— Идем, поплаваем. — Как-то пригласил распорядился составить ему компанию.
В бассейне прижал к борту. Наплавался, блин, за пять минут, ага.
— А ну, великая актриса, поцелуй меня. — Прошептал, мстительно сощурившись. А увидев мой ступор, процедил: — Что, с Лопахиным из вашей пьески могла, а с любовником не можешь?
Провокация. Пренебрежение. Вызов. Ожидание. Власть. Огонь. В его взгляде пылало все и еще уйма другого. Аурика с Эмилем находились в пяти метрах от нас. Вырваться не представлялось возможным.
Подумав, я улыбнулась и… поцеловала.
Только вовсе не так, как он, наверное, себе представлял. Есть нехитрый прием у актеров. Необходимо обхватить партнера руками за щеки и положить большие пальцы на губы. В итоге со стороны это выглядит как поцелуй, а на самом деле губами вы касаетесь собственных пальцев.
— Алевтина Васильевна аплодировала бы тебе стоя, фокусница. — Прокомментировал язвительно, усмехаясь с тем же.
— Похвала от вас? Удивительно. Сегодня парад планет или может солнечное затмение?
— Резвишься?
— Нет, ну что вы. Разве я посмею? — скорчила изумленное лицо.
По глазам уже было видно, что его попустило. Он хитро улыбнулся, и, оттолкнувшись в сторону, занырнул под воду. Жара, видимо одолела, точно-точно.
Не скажу, что напор со стороны Кирилла увеличивался день ото дня, просто зудело внутреннее ощущение, что избежать постельных баталий с ним не удастся. И, тем не менее, все сложилось иначе.
На пятый день отдыха Дубов устроил нам ужин на пляже. Да-да, все как на рекламных картинках. Стол с белой скатертью, свечи по периметру, повар, готовящий свои шедевры на углях.
— Нелли, ты можешь хоть иногда расслабиться и получать удовольствие от жизни? — спросил, изучая взглядом меня, оцепеневшую.
— Кирилл Геннадиевич, а почему вы не взяли с собой свою настоящую любовницу? — поинтересовалась, холодея от собственной смелости. Терять, по ходу мне уже было нечего. Что будет после ужина — прекрасно понимала, не маленькая.
— Замечательный вопрос. — Усмехнулся криво. — И ты даже не представляешь, сколько раз за последние дни я сам им задавался. — Он помолчал какое-то время, раздумывая, а потом продолжил: — Пресыщенность порождает скуку, а от нее очень сложно избавиться. С тобой же мне как угодно, но никогда не скучно.
Супер. И как не потерять сознание от такого счастья? Как и предполагала — нашел объект для забав.
— Очень… мило. Надеюсь, что до конца марта не разочарую, и вы сможете от души развлекаться. — Ответила, приторно улыбнувшись.
Удав тихо рассмеялся, в очередной раз удивляя странным чувством юмора.
— Давай я тебя успокою. Это просто ужин, Нелли. И заказал я его вовсе не с той целью, которая сейчас так тебя напрягает. Но о мотивах расскажу позже, если сама не поймешь.
— Позже — это когда?
— Пока не знаю. Наслаждайся прекрасным вечером и не грузи себя напрасно.
Отлично. Ну, прямо камень с плеч. Иногда складывалось впечатление, что мы на разных языках общаемся. Вечная недосказанность, туманность, загадочность начинали действовать на нервы.
— Расскажи мне о своем муже. — Прилетело неожиданно после того, как закончили с едой.
— Что вас интересует? — спросила осторожно. Зная, как он умел прочищать мозги — желания говорить о Леше не возникало.
— На самом деле — ничего. Но я хочу понять, как и почему ты вошла в мертвую петлю, зациклив ее.
— Нет. Я… нет. — Откладывая салфетку на стол, собиралась встать. — Извините, но обсуждать с вами… нет.
— Придется, Нелли. Если хочешь, чтобы все прошло безболезненно. — Выдав непонятную усмешку, сделал глоток виски из своего стакана.
Уточнить о чем именно идет речь — не смогла. Язык не слушался. Настоящий удав — только в человеческом обличье. Подпольное прозвище настолько ему подходило — словами не передать! Выражаясь метафорически — он уже обвил меня спиралью, а теперь начинал потихоньку сжимать.
— Тебе не надоело жалеть себя? Годами посыпать голову пеплом? Прятаться от жизни, нацепив броню в виде обручальных колец? — Он долго ждал ответа, глядя в глаза, а я так и не нашла силы расцепить зубы. Тяжело дышала и слушала. — У тебя были отношения после смерти мужа?
— Были. — Прохрипела, осознавая, что сейчас он камня на камне не оставит от столпов, за которые держалась.
— Но достойного, конечно же, не нашлось. И знаешь почему? Потому, что ты идеализировала своего Алексея. А еще потому, что ни один здравомыслящий мужчина не захочет быть на втором плане.
— Не надо, пожалуйста…
— Надо, Нелли, надо. Фигурально говоря — у тебя уже перитонит полным ходом, а ты все никак не можешь избавиться от воспалившегося аппендикса.
— Нет у меня никакого… перитонита..! — не знаю почему, но такое сравнение остро укололо, вызвав агрессию. Но вспышка быстро погасла, буквально сразу же. Тягаться с Дубовым — гиблая затея.
— Есть. И все симптомы на лицо. Ты делаешь ужасные вещи… а шизофрения начинает дышать в спину.
— И что же такого… я… делаю..?
— Нельзя превращать фотографию умершего в иконостас, нельзя молиться ему, словно богу, нельзя столько лет без продыху просить собственной смерти. Ведь просишь, да? Уверен, что просишь. Так вот всего этого делать нельзя.
Он меня убивал. Искусно. Сурово. Безжалостно. Без наркоза. По живому резал.
— Остановитесь…
— Что тебе мешает отпустить его?
— Любовь. — Выдохнула, поражаясь своему ответу. Мне стало реально плохо в тот момент. Как будто ударили по голове сверху.
— Много лет назад, когда я учился в школе, на уроке всемирной литературы мы проходили «Войну и мир». У нас преподавала молодая учительница. В силу того, что ее мозги на тот момент еще не совсем были атрофированы персеверацией процесса обучения — она поднимала много интересных тем. И как-то спросила: «Почему Наташа Ростова вышла замуж за Пьера Безухова?» — Кирилл Геннадиевич уставился на меня, давая понять, что перенаправляет вопрос.
— Не знаю… возможно потому, что никто кроме него не посватался к ней более. — Ответила растерянно.
— Нет, Нелли. Она могла остаться одна, чтя память о Болконском. Как ты, к примеру. Или подождать еще немного. Может она вовсе и не любила Андрея?
— Любила. Очень.
— И, тем не менее, уже через полгода после его гибели вышла за Пьера.
— И… почему же?
— Чтобы спастись и не сойти с ума. Любить мертвого — прямая дорога в ад.
Глава 28
Мне стало совсем паршиво. По телу пошли мурашки. Ведь на этом страшном пути в преисподнюю я встретила Дубова. Интересное совпадение, не находите?
— Чего вы хотите… чего добиваетесь..? — буквально простонала, чувствуя опустошение и упадок сил.
— Чтобы ты, наконец, открыла глаза. Не хочется, понимаю. Устроилась с комфортом — не выцепишь. Организовала сама себе свою матрицу. Но очнуться рано или поздно надо. Так уж банально устроен наш мир — жизнь не смотря ни на что, продолжается. И другого глобуса нет.
— А если я не хочу в… эту действительность?
— Не хочешь — заставлю. — Пообещал спокойным холодным тоном.
Мне кажется, уже тогда пришло понимание того, что Кирилл Геннадиевич далеко не мимоходом появился в моей судьбе. Кто мешал спросить с какого пня какой радости он вдруг взял на себя миссию по спасению заблудшей души? Но даже мысли не возникало. Все звучало как констатация факта без права на выбор. Да, близости между нами не было, но связь устанавливалась невозможно… сильная.
Любите ли вы свое сердце? А печень? Почки? Правую руку? Согласна, странные вопросы. Органы нужны для правильного функционирования организма. Они необходимы.
Насколько Удав умудрился стать важным для меня, не понимала вплоть до возвращения домой. Он опять исчез на неделю, а я вдруг осознала, что на третий день началась ломка. Его не хватало. Желание видеть и слышать выкручивало буквально на физическом уровне и побеждало в борьбе с разумом.
