Успокоившись, муж увлекался работой, и она потихоньку, чтобы не потревожить его мыслей, шла в спальню. Но из-за растущего живота ей не всегда удавалось сделать это тихо. Вилли оборачивался на шорох, и в его устремленных на нее глазах опять проскальзывала тревога.
— У меня просто затекли ноги, — поясняла Гизела. — Хочу пойти прилечь. — И уходила, оставляя его наедине с полетом авторской фантазии и... непреходящей тревогой за жену.
Даже если ей докучали боли в спине или головокружения, она всячески старалась скрыть от него свои недомогания.
Входная дверь была приоткрыта. Раздался деликатный стук, и мужской голос поинтересовался:
— Кто-нибудь дома есть? — Это был Вальтер Гайзенау, литературный агент и финансовый помощник Вилли Фриша, а по совместительству — еще и его закадычный приятель. Увидев Гизелу, он без вступления сообщил: — Пришел поблагодарить вашего замечательного супруга.
— А что он сделал, чтобы заслужить благодарность такого человека, как вы?
Когда Гизела шутит, а когда говорит серьезно, Вальтер еще не научился понимать.
— Мне удалось продать, выгодно продать те акции, от которых он велел избавиться. — Вальтер не видел, как вошел Вилли.
— Этот человек рассуждает о каких-то акциях. Ты не в курсе, Гизела? Я лично обо всем этом слышу в первый раз!
— Значит, по распоряжению Вилли вы выгодно продали акции, а он считает, что никаких указаний вам не давал. А чьи это были акции?
— Она шутит, Вилли? Или ты и вправду ей ничего не говорил?
— А зачем такой хрупкой женщине, да еще в интересном положении, ввязываться в финансовые комбинации? — Но потом он счел нужным разъяснить ситуацию: — Мы были еще мальчишками, года умерла наша с Бруно бабушка. Она оставила нам в равных долях наследство. На свои деньги я, став совершеннолетним, купил акции. Вложил их в строительство предприятия, которое обещало быть прибыльным. Так и случилось. Я неплохо заработал. Купил другие акции, и опять попал в точку. И вот теперь я попросил Вальтера продать эти акции и положить деньги на счет... — он сделал паузу, — нашей малышки, которая скоро придет на свет Божий.
— Он дал мне это указание, — пояснил Вальтер, — еще до вашего официального бракосочетания.
— Такие жесты может себе позволить только богатый человек, я имею в виду действительно богатого человека. — Гизела внимательно посмотрела на мужа.
Вальтер ничего не мог понять.
— А он что, не сказал вам, как он богат? Не сказал, сколько денег тратит на благотворительность?
— Друг мой, да она и не интересовалась этим! Потом, понимаешь, она принадлежит к молодежи, сочувствующей социалистам. Мне было страшно, что, узнай она правду до бракосочетания, еще чего доброго откажет треклятому капиталисту. К тому же благотворительность только тогда хороша, когда сделал доброе дело — и тут же позабыл об этом.
До Вальтера наконец дошло, что Вилли и Гизела его разыгрывают. Но неужели эта молодая женщина так любит его друга-шалопая, что даже не поинтересовалась материальным положением человека, с которым связывает свою судьбу и от которого готовится родить ребенка? Вальтер вздохнул с облегчением, поняв, что Гизела не имеет никаких возражений против благотворительности.
— Ладно, Бог с вами, я пошел, а вы тут занимайтесь, чем хотите.
Но Гизела поторопилась уйти раньше, решив оставить мужчин с глазу на глаз, чтобы они могли обсудить дела, ее не касавшиеся.
— У меня куча дел, — объяснила она свой уход. — Скоро возвратится Петер и его надо будет накормить обедом.
Так не любившая в прежней жизни готовить, Гизела сумела освоить основы кулинарии. Она действительно накормила малыша, а тот, приласкавшись, попросил маму (с недавнего времени он стал ее так называть) рассказать ему какую-нибудь сказку. Гизела с удовольствием согласилась. Вот только сказка у нее получилась довольно грустной.
«В королевстве жила-была принцесса. Папа и мама ее любили и баловали. Но случилось ужасное. Мама неожиданно умерла. Отец с горя начал пить, забросил свои королевские дела и стал встречаться с плохими людьми, которые то и дело толкали его на нехорошие поступки. Дела в королевстве шли хуже и хуже.
И вот однажды король, разозлившись, прогнал кучера и решил управлять каретой сам. Но он не очень хорошо умел делать это и, неожиданно выскочив из леса, так испугал принцессу из соседнего государства, что та уронила поводья лошади, на которой ехала верхом, та понесла и сбросила девушку. Принцесса погибла. Короля, как виновника происшествия, лишили сана и посадили в тюрьму, его дочери стало совсем плохо жить. Друзья от нее отвернулись, жених бросил...
Прошло время, и неожиданно ей встретился один молодой король. О, как она влюбилась в него! Он был красивым, добрым, умным. Она после первой встречи не могла поверить, что этот король может обратить на нее внимание, и тосковала от этого...»
Тут она осеклась, заметив, что Вилли, бесшумно войдя в спальню сына, внимательно слушает ее «сказку». На его лице было непонятное выражение.
— Мама, рассказывай дальше, — сонным голосом взмолился Петер. Но Гизела мягко попросила его:
— Спи, дорогой, я немного устала и доскажу тебе эту сказку потом.
Мальчик отпустил ее, то ли пожалев, то ли действительно засыпая.
Вилли был непроницаем, он не подал вида, что был в комнате уже порядочное время и кое-что слышал. Она молча повернулась и, загадочно улыбнувшись, пошла в их общую спальню. Он возвратился в кабинет к письменному столу. И проработал всю ночь.
На сей раз он писал роман — подобно тому, как художники пишут с натуры. А концепция романа была такова.
Один уже достаточно опытный мужчина встретил красивую, не избалованную жизнью девушку. Он даже не подозревал, что способен на такие искренние чувства. Как они были счастливы, знали только он и она. Жизнь, казалось, будет всегда такой вот полной, красивой, счастливой. Через некоторое время у них родился первенец, плод их любви с самой большой буквы. Мальчишка был красивым в родителей, здоровым и жизнерадостным. Они верили, что никто и никогда не разлучит их. Они знали, что будут еще мальчики и девочки. Но судьба оказалась слишком жестокой. Молодая женщина трагически погибла. Овдовевший молодой муж свел бы счеты с жизнью, если бы не чувство долга перед их сыном. И он продолжил свое физическое существование, не называя это жизнью. Весь мир ограничился для него ребенком. Все остальное было декорациями к спектаклю, называемому земным бытием.
Шло время, и вдруг произошло чудо. Страдалец в сложных обстоятельствах встретил девушку, благодаря которой возвратился к жизни...
