– Н-нет, – нерешительно пробормотал Джона, и Майлз сразу понял, что он говорит неправду.
– Сын, у тебя неприятности в школе?
Джона моргнул и поднял глаза. Отец обращался к нему именно таким образом, если мальчик делал что-то дурное.
– Нет, па. Честное слово. Я никогда бы не стал озорничать.
– В таком случае что означает эта записка?
– Не знаю.
– А ты подумай.
Джона заерзал на стуле, отлично сознавая, что терпение отца на исходе.
– Ну… кажется, у меня небольшие неприятности с одной работой…
– Ты же сказал, что в школе все в порядке.
– Так оно и есть. И мисс Эндрюс правда хорошая, и все такое, и мне там нравится, – выпалил Джона и, помолчав, промямлил: – Просто иногда я не понимаю, что происходит на занятиях.
– Поэтому ты и ходишь в школу. Чтобы учиться.
– Знаю, – вздохнул Джона, – но в прошлом году, с мисс Хейс, было лучше. А эта дает очень сложные задания. Некоторые у меня не получаются.
Бедняга выглядел одновременно смущенным и испуганным.
Майлз положил руку на плечо сына.
– Почему ты не рассказал мне обо всем?
Джона долго молчал.
– Не хотел, чтобы ты на меня сердился, – выдавил он наконец.
После завтрака, убедившись, что Джона готов к выходу, Майлз помог ему надеть рюкзак и повел к двери.
Из-за неприятного разговора мальчик был непривычно молчалив. Майлз нагнулся и поцеловал его в щеку.
– Не волнуйся насчет сегодняшнего разговора с учительницей. Все будет хорошо, слышишь?
– Ладно, – буркнул Джона.
– И не забывай, что я заеду за тобой, так что в автобус не садись.
– Ладно, – повторил мальчик.
– Я люблю тебя, парень.
– И я тебя тоже, па.
Майлз проводил взглядом идущего к автобусной остановке сына. Вот Мисси в отличие от него вряд ли удивилась бы случившемуся. Мисси уже знала бы, что у Джоны неприятности в школе. Она никогда не обходила вниманием подобные проблемы.
Мисси всегда умела обо всем позаботиться…
Вечером, накануне встречи с Майлзом Райаном, Сара Эндрюс прогуливалась по исторической части Нью-Берна, изо всех сил стараясь не торопиться. И хотя неплохо было бы ускорить шаг – она стала приверженцем бега трусцой с тех пор, как перебралась сюда, – все же делать этого не хотелось. Всякий раз, выходя из дома, она обнаруживала что-то новое, заставлявшее ее останавливаться и смотреть во все глаза.
Нью-Берн, основанный в 1710 году, был расположен на берегах рек Трент и Ньюс. Второй старейший город штата, он был когда-то столицей, и именно здесь находился дворец Трайон, резиденция колониального губернатора. Уничтоженный пожаром 1798 года, дворец был восстановлен в 1954-м вместе с поразительными по красоте и изысканности южными садами, где каждую весну цвели тюльпаны и азалии, а осенью – хризантемы. Впервые придя сюда, Сара долго бродила по садам. Даже тогда, в межсезонье, она поняла, что лучше всего жить где-то поблизости, чтобы каждый день проходить мимо садовых ворот.
И сняла небольшую квартирку на Мидл-стрит, в нескольких кварталах от дворца, в самом сердце старого города. Попасть в квартиру можно было, поднявшись по лестнице. Неподалеку располагалась аптека, где в 1898 году Калеб Брэдем впервые представил своим посетителям новый напиток, известный теперь как «пепси-кола». За углом находилась епископальная церковь – величественное кирпичное сооружение, затененное высокими магнолиями. Впервые его двери открылись в 1718 году. Выйдя на прогулку, Сара миновала оба здания по пути к Франт-стрит, улице старинных особняков, стоявших здесь вот уже более двухсот лет.
Но больше всего ее восхищало то, что большинство домов были тщательно отреставрированы за последние пятьдесят лет. Здание за зданием. В отличие от Уильямсберга штат Виргиния, который был восстановлен в основном благодаря гранту Фонда Рокфеллера, Нью-Берн обратился к своим гражданам, и они откликнулись. Такое чувство общности влекло сюда ее родителей четырьмя годами раньше. Сама же Сара ничего не знала о Нью-Берне, пока не перебралась в город в прошлом июне.
Продолжая путь, она невольно отмечала, как сильно отличается Нью-Берн от Балтимора, штат Мэриленд, где она родилась и выросла, где жила до переезда сюда. Балтимор, имеющий свою богатую историю, прежде всего был большим городом, а Нью-Берн – небольшим южным городком, относительно уединенным и не собиравшимся подлаживаться под все убыстряющийся ритм современной жизни. Здесь люди приветственно махали руками, встречая Сару на улицах, и любой вопрос требовал медленного, обстоятельного ответа, обычно пересыпанного упоминаниями о людях или событиях, совершенно Саре неведомых, словно все здесь были родственниками. Это казалось довольно милым, но иногда доводило до исступления.
Ее родители переехали сюда, потому что отец согласился принять должность руководителя в медицинском центре округа Крейвен.
После развода дочери они стали настаивать на ее переезде сюда. Хорошо зная свою мать, Сара оттянула решение на год.
Не то чтобы она не любила мать, но иногда та… скажем, удивительно умела вытягивать энергию из окружающих. Все же ради собственного спокойствия Сара послушалась совета родителей, и пока что, слава Богу, не пожалела. Здешняя жизнь прекрасно ей подходила, но каким бы очаровательным ни был городок, она все же не могла представить, что останется здесь навсегда.
Сара сразу поняла, что Нью-Берн не для одиночек. Здесь практически не было мест и возможностей для нового знакомства, да и ее ровесники-мужчины почти все были женаты и имели детей, а следовательно, одинокая женщина не вписывалась в их круг и компании. Особенно та, которая недавно развелась и была здесь новичком.
Однако это место идеально подходило для того, чтобы растить детей, и иногда Саре нравилось представлять, что бы было, сложись ее жизнь иначе. Девушкой она всегда считала, что ее будущее – замужество, дети, дом, добрые соседи, которые собираются у себя во дворах по пятничным вечерам, после окончания рабочей недели. Именно таким было ее детство, именно так ей хотелось жить всегда. Но она уже поняла, что мечты редко сбываются.
Встретив Майкла, она первое время пребывала в полной уверенности, что их ждет только счастье. Сара вот-вот должна была получить учительский диплом. Майкл только что сдал экзамены на степень магистра в области делового администрирования. Его семья потомственных банкиров, одна из самых известных в Балтиморе, была очень богата и держалась тесным кланом. Именно такие семьи заседают в советах директоров различных корпораций и являются членами закрытых клубов. Но Майкл, казалось, игнорировал семейные ценности, хотя и считался завидной партией. Стоило ему войти в комнату, как головы присутствующих поворачивались к двери, и хотя Майкл знал, что происходит, все же одним из трогательных его качеств было умение делать вид, будто мнение окружающих его совершенно не волнует.
