Отношения Энди с Аллой возникли одновременно с кредитом под тот самый участок земли, который не давал Вадиму покоя. И винить ему, кроме себя, в этом некого: роман спровоцировал он сам! Можно сказать, собственными руками отправил жену прямиком к шефу в постель.
Вадим тогда сидел не живой и не мертвый, перед глазами расползались желтые круги. Слова Маккея вызвали в нем неподконтрольную ярость – как только прошло первое оцепенение, он вскочил из-за стола, хотел набить склизкому гаду морду, но личная охрана президента банка словно только этого и ждала: ребята подлетели за доли секунды, скрутили Вадиму руки и бережно усадили обратно на стул. В этой унизительной позе ему и пришлось выслушать чудовищный монолог шотландца до конца.
– Решение за тобой, – Маккей ласково улыбнулся и пододвинул к себе бокал с вином.
Вадим молчал.
– Ты можешь сделать Аллу счастливой, а можешь разрушить ее жизнь. Но тогда я не стану жалеть тебя!
– Чего ты хочешь?!
– Очень скоро, – Энди сделал большой глоток, – российский филиал банка закроют. Я вернусь в Шотландию.
– И?
– И я хочу, чтобы Алла поехала со мной. Она не решается бросить тебя. Ты должен сам от нее уйти и подать на развод! – Маккей наклонился к Вадиму и перешел на шепот: – Пойми, она не любит тебя. Никогда не любила.
– Ей придется сказать мне это в лицо!
– Ты не знаешь свою жену? – Энди сдвинул рыжие брови. – Она сделает что угодно, лишь бы не ранить тебя. Считает, что у маленького мальчика до сих пор тяжелая травма… В общем, ты меня понял. Такая шикарная женщина не может принадлежать такому ничтожеству, как ты.
Вадим, несмотря на туман в голове, понял главное: никогда в жизни Алла не любила его. Долгие годы она жестоко обманывала мужа, успокаивая собственную совесть мнимой добротой к нему.
Через неделю Энди получил ответ – Вадим не будет и дальше ломать жизнь влюбленных. Он сам оставит жену…
Телефон неожиданно запел голосом Веры Брежневой, Вадим поморщился и постарался как можно быстрее нажать зеленую кнопку: слушать про пароли и ориентиры было выше его сил. Но и сменить мелодию, которую закачали в аппарат любящие женские ручки, он не мог.
– Вадечка, – прозвучал расстроенный шепчущий голос в трубке, – я задерживаюсь у мамы. Ты, наверное, голодный? Может, пообедаешь без меня…
– Нет, – он улыбнулся ее трогательной заботе, – я подожду.
– У меня совсем грустно, – Валя вздохнула, – задержусь в больнице до вечера.
– Хочешь, – предложил он, – я вам с мамой в больницу чего-нибудь привезу? Там же кормят, наверное, плохо.
– Не вздумай, – она резко возразила, – тебе нужно работать!
– Да брось ты. Это же быстро.
– Вадечка, не надо! Кормят нормально.
– А почему ты шепчешь? – Вадим только сейчас удивился странному голосу Валентины и гулкой тишине, в которой он звучал. – Мама спит?
– Да-да, – заторопилась она, – у нас все терпимо! Прости, кажется, врач…
За секунду до коротких гудков он услышал в трубке детский плач и юные голоса. Удивительно, откуда во взрослой больнице могли появиться дети?!
Успокоив себя мыслью о том, что кого-то из пациентов пришли навестить внуки, Вадим все-таки забрал со стола грязную кружку и отправился в кухню.
Без Вали в доме было грустно и непривычно. Лучше бы он не валял дурака и поехал в офис, раз уж она застряла в больнице до вечера. Наверное, состояние мамы было тяжелым: иначе, какой смысл сидеть целыми днями в больнице подле взрослого человека? Он решил, что все-таки настоит на своем – заставит Валю назвать ему адрес – и приедет их навестить. А то не по-человечески получается.
Но не успел он подойти к шкафу и выбрать костюм, как телефон снова зазвонил. На этот раз пела, к счастью, не Брежнева, а любимые «Скорпионс». Вадим вернулся к компьютерному столу, взглянул на дисплей и в замешательстве поднес телефон к уху.
– Алло.
– Вадим, – голос Аллы возник из глубины аппарата и замер на несколько секунд, – тебе удобно говорить?
– Да, – его сердце учащенно забилось.
– У меня беда.
Алла впервые в жизни произнесла такую фразу – во всяком случае, Вадим ничего подобного от бывшей жены раньше не слышал.
– Что случилось?
– На меня завели уголовное дело.
Он оторопел. По собственной воле Алла никогда бы не впуталась ни во что противозаконное. Единственным человеком, который мог втянуть ее в грязные махинации, был Энди Маккей!
– Это твой мерзкий шеф?!
– При чем здесь он?
– Сама знаешь!
– Он, конечно, достаточно накрутил, – Алла тяжело вздохнула, – но все в рамках закона. Иначе зачем бы ему держать юриста в качестве зама?
– Вот это как раз легко объяснить!
– Прекрати! Меня обвиняют в причинении тяжкого вреда здоровью ребенка.
– Что?!
– Вадим, – ее голос дрогнул, – я никого не сбивала. Вообще не была за рулем!
– А что говорит Маккей?
– При чем тут он?!
– Пусть поможет!
– Энди уже в Шотландии.
– А-а-а.
– Значит, ты даже не выслушаешь меня?
– Выслушаю.
Алла что-то сбивчиво говорила, Вадим не мог понять и половины – какой-то ребенок, какая-то машина. В его голове звучал только голос, родной и ненавистный одновременно: без перерыва и без конца он повторял набатом в его голове слово «Энди».
– Меня могут посадить в тюрьму, – закончила Алла и невольно всхлипнула.
Между ними повисла пауза, нарушить которую она не рискнула.
– Ты где?
– В центре.
– Хорошо, – Вадим торопливо выудил из шкафа первый попавшийся костюм, – давай встретимся. Куда мне подъехать?
– Приезжай к нам домой. Сможешь в три часа?
– Да, смогу.
– А как же честность перед новой женой? – она не удержалась от ехидного замечания.
– Алена! – Вадим бросил одежду на кровать. – Было время, когда ты мне помогла. Пришло время вернуть долг.
Не дослушав, она нажала отбой. Вадим быстро оделся, взял кошелек, ключи и вышел за дверь. Решил по дороге все-таки заехать в больницу к Вале. Но как ни пытался он дозвониться до жены, трубку она так и не взяла.
Единственная настоящая ошибка – не исправлять прошлых своих ошибок.
Конфуций
Лифт как назло сломался. Алла, проклиная себя за то, что не оставила несчастные пакеты с гостинцами для Алешеньки в машине, пешком поднималась на пятнадцатый этаж. Мысль о ребенке, который так и не дождался ее сегодня, причиняла нестерпимую боль. Справляются ли они там без нее? Конечно, Лена все сделает, да и Максимка поможет, но перед внутренним взором стояло заплаканное обиженное личико, а в ушах звучал взволнованный шепот «ты завтра придешь?». Она обманула Алешеньку как раз в тот момент, когда он только-только начал ей доверять!
