Глава 18
Время шло, и Лорен доказала, что говорила серьезно. Каждую неделю она приглашала Анну в театр или на ужин. Единственным место, куда Анна отказывалась идти, были концерты симфонических оркестров. Она не могла слушать музыку, которая напоминала ей о Грэм, и мысль о концертном зале вызывала у нее боль. В ее представлении сцена принадлежала Грэм, в ее памяти было столько таких картинок. Помня первую реакцию Анны на приглашение на концерт, Лорен больше не предлагала.
Анне нравилось проводить время вместе, и она очень ценила их отношения. Она не говорила о прошлом, и Лорен ее не спрашивала. На прощание Лорен нежно целовала ее в щеку. От внимания Анны не ускользнуло, что иногда Лорен смотрит на нее с вопросом во взгляде. Но Анна никогда не чувствовала давления с ее стороны. Анна надеялась, что Лорен так же дорожит их дружбой, как и она.
Как-то раз утром на ее столе зазвонил телефон. Это была Лорен.
"Можешь зайти ко мне в кабинет?"
"Сейчас", – ответила Анна, сворачивая план, над которым она работала.
Когда Анна вошла, Лорен пригласила ее сесть за большой чертежный стол, расположенный перед чередой окон, выходящих на Бостонский парк. К столу был приколот план. Она была взволнована.
"Работы у Рэндальфа продвигаются прекрасно. На прошлой неделе написали в "Таймс" об этом довольно лестные отзывы. Мы справились. Думаю, пришло время предложить тебе повышение, о котором мы говорили. Я бы хотела, чтобы ты работала в Ярдли. Это одно из самых старых имений в этой местности, и оно будет очень узнаваемым в наших проспектах. Ты хорошо знаешь Ярдли, также ты хорошо разбираешься в ландшафтной реставрации, я бы хотела, чтобы ты курировала этот проект. Нам будут нужны детальные планы и фотодокументация. До того времени ты можешь отложить все остальные проекты".
Анна стояла, как вкопанная, пока Лорен смотрела на нее в ожидании.
Конечно, ей должно было быть приятно, что Лорен доверила ей такой важный проект, и она бы блестяще с этим справилась. Но боже, только не Ярдли!
Ее ступор уступил место панике.
"Я не могу", – наконец прошептала она.
Лорен посмотрела на нее в изумлении.
"Что значит, ты не можешь? Это из-за диплома? Мне казалось, ты почти закончила".
"Нет," – Анна изо всех сил старалась сохранять спокойствие. – "Я буду работать, где захочешь. Где-угодно. Но я не могу работать в Ярдли".
"Но Анна, Ярдли – мой главный объект. Ты нужна мне там!"
Анна провела по лицу дрожащей рукой, пытаясь собраться с мыслями. Одно лишь упоминание о Ярдли вызвало море воспоминаний и нестерпимую боль. Боже, что она будет делать, если ей придется увидеть Грэм? Это невозможно! Она не могла этого сделать!
"Анна, мы друзья. Скажи мне, в чем дело". – Лорен аккуратно взяла Анну за руку, ее беспокойство было искренним. Анна дрожала.
Анна повернулась к ней, ее отчаяние было очень заметным. Лорен никогда не видела такой боли, и ее сердце сжалось от сострадания.
"Расскажи мне, милая".
"Я не могу вернуться в Ярдли", – наконец сказала Анна дрожащим голосом.
"Почему?"
"Грэм," – начала Анна, едва решившись произнести ее имя. – "Я не могу ее видеть. Не могу." – Она умоляюще посмотрела на Лорен. – "Пожалуйста, не проси меня, Лорен. Это убьет меня".
Лорен долго на нее смотрела, кусочки паззла медленно собирались в единую картинку.
Она знала, что Анна жила в Ярдли, но не придавала этому значения. Теперь она понимала причины отстраненности и депрессии Анны.
"Грэм Ярдли – композитор," – мягко сказала Лорен, – "это женщина, которую ты любишь?"
Анна закрыла глаза, пытаясь сдержать нахлынувшие слезы.
"Да", – сдавленно сказала она, отворачиваясь от подруги и пытаясь обрести самообладание.
Она почувствовала нежную руку на своем плече, услышала, как мягкий голос шепчет ее имя, и упала в объятия, которые ждали ее. Лорен нежно ее обнимала, давая возможность поплакать и не говоря, что все в порядке, когда было очевидно, что это не так.
Наконец Анна отстранилась в смущении.
"Прости," – сказала она. – "Я этого не ожидала. Когда я о ней не думаю, я вроде бы справляюсь. Ты застала меня врасплох".
Лорен сделала глубокий вдох.
"Анна, ты вчегда была честна со мной, и ты мне не безразлична. Я больше не хочу видеть, как ты страдаешь, и признаю, что не только по альтруистичным причинам. Не стану притворяться, что хотела бы от тебя не только дружбы, но речь не об этом. Это разрушает тебя. Ты должна отпустить ее и жить своей жизнью, а не воспоминаниями. Возможно, работа над этим проектом поможет тебе исцелиться".
Анна засмеялась почти истерически: – "Излечиться? Нельзя вылечить то, что уже мертво, а именно такая я внутри, Лорен. Мертвая. Я пытаюсь лишь как-то проживать каждый день. А если мне придется увидеть Грэм, я и этого не смогу! Она не то, от чего так просто отказаться! Она в каждой моей клетке. Ты не представляешь, каково это для меня – быть рядом с ней!"
Лорен вздрогнула от правды в словах Анны. Ей было нелегко слышать о страсти Анны к другой женщине, но тем не менее ее голос был добрым, когда она сказала: – "Тебе не придется с ней встречаться, ее там нет".
Анна схватилась за край стола, у нее закружилась голова.
"О боже, с ней что-то случилось? С ней все в порядке?"
"Насколько я знаю, да. Дэвид Норкросс сказал, что с осени в Ярдли никто не живет, но он даст нам ключи, если нам нужен доступ в дом." – Видя панику на лице Анны, она добавила: – "Это все, что я знаю".
Анна попыталась успокоиться.
"Я не могу сейчас принять решение, Лорен. Дай мне несколько дней, пожалуйста".
Лорен кивнула, неохотно принимая то, что сердце Анны все еще полностью принадлежало Грэм Ярдли. Несмотря на собственное разочарование, как друг она должна была позволить Анне самой принять решение.
"Жду твоего ответа до конца следующей недели" – заключила она.
***
В ту ночь Анне снились Ярдли и Грєм. Надвигался шторм, как тот, который сломал платан.
Она была саду, тучи сгущались над ней. Обернувшись к морю, она увидела, что Грэм стоит на краю утеса, еле удерживая равновесие. Она казалась еще худее в этой темноте, и ее в любую минуту могло сдуть порывом ветра в бездонное море.
Анна кричала ей, но ветер возвращал слова обратно. Она должна дойти до нее!
"Грэм, я иду!" – бесшумно кричала она. – "Я иду, дорогая!"
Она пыталась сделать шаг, задыхаясь от страха, но могла лишь с ужасом наблюдать, как ветер и волны окутывали Грэм.
"Нет!" – закричала она в ночь, проснувшись. Она лежала задыхаясь, мокрая от пота, на ее лице были слезы. После такого сна чувство потери стало еще сильнее.
"О боже, Грэм," – прошептала она в темноту, – "я так тебя люблю".
