ослепляющая сознание, отдающая яркими вспышками перед глазами. Её головные боли со временем трансформировались. Из многочасовых несильных мигреней стали редкими, но пугающе яркими вспышками. И она с ужасом ждала очередную. Но это было ещё не самым страшным…
Девушка повернулась на кровати и уставилась невидящим взглядом в зарешётчатое окно. Она снова была в лазарете. Вчера она упала прямо на прогулке и её не могли привести в чувства несколько часов.
Лазарет. Её временное пристанище. Островок относительной безопасности в том гадюшнике, в котором она находилась. Год она практически не спала нормально. Её уже трижды сильно избили, она даже месяц пролежала в районной больнице.
И самое страшное, она никак не могла себя защитить. Она пыталась отбиваться, драться в ответ, но против неё была целая стая. Большинство женщин в её камере были настроены агрессивно к ней, остальные же — просто равнодушны. И сейчас Лиоре было страшно. Её долго здесь не продержат, сегодня — завтра отправят обратно.
Она свернулась калачиком на продавленном матрасе и обхватила ноги. Слёзы беззвучно полились из глаз. За что это ей? Она расплачивается за преступление, которое даже не помнит!
— Прочухалась?
В палату зашла медсестра.
— Ну, значит, можно возвращаться обратно, — продолжила она равнодушно.
Лиора задрожала. Как ей выдержать ещё несколько лет?! Почему она такая слабая? Почему они её не убивают, а лишь калечат тело и душу?
Вскоре её отправили в камеру.
— Ну что, Белёк, уже на ногах? — ехидно спросила её соседка по кровати.
Её звали Пигалица за низкий рост. У всех здесь были клички. Лиору же окрестили бельком. Это такие забавные беззащитные детёныши тюленей.
Больше всего Лиора боялась женщину, которую все звали Рада. Она не была цыганкой, как можно было бы подумать, исходя из имени. Это была здоровая, крепкая, немногословная казашка, которая загадочным образом здесь всем заправляла. Даже надзиратели опасались её. На неё же она всегда недобро смотрела. И Лиора не сомневалась, что все её избиения были совершены с её молчаливой подачи.
Пока Лиоры не было в камере, появились две новенькие. Одна из них сейчас о чём-то беседовала с Викой — правой рукой Рады. Вторая же забилась в угол своей кровати и затравленно озиралась. Лиора же молча села на свою кровать.
Настороженность. Теперь это её вторая натура. Она ожидала удара от любого и с любой стороны. И всё равно это её не спасло от того, что случилось через несколько дней.
Их отправили в импровизированную баню и постирочную. Лиора как всегда старалась уйти самой последней, чтобы наверняка не нарваться на кого-либо. Вскоре, в предбаннике осталась она и новенькая, имя которой она так и не узнала. Женщина озиралась по сторонам, слаживая одежду.
— Ты давно здесь? — спросила она, наконец, смотря на Лиору.
Девушка кивнула, спеша собрать свои вещи.
На мгновение, всего на мгновение она отвернулась поднять упавший платок, как перед её глазами мелькнуло что-то тонкое и блестящее. Она не сразу поняла, что произошло. Горло её охватило огнём, и она схватилась за него обеими руками, нащупав что-то похожее на леску. Она попыталась отодрать это от своей шеи, но женщина, затягивающая удавку, была слишком сильной.
Лиора судорожно хватала ртом воздух, ощущая, что по шее и рукам течёт что-то липкое и тёплое. В глазах заплясали чёрные точки. Женщина надавила сильнее и Лиора начала оседать. Одинокая слеза отчаяния скатилась по щеке девушки. Неужели всё? Неужели так?..
Вдруг какая-то сила отбросила её в сторону. И последнее, что она увидела — это хмурое лицо Рады. Сознание её померкло.
ДАНАЙ
Уже год он жил на две страны. И вымотался жутко. Но даже здесь, в Израиле, лучшие врачи не давали ему надежд. Его Дана превратилась практически в растение. И если бы не оборудование, поддерживающее её жизнеобеспечение, то…
Об этом думать не хотелось. Сидя в своём московском офисе, Данай устало потёр лицо и откинулся на спинку кресла. Зазвонил его мобильный, и он ответил. Не мог не ответить. Звонил начальник колонии, в которой сидела та тварь.
— Слушаю, — резко ответил он.
— Девушку только что увезли в реанимацию. Её пытались убить.
Данай
