О чём я думаю вообще?
— Вкусно?
— Очень. И я даже не буду спрашивать, как это называется.
— И не спрашивай. — Я встала и обняла его сзади за плечи, но почти тут же отстранилась и спросила: — Вино откроешь?
— У нас ещё и вино! Купила?
— Да, мне захотелось. — Достала из холодильника бутылку, достала штопор, и, передав всё Глебу, отправилась за бокалами.
— А ты почему не ешь ничего?
Я пожала плечами.
— Не хочу. Напробовалась, наверное, пока готовила. А ты ешь… Глеб, а Кирилл тебе помог?
Мартынов сделал глоток вина, замер и посмотрел на меня из-за бокала.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты зачем-то к нему обращался? Он её нашёл?
Он замялся, я заметила. Допил вино и мне улыбнулся.
— Всё хорошо, Женька.
Я сглотнула.
— Правда?
Он кивнул.
— Значит, ты её нашёл?
Глеб взял вилку и снова принялся за еду.
— Очень вкусно, пиончик.
Я вино с трудом проглотила.
— Ты её нашёл, Глеб?
Он долго не отвечал, но, в конце концов, сказал:
— Завтра узнаем.
— Ты завтра поедешь к ней?
— Наверное. — Усмехнулся. — Если не просплю.
Он завтра едет к ней, значит, времени совсем не осталось. Счёт пошёл на дни. Как же я это всё переживу-то?
— У тебя опять звонит телефон.
— Пусть.
Мартынов отложил вилку и устало вздохнул, затем поморщился, слушая про солнышко.
— Ответь ему.
— Не хочу.
— Женя!
— Я не хочу!
Телефон замолчал и мы замолчали. Глеб ел, а я вино пила.
— Ты возьмёшь меня завтра с собой?
— Ты хочешь?
— Хочу.
Он вынужденно улыбнулся.
— Хорошо. — Отодвинул пустую тарелку и поднялся. — Ты вино всё выпила или осталось ещё?
— Я две бутылки купила, — успокоила я его.
— Хитрюга.
Глеб глотнул вина из моего бокала, потом поцеловал меня.
— Давай не будем сегодня больше ругаться? — прошептал он мне на ухо.
У меня вырвался вздох облегчения, когда он меня обнял.
— Мы очень постараемся.
— Ты постараешься.
— Я никогда с тобой не ругалась, — возмутилась я. — Первая никогда не начинала.
— Да что ты говоришь.
Я невольно улыбнулась, а Мартынов тут же обрадовался.
— Наконец-то. — Приподнял меня от пола и заглянул в глаза. — Пошли на крышу? — предложил он, хитро прищурившись.
Я пригладила его волосы, провела пальцем по бровям.
— Пойдём.
Он очень внимательно разглядывал меня несколько секунд, а затем улыбнулся, но мне показалось, что улыбка эта ему далась не просто. Но голос был весёлый, впрочем, как обычно.
— Пойдём, — шутливо передразнил он меня. Отпустил меня и указал на бутылку. — Ты вино берёшь, а я подушки с дивана. Бегом, Жень.
А на следующее утро… На следующее утро я проснулась от того, что сердце тревожно билось. Из-за чего не понятно, я открыла глаза и пару минут разглядывала потолок, прислушиваясь к тишине, царившей в квартире. И эта тишина не успокаивала, совсем наоборот. Потянулась рукой к другой стороне постели, уже зная, чувствуя, что она пуста. Глеб ушёл.
Я ждала его два дня.
Я ждала его и ненавидела за это. Знала, что он не собирается возвращаться, в шкафу не было его сумки с вещами, не было паспорта, но я всё равно ждала. И представляла, как брошусь к нему, когда он наконец войдёт в квартиру… Я подбирала слова, что скажу ему, представляла, как ударю, как потребую, чтобы больше он никогда не смел так со мной поступать. Я обо всём этом думала и знала, что он не вернётся.
Всё закончилось, Глеб, по всей видимости, получил то, что хотел, то, зачем он приезжал в наш город, и уехал так же, как и появился — неожиданно. А я?..
А что я? Я осталась и с моей жизнью всё в порядке. У меня есть моя квартира, крыша моя, картины… Чёрт, даже Димка у меня остался. Если я захочу, конечно. Всё по-прежнему, даже лучше. Как Сонька сказала — найди себе любовника, отвлекись. Я и отвлеклась. Всего за несколько дней столько получила, такой опыт, что слов не хватит описать.
Так что всё у меня в порядке. В порядке!
Вот только жить не хочется совсем.
Телефоны звонили и звонили, по очереди, то домашний, то мобильный. Я не подходила. Знала, что не Глеб, а больше мне никто нужен не был. Время от времени подходила к зеркалу и смотрела на себя. Пыталась вызвать в себе чувство отвращения. Мол, как можно так над собой измываться? Да ещё из-за мужика? Уехал, не нужна я ему — и чёрт с ним! Ему без меня хорошо? Ради бога. Он мне тоже не нужен.
Швырнула пустую бутылку из-под вина, что мы пили в последний вечер, через всю комнату и крикнула:
— Не нужен! — Потом опустилась на диван и разревелась.
Я порвала всех троллей. Просто потому, что они ему нравились. Хотела выкинуть диван (меня подушки очень смущали), но для этого нужно было вызвать грузчиков, а я не хотела никого видеть. Да и диван тут не при чём совсем, дело в моих воспоминаниях, от которых теперь не деться никуда.
Я старалась убедить себя, что не жду больше Глеба, ведь он уехал, бросил меня, это ведь так ужасно подло с его стороны, но за несколько дней ни разу не вышла из квартиры, всё прислушивалась к шагам в подъезде, ничего не могла с собой поделать.
Я умоляла его вернуться, иногда даже вслух. Как молитву повторяла:
— Вернись, вернись, пожалуйста, — но ничего не происходило. К этому моменту, Глеб наверняка уже был очень далеко. И обо мне возможно не думал. А я изнывала от тоски, захлёбывалась слезами и Глеба же за это ненавидела.
Нарисовала по памяти его портрет, разглядывала несколько минут, потом порвала и выбросила. Если честно, портреты мне никогда не удавались.
Тяжелее всего было ночью. Я лежала без сна и вдруг осознала, что мне неуютно одной находиться в квартире. Тишина какая-то подозрительная, что-то мерещится, я вздрагиваю постоянно. А его нет, и не будет никогда… Почему я постоянно к этому возвращаюсь? Знала ведь, что уедет, и сейчас нужно просто отпустить. Не его, а себя. Убедить себя, что Глеб был лишь мимолётным увлечением… а лучше, что его вообще не было. Я всё себе придумала, нарисовала. Вот только машинально сдвигалась на постели ближе к нему, словно он лежал рядом, и, закрывая глаза, вспоминала, как он обнимал меня рукой во сне. Сумасшествие сплошное. Так не может долго продолжаться.
Когда на третий (а может, четвёртый?) день в дверь позвонили, я замерла, растерялась и принялась оглядываться, ужасаясь всё больше от увиденного. В комнате хаос, я вообще кошмарно выгляжу, а… в дверь опять звонят. Метнулась к зеркалу, принялась волосы расчёсывать, похлопала себя по щекам, халат оправила, а сердце стучало, как сумасшедшее. Застыла перед зеркалом, глядя на себя, и поняла, что в таком виде я не могу… Как же я перед ним в таком виде? А потом вдруг испугалась, что Глеб не дождётся и уйдёт, решит, что меня дома нет или ещё что-нибудь… Голова совершенно не работала.
