Кирилл, Анжела и дедок разом глянули осудительно на парня, ибо тот свысока разговаривал с человеком вдвое старше себя. Тимур решил смягчить ситуацию:
— Я имел в виду, что в плане научных знаний Кирилл отстает от меня. Это — факт. Только это я и имел в виду. Кирюха, может вечером по пиву пройдемся? По пару банок?
От простого предложения, сделанного обычным тоном, возникшее напряжение моментально разрядилось. Таксист показал головой:
— А чего? По пиву — можно! Только в больничном дворе посидим, чтоб докторам глаза не мозолить.
— Апельсинчик ты мой! — Обратился Живчиков к телеведущей. — Если у тебя вечером будет свободное время и желание, приходи в больничный двор. В углу у красной кирпичной трубы, есть лавочка да, небольшой импровизированный столик. Мы туда подышать ходим, да пивка попить, в карты — шахматы сыграть. К семи вечера мы там будем. Деда с собой возьмем. Того, что глухой. Дед, пойдешь с нами до воздуха вечером?
— Здорово!
— А вы Лавр Игнатьевич — с нами?
— Да.
— Отлично! Вот, мы там и будем. Если тебе не трудно, привези мне пару банок пива светлого. Если, конечно, у тебя будет время приехать. А сама можешь сок пить, если за рулем будешь. Мы здесь с тобой погуляем! Тут такие отличные аллейки, на больничном дворе. Все тенистые, лепесточки цветов и листочки деревьев шуршат…
— Я в шесть тебе позвоню! — прервала Анжела, встала, чмокнула в щеку Тимура и вышла из палаты. Живчиков немного прибалдел от подобной скорости прощания. Через секунд тридцать переспросил мужиков:
— А про лепесточки цветов и листочки деревьев я красиво сказал?
— Красиво, — согласился Лавр Игнатьевич.
— Угу, — поддакнул таксист.
— так чего же тогда она так…
Тимур замолчал, но на помощь пришел Лавр Игнатьевич:
— Сынок! Она же тебя в самом начале сказала, что ей к пяти еще куда — то надо. Забыл?
— Точно! — осенило парня.
— Эх! Молодой, а память хуже, чем у меня, у старика! — дед успехнулся.
После этого философского комментария пожилого человека каждый занялся своим делом. В палате наступила полная тишина.
***
Квартира Живчиковых, вечер, 19 часов 40 минут.
Из расставленных чашек струился легкий пар с ароматом винограда. В последнее время в семье Живчиковых весьма полюбили прямо с пылу, с огня, как говорится, чай различных вкусовых оттенков. Отец Тимура Живчикова, профессор Алексей Сергеевич Живчиков подошел к вопросу с позиции систематизации. Физическую работу Алексей Сергеевич не жаловал, почти всегда стараясь от нее увильнуть. А вот что — то проанализировать, распределить по соответствующим стандартам, составить описательную часть, это всегда пожалуйста! В вопросе чаёвничества произошло то же самое. Перво — наперво, профессор создал в своем ноутбуке файл, куда занес все известные ему и имеющиеся в продаже названия чая с необычными оттенками вкуса. Например, блок ячеек под названием «Чай с жасмином» содержал перечисление пяти известнейших чайных брендов с указанием веса каждой позиции, цены (в различных близлежащих магазинах), типа фасовки (навал, пакетик с ниткой, пакетик без оной). Справа помещался блок свободных ячеек, куда Живчиков — старший заносил свои личные ощущения от употребления каждого бренда, а также комментарии всех членов семьи. Причем даже необычные оценки сына Алексея Сергеевича типа «-А эта хрень апельсиновая не похожа на ослиную мочу?» также вносились в блок комментариев несмотря на то, что Тимур высказывался брутально, часто жестко по тому или иному вопросу. Его оценка почти всегда оказывалась весьма точной. Даже отец — профессор — всегда внимательно к ней прислушивался. Сам же Тимур с ехидцей посмеивался над стремлением систематизировать все вокруг, даже такую пустяшную вещь, как разновидности чайных ароматов. Отец снисходительно принимал эти колкие уколы иронии. Алексей Сергеевич понимал, что в сыне говорит юношеское желание показать себя как можно старше в умственном отношении. А еще лучше — переплюнуть родителя в уровне интеллекта. В душе Живчиков — старший посмеивался над сыном, когда последний иногда «заворачивал» такую мудреную мысль, чтобы выглядеть суперумным, что сам же парень терял нить мысли и даже забывал, о чем он начал говорить. Тогда ему на помощь приходил отец, который за годы практики научился выделять узловые логические моменты в письменной и устрой речи и оканчивал мысль Тимура неким заключением. Сын восхищался умом отца, но при этом не упускал возможности подколоть родителя или тщетно посадить того «в лужу» во время словесного спора. В итоге «в лужу» плюхался почти всегда сам Тимур.
Тамара Живчикова пригубила из чашки раскаленный напиток со вкусом винограда, отправила следом в рот ягодку вишневого варенья. Эту последовательность — чай — сахарная ягодка девушка выполняла несколько раз с отточенной годами точностью. Трудно было заметить какую — либо спешку в ее действиях. Отец Тамары наметанным глазом приметил, что у дочери есть некое сообщение. А мама девушки знала это наверняка. Родители терпеливо ждали, когда дочь сама «расколется». Правда, Алексею Сергеевичу сей процесс давался много труднее, чем супруге. Удивительно, но любопытство прежде всего грызло профессора, а не Светлану Олеговну Живчикову, маму Тимура и Тамары. Видя, что девушка тянет время, и не желает так скоро выкладывать «карты на стол», Живчиков — старший обратился к ней с невинным вопросом:
— Дочка! Тебе нравится, как мама приготовила этот новый сорт чая? Как тебе его аромат, густота, насыщенность, по вкусу пришлась, или не очень?
Тамара вновь сделала небольшой глоток, чинно поставила чашку на блюдце. Последовал очень эмоциональный ответ, состоящий всего из одного слова:
— Приемлемо.
После чего вновь за столом установилась тишина. Алексей Сергеевич криво ухмыльнулся и сыронизировал?
— Чрезвычайно содержательный отзыв.
Дочка едва заметно пожала плечами и поднесла к губам на ложечке очередную кроваво — яркую ягодку вишневого варенья. Было видно, что девушка думает о чем — то весомом, и на второстепенные вопросы отвечает чисто из вежливости. Кратко и в стиле «не мешайте мне думать». Более проницательная мама Тамары интуитивно это понимала, и не отвлекала дочь от мыслительного процесса. У профессора же буквально «свербело» в мозгу разузнать, что на уме его взрослой «девочки». Не зная, как еще вытащить Тамару на диалог, он вспомнил, что сегодня он с женой купил новые настенные часы в кухню и повесил их на уже имевшейся в стене задолго до этого момента гвоздь. Согласие на покупку часов Живчиков — старший дал именно из соображения, что ему не придется пытаться просверлить стену самому, а нужно будет просто водрузить покупку на готовое крепление. Алексей Сергеевич прокашлялся и вновь нарушил тишину:
