Тут я не выдерживаю, из меня сыпятся возмущения.
— Ну Майка! Она что, тоже потеряла страх?! И ведь отпиралась!
— Ей обещали быстро подвезти документы, — Николай уже не реагирует на мои эмоции, — но обманули. Тем временем в город приезжает Максим — хозяин отеля. И ситуация обостряется. Демьян знаком с бизнесменом, пусть и шапочно. Начни Майя выгонять его приятеля, неизвестно, на какой стороне окажется начальство. А ей ой как не хочется компрометировать себя перед Максимом! Мало того, что он платит ей хорошие деньги, так еще и интересен как мужчина.
Тут мне снова не сидится молча.
— Ну она прямо никого не пропускает — то Демьян, то Макс! Простите…
— Желание любви естественно, — разводит руками следак, — в общем, Майя оседает на дно и ждет, когда проблема рассосется сама собой. Однако постоялец оказывается крупным мошенником, которого очень хорошо ищут. Дальше вы знаете — полиция, обыски, нехилые проблемы у Максима.
У меня сердце замирает от перечисления всех бед, свалившихся на голову Шарапова. Даже смахиваю слезинку, но есть еще вопрос.
— И она опять надеялась, трудности исчезнут сами собой? Почему сразу молчала, но пришла к вам сейчас?
Николай вертит ручку в крупных пальцах. Шарапов в отличие от меня слушает специалиста молча и не перебивает.
— Майя считала, что богатый человек Максим Шарапов сможет себя защитить, — поясняет следователь, — в его распоряжении адвокаты, он имеет возможность дать крупную взятку. А у нее в случае чего будут проблемы и с законом, и с Волошиным.
— И что заставило ее поменять мнение? — вступает в разговор Макс.
Следователь улыбается.
— Ваша женщина. Татьяна так горячо убеждала подругу дать правдивые показания, что та дрогнула. Да, к этому были предпосылки — Майя не является преступницей по натуре. Но упорство Тани я не могу не отметить. Иногда важно надавить на подозреваемого психологически. И сделать это давней подруге было гораздо проще.
Ого, меня даже в жар бросает! Я внесла большой вклад в следствие! Да еще и помогла оправдать самого важного человека в жизни…
— Совесть и страх настолько надавили на Майю, что она пришла каяться. Женщина боится вашего гнева, Максим. Я хотел бы попросить вас оставить разборки с ней закону.
Мне показалось, или голос следователя чуточку изменился? Мужчина перешел с сухого официального тона на личный? Что это за мягкие нотки? Может, моя уже бывшая подруга, наконец устроит личную жизнь… Вот уж шок за шоком.
— Я и не собирался ее трогать, — отмахивается Шарапов, — хватает своих забот. У меня двое детей, если что. Давайте уже покончим со всеми формальностями.
Иногда я думаю, что всё происходит вовремя. Приди Майка с такими показаниями к старому следователю, знакомому Демьяна, тот бы явно записал в дело ерунду. Да еще и Майе пригрозил бы. А Николай Павлович разберется в деле беспристрастно. Им еще важно найти реликвии, которые стащили у коллекционера.
Ну а пока я даю показания против Волошина, у Макса тоже уточняют некоторые подробности для дела. Преступник утверждал, что давал большую взятку за заселение. Но никаких денег по счетам отеля и личным счетам Майки и Максима не проходило. Обыски тоже ничего не показали. Хотя возможно, мошенник банально соврал.
Нас отпускают, за воротами уже ждет Виталий на машине. Идем к стоянке, автомобилей на ней много. Люди выходят, отъезжают. Только одна женская фигура стремительно направляется к нам. Хоть она в кардигане с капюшоном и очках, узнаю ее сразу. Майя!
— Максим, постой, — просит она.
Губы Шарапова превращаются в нитку. Представляю, как ему неприятно. А я удивлена, что Майку выпустили. Бывшая подруга сразу отвечает на немой вопрос.
— Меня освободили под подписку о невыезде, — поясняет она, — Макс, мне нужно сказать тебе важную вещь. Сядем в машину?
Немного задевает, что Майя не замечает моего присутствия. Однако интерес перебивает чувства. Что ей нужно? Макс, видимо, тоже озадачен. Для начала он отпускает водителя, тот доберется домой сам. Потом его внимание возвращается к Майке.
— Хорошо, садись. Таня, присядешь пока сзади? — он берется за дверцу, подает мне руку.
Киваю, так все же будет удобнее. С удовольствием подмечаю, что оставаться с Майкой наедине Шарапов даже не планирует. Он открывает перед ней дверцу переднего пассажирского сидения. Управляющая залазит, мы закрываем двери и окна.
— Те купюры, — Майка сразу переходит к сути, — которые сожгли Марья и Юра… Их принес человек Демьяна. Клянусь, я до последнего ничего не знала! Он сказал — тебе занесут благодарность. Я думала, это был бельгийский шоколад и цветы. А когда раскинула мозгами, откуда взялась наличка… В общем, я очень сожалею, Максим. И я благодарна детям, которые спалили деньги. Иначе я могла дрогнуть, закинуть их в сейф или на счет. Был бы новый виток проблем. Прости, Макс.
Максим качает головой.
— Уходи, Майя. Надеюсь, ты сделаешь выводы из всей этой ситуации. Лично я свои уже сделал.
Майя слушается Шарапова и без лишних слов покидает авто. Мы сидим молча, Макс не трогается. Сегодня вскрылось много информации — подтвердились некоторые догадки, что-то стало неприятным открытием. Не знаю, о чем думает Макс, но я пока не могу четко обозначить отношение к происходящему. Рада лишь, что все закончилось. И очень соскучилась по детям.
— По-моему, большую плитку бельгийского шоколада я должен Марьяшке, — Макс нарушает тишину.
Не пойму, серьезно он или с горькой иронией. Но у меня свое мнение.
— Да, Юрка с Марьей косвенно помогли тебе и… даже Майке. Но не нужно приравнивать шкоду к геройству.
Макс смотрит на меня в зеркало заднего вида и в первый раз за день широко улыбается.
— А ты строгая, — в его глазах пляшут чертики, — придется мне быть в нашей семье добрым родителем.
Мои брови подпрыгивают вверх.
— Что?! Впрочем, это давно ясно, — мне приходится смириться, — Шарапов — самый мировой папаша.
Вспоминаю его игры с Марьей и компромиссы с ее хотелками. Да и малыша он при возможности сразу хватает на руки. Мне точно остается роль злого полицейского.
— Пересаживайся, Шарапова, — Макс кивает на место рядом.
Он отвечает мне в тон, а я вздрагиваю. Я — Метелицына. Пока еще?.. Мужчина словно понимает мои мысли. А может, они написаны на моем сморщенном лбу.
— Я помню, что еще не успел дать тебе свою фамилию, — сообщает Макс под звук мотора, — прости, замотался.
— Макс…. - в памяти всплывает кое-что волнующее. — Ты реально хотел, чтобы я и дети не имели к тебе отношения? Вернее… Думал, я бы отказалась от тебя, если бы тебя обвинили?
Ух, куча сбившихся вопросов. Утыкаюсь взглядом в кисти рук, которые лежат на коленях. Крепко сцепляю пальцы.
— Таня, — Макс прокашливается, у него пропал голос, — ты понимаешь, я не предложил бы тебе такой вариант без крайних обстоятельств! Для меня самого стало шоком задержание. Мне казалось, вокруг сплошной дурдом! И я хотел уберечь от него тебя и детей. В то же время был уверен, ты ни черта не послушаешься… Знаю, что могу рассчитывать на тебя всегда. Я люблю тебя, Метелицына. И с фамилией моего уважаемого тестя тебе ходить осталось недолго.
Из меня вырывается нервное хихиканье вперемешку со всхлипом. Решаюсь поднять глаза на мужчину, тот ведет автомобиль и спокойно улыбается.
— Я тоже люблю тебя, Максим, — фраза звучит так естественно, — и совсем не против поменять фамилию. Хоть она и очень красивая!
Смеюсь. Шарапов подхватывает мой хохот и задыхается от возмущения.
— Что это ты имеешь в виду?!
Досмеиваемся, примолкаем. Я размышляю, какой может быть наша с Максом свадьба. Если честно, мне бы так не хотелось выставлять ее напоказ. Да и вообще моя мечта — уже быть женой Шарапова. Примерно как в нашей сделке для Макара. В фиктивной сделке! Боже, если мы когда-то расскажем свою историю детям, они решат, что их мама и папа странные.
В общем, я не хочу вечеринок. Нам и так предстоит раскрыть всю правду нашей большой семье. Хоть я и не считаю больше, что сделала что-то плохое, я дергаюсь… Так, хватит себя накручивать! Макс тем временем снова начинает разговор. Его интересует другая тема.
