Теперь и в самом деле стемнело, это первое, что отметила Клео в ожидании, пока уймется стук сердца. Она нашарила выключатель настольной лампы и, включив свет, взглянула на часы: 9.00 вечера. А ей показалось, что спала она всего несколько минут, хотя на самом деле проспала несколько часов. Все тело тяжелое; держалось дурманное чувство, какое нападает после долгого сна, случившегося в неурочное время. Она увидела в изножье кровати принадлежности Вестника. Удирать из города еще рановато, но ей нужно хотя бы ненадолго уйти из мотеля.
Клео умылась, сменила блузку — к сожалению, ту, что уже носила, захватила с кровати собачье имущество и отправилась в ночь.
Часы с кукушкой отбили полчаса.
Дэниэл в одних шортах сидел, ссутулившись, в углу кушетки, закинув голые ноги на кофейный столик. С волос, еще мокрых после душа, капало на плечи, вода ручейком стекала ему на грудь.
Он взглянул на часы ручной работы. Часы эти приплыли в Америку на корабле вместе с его шотландскими предками. Кукушка, откуковав, исчезла, деревянные дверцы со стуком захлопнулись за ней. Всего только половина десятого. Вечер полз улиткой.
Часы были еще одной страстью Бью. Дэниэл предпочел бы не заводить кукушку — кому нужно слышать кукованье и стук дверцы двенадцать раз посреди ночи? Но Бью, человек одержимый и дотошный, каждое утро перед завтраком подтягивал обе гирьки-шишки, давая птичке возможность куковать вволю все двадцать четыре часа. Несколько раз Дэниэл попытался было уговорить его заводить только часы, но Бью уперся — заводить надо все.
Был субботний вечер. Закусочная «Приятного аппетита» открыта до половины одиннадцатого сегодня, и дом без Бью казался таким пустым. Бью даже собаку не оставил для компании Дэниэлу. Вестника он прихватил с собой, объяснив, что хочет познакомить с ним Матильду.
— У нее позади кафе есть огороженный двор, — сказал Бью. — Вестник сможет побегать там, пока я не закончу работу.
Дэниэл знал — Бью полезно ходить на работу. Полезно находиться среди людей. Бью просто расцветал от общения с людьми.
Дэниэл все время относился к Бью как к обузе, пусть желанной и любимой. Но на самом деле он совсем не был бременем. Забота о брате придавала цель и смысл жизни Дэниэла. А теперь, когда Бью все больше становится независимым, Дэниэл начинал недоумевать — а как же теперь он сам вписывается в картину?
Рассеянно Дэниэл взялся за пульт телевизора и пробежался по каналам, не находя ничего интересного, чем можно было отвлечься.
Вдруг в дверь раздался стук, хотя ничьих шагов он не слышал. Дэниэл выключил телевизор, бросил пульт на кушетку и открыл дверь, одновременно включив фонарь над крыльцом.
Клео.
Он облизнул пересохшие губы.
Через проволочную дверь она сказала:
— Я принесла кое-что для Вестника.
И протянула маленький белый пакет, очень похожий на тот, в каком он принес ей утром завтрак.
— Шампунь. Средство от глистов. Игрушки. Дэниэл толкнул проволочную дверь, и Клео вошла, а внезапный порыв ветра чуть не вырвал легкую дверь у него из рук.
— А до завтра с этим нельзя было подождать? — спросил он.
— Я все равно вышла подышать свежим воздухом. Этот номер в мотеле… — Сглотнув, она сделала нервный жест рукой. — Иногда он прямо душит.
Какая-то она взвинченная. Слегка отрешенная и взвинченная.
Не ожидая приглашения, да, откровенно говоря, она могла и не дождаться его, Клео бросила пакет на кофейный столик и со вздохом опустилась на цветастую кушетку, откинув голову и прикрыв глаза.
— Эта комната просто божественна, — проговорила она.
Дэниэл накинул крючок на проволочную дверь, уберегая от ветра, а следом закрыл и крепкую деревянную, и шум ветра остался за ней.
Они с Бью нечасто сидели в гостиной, но их мать любила отдыхать именно здесь. Она сидела на том самом месте, где сейчас устроилась Клео. Дэниэл живо представлял ее себе, уютно устроившуюся в уголке, очки сползли на кончик носа, читает или тыкает иголкой в пяльцы, которые всегда были при ней. «Лепить крестики» — называла она вышивание словами Бью. Переучить его никак не удавалось, вот она и стала говорить на его лад. Когда доходило до упрямых закидонов Бью, это был единственный верный способ.
Дэниэлу и в голову бы не пришло называть эту гостиную божественной, но сейчас, когда он окинул комнату новым взглядом, то увидел, что она очень женская: начиная с кустов разноцветных фиалок, за которыми так терпеливо ухаживал Бью, до салфеточек, разбросанных там и сям.
Клео сидела так тихонько и неподвижно, что Дэниэл стал недоумевать — не заснула ли гостья? Чего ей тут понадобилось? Зачем она пришла? Его не покидало ощущение, что у Клео ничего не бывает случайно. Все, что она делает, что говорит, — все это часть какого-то большого плана. Так на что, любопытно, нацеливалась она сейчас?
Несколько прядок выбились из забранных назад волос и буйно кудрявились вокруг лица. Рыжие завитки пылали на фарфоровой белизне ее кожи, а белизна эта, в свою очередь, оттеняла красные пухлые губы. Ее ресницы, не покрытые тушью, но все равно длинные и пушистые, отбрасывали тень на щеки.
Пока Дэниэл смотрел на нее, Клео открыла глаза. Веки у нее чуть припухли, это придавало ей сонный вид, и он подумал — наверное, она спала перед прогулкой.
— Где Бью? — оглянулась она по сторонам.
— Работает. До полуночи.
— А-а.
Думает ли она о том же, о чем он? Может, в этом причина ее прихода?
— О чем это ты думаешь? — потребовала ответа Клео. — У тебя такой странный взгляд.
— Поговорку вот вспомнил: «Третий раз всегда счастливый». Знаешь такую?
Клео послала ему ленивую улыбку, закинула руки за голову, потянулась.
— А как тебе такая — «третий лишний»? И мы оба знаем, откуда она произошла.
— Угу. Трое солдат зажигали сигарету от одной спички. — Улыбка тронула уголки его рта. — И последнему досталась потухшая.
Клео поднялась, разгладила юбку, точно бы готовясь уйти. Дэниэлу не хотелось, чтобы она уходила.
— Красивый спектакль сыграла ты сегодня, — заметил он.
Склонив голову набок, Клео пристально посмотрела ему в глаза, стараясь увидеть истину в их глубине.
— Тебе понравилось?
— Да уж, заставила всех этих людей есть с твоей руки.
— Только не тебя, да?
— Нет. Меня тебе никогда не заставить. Она сделала по направлению к нему три шажка и остановилась.
— Так ты понял, что я мошенница?
— Угу.
— Но ничего никому не сказал…
— Я их уже предупреждал. И не раз. Да все без толку.
Клео шагнула еще ближе, так что теперь оказалась прямо перед ним. Он видел звездную россыпь в ее глазах — зеленых с черными крапинками.
