не могла испортить мне настроение, и я вошла в бальный зал, кивая головой в такт музыке и уже выпив три приличных бокала вина. В моих венах бурлил хороший кайф, и я была готова оторваться по полной. Джейн и Блейк подвели меня к остальным стажерам, и потекли шоты и коктейли.
— Не оборачивайся, твой лучший друг только что вошел в зал. — Блейк толкнул меня в плечо.
Я повернулась и увидела, как в бальный зал вошел Генри Синклер, в своем обычном дорогом костюме и с надменной хмуростью на лице. Я хмыкнула, но заставила себя улыбнуться и с энтузиазмом помахать рукой, когда его глаза встретились с моими. Рассмеялась, когда его ледяной взгляд прожег меня, и он направился к Колину и другим руководителям, которые собрались за другим столом.
— Ты играешь с огнем, — сказала Джейн и протянула мне большой «Московский мул».
— Он избалованный маленький богач, у которого за всю жизнь не было ни единой трудности. — Я стукнула своей медной кружкой о кружку Блейка. — И он может отсосать мой огромный член! — я взяла его за руку. — А теперь, мой мальчик, мы потанцуем!
Спустя несколько часов, с гудящими ногами и сильным опьянением от слишком большого количества «Московского мула», мне пришлось в третий раз сходить в туалет. Спотыкаясь на танцполе и невнятно напевая слова песни «It’s Raining Men», я врезалась в твердую стену. Нет… мои руки похлопали по стене. Она была покрыта шелковистым материалом и, казалось, имела очень твердый пресс.
Словно в замедленной съемке, я подняла голову и увидела Генри Синклера, который смотрел на меня с тонко завуалированным презрением. Я попыталась взять себя в руки и отойти, но комната продолжала крениться в сторону, увлекая за собой и меня. Генри громко вздохнул и направил меня в кресло. Он обхватил мои бицепсы своими большими руками и усадил меня. Даже в том состоянии, в котором я находилась под воздействием водки, я могла оценить, что этот мужчина способен серьезно вымотать партнершу в спальне.
Я начала смеяться над этой захватывающей мыслью, но Генри в знак порицания осуждающе скривил свои сочные губы и сказал.
— Действительно, мисс Паризи, в вашем возрасте нужно знать, как вести себя на публике. Это HCS Media, а не дерьмовая желтая пресса. Возьмите себя в руки, прежде чем вернуться в бальный зал и опорочить компанию своим поведением.
С этими словами этот напыщенный мудак ушел, оставив меня бушевать, как гроза. Почему он всегда был таким болваном? Я надеялась, что с окончанием лета он изменится. Но ничего не изменилось.
Блейк и Джейн нашли меня в том же кресле, в которое меня бросили.
— Что случилось? — спросила Джейн, пьяно хихикая. Я рассказала им, что сказал этот мудак. Потом, ухмыляясь и давая волю своему языку, я сказала.
— Генри Синклер III ни кто иной, как чересчур высокомерный член. Чрезмерно высокомерный член, которому не нужно ничего, кроме хорошей порки и основательного траха! — я подняла руку для пары заслуженных «дай пять». Только через минуту я поняла, что мои друзья застыли вокруг меня, не протягивая ни одной ладони.
Подняв глаза, я увидела, что передо мной стоял Генри. Его голубые глаза прямо-таки полыхали, когда он с отвращением сморщил на меня царственный нос. Присев, он поднял с пола свой носовой платок, который до этого идеально лежал в кармане костюма, и пошел прочь.
— Черт! — крикнула я, но звук затерялся в музыке из бального зала. Так что я сказала это только для себя.
* * *
Вот что случилось тогда. А теперь он вернулся. И на этот раз был главным.
Я подняла голову от стола, встала и налила себе самого крепкого кофе в комнате отдыха. Вернувшись за свой стол, я открыла компьютер и начала отвечать на письма. Оставалось надеяться, что мне не придется слишком много общаться с Гарри. За все то время, что Кинг Синклер был здесь главным, я ни разу не разговаривала с ним. Салли являлась моим редактором. Я была уверена, что все останется по-прежнему.
Через два часа я поняла, что ни черта не знала.
— Мисс Паризи? — мужчина внезапно оказался у моего стола. — Я Тео, помощник мистера Синклера. Меня послали привести вас на встречу.
— Встречу?
Тео кивнул.
— Вам направили письмо ранее по электронной почте. Вы не получили его? Вас ждали на десятом этаже пятнадцать минут назад для встречи один на один.
Конечно, меня ждали. Я повернулась к Нове. Она постучала по клавишам клавиатуры и вывела на экран электронную почту. И мрачно сказала.
— Он прав. У меня будет позже. Я тоже только что увидела.
— Чудесно. — Я застонала и поднялась на ноги. Расправила свое черное платье и провела руками по волосам. — Ладно, я готова, — сказала я Тео и пошла за ним из кабинета к лифту. Тео было около сорока лет, если верить моим предположениям. Симпатичный. Как Пенфолд из мультфильма «Опасный мышонок».
— Мне нравится твоя помада, — сказал он, улыбнувшись мне через плечо.
— Спасибо, сладкий. — Я даже забыла, что она на мне. — Нова сказала, что, похоже, это мой идеальный оттенок.
— Испанка? — спросил Тео, прищурив глаза на мои черты лица.
— Итальянка. По крайней мере, мой папа. Мама — американка, но от шотландских родителей. Она бледная, белокурая красавица. Цвет кожи и характер достались мне от папы. Он родом из Пармы в Италии. От мамы я получила свой грязный рот. Да, шотландцы точно знают, как посылать подальше.
Тео рассмеялся.
— Идеальное сочетание, — сказал он, как раз когда двери лифта открылись на десятом, последнем этаже. Этаж начальства или, как я любила его называть, четвертый уровень ада Данте. Тео привел меня в кабинет, который раньше занимал Кинг. Я никогда там не была, но все мы слышали о знаменитом кабинете Синклера с черной дверью. Этот мудак правил железным кулаком и одним своим взглядом превращал многих журналистов в плачущих младенцев.
Тео открыл пресловутую черную дверь.
— Ты на месте, Фейт. — Я улыбнулась Тео, проходя мимо него. — Удачи, — зловеще прошептал он, закрывая дверь и загоняя меня внутрь.
— О, вы здесь, мисс Паризи. Хорошо, что это случилось сегодня. — Глубокий голос Гарри прорезал комнату. Я вздрогнула от его дерьмового приветствия. Заставив себя двигаться, я обогнула угол и обнаружила, что этот ублюдок сидел за своим большим письменным столом из красного дерева. Он откинулся на спинку своего мягкого кожаного кресла, которое с таким же успехом можно было назвать троном. Его темные брови расслаблены, когда
