«Мне нужен точный адрес. Мизинчик, ты попал. Только попробуй мне его не прислать», — разозлилась Васька и отправила крёстному сообщение.
На ближайшей заправке она позвонила ему и вызвала приглушённый гнев, не действующие приказы и просьбы. Адрес он всё-таки скинул, поняв, что спорить бесполезно. Ему оставалось только ждать, прикидывая, сколько по времени несносная девчонка будет добираться по незнакомой дороге в полном одиночестве. Находясь от неё в нескольких сотнях километров, он не знал, как реагировать, поэтому тихо рычал, скрывая волнение от Гоши.
«Без неё забот хватает. Куда ломанулась? Полетела, очертя голову. А если авария? Придурков на дороге больше чем людей. Первый раз дальше забора поехала. Прибью, любимку», — метался он по квартире под неусыпным взглядом хозяина.
— Мизинчик, может, остановишься и скажешь, что случилось, а? Васька? — спросил проницательный Гоша.
— И ты, и Васька, и вообще всё подряд. Я никогда не был психом, а с вами уже дёргаюсь от малейшего звука. Мне нужно на встречу. Пара вопросов назрела. Вернусь поздно. Я могу надеяться, что ты не сиганёшь с балкона?
— А что, кто-то уже сиганул? Может, скажешь, что происходит?
— Это уже тебя не касается. Чего смотришь? Ладно, касается. Я иду в полицию, потом в больницу. Там твой брат чудит. Позвонил бы ему что ли? У него крышу снесло, бросается на всех. У меня ощущение, что я вернулся на тридцать лет назад, только сил на всё не хватает. Хочется завалить кое-кого и уже наверняка. Короче, буду поздно. Меня не жди. Ужин на плите. Возьму ключи, чтобы ты не дёргался, — сурово произнёс Мизинчик, вызывая наглую улыбку на лице Гоши, имевшего три комплекта запасных ключей.
Махнув рукой, он умчался вершить свои великие дела, оставив Аллигатора наедине с мыслями. Тревога нарастала. Интриган дядя Гена уходил от ответа и вёл себя чересчур взволнованно, словно был чем-то расстроен или обеспокоен. Гоша дотянулся до компьютерного стола и вытащил из ящика ту sim-карту, которой пользовался, когда сбежал из Москвы. Не сильно теша себя надеждой, он всё же вставил её в телефон и замер. Рука дёрнулась. От Васьки было три звонка и все сделаны недавно. Палец неуверенно коснулся экрана телефона и включил громкую связь. Послышались длинные гудки. Стук сердца перекрывал все остальные звуки. Руки дрожали и едва не выронили гаджет, когда из трубки донеслись ругательства, шум и знакомый голос, от которого пошла кругом голова, а под заплаткой заныла рана.
— Привет, — хрипло сказал Гоша, замерев между кроватью и столом в напряжённом ожидании ответа, но слышал лишь дыхание. — Вась…
— Привет, — донёсся испуганный тихий голос, и снова тишина.
— Вась, прости меня, — у мужчины сдавило горло и подогнулись ноги в коленях от накатившей слабости. Он осел на кровать с едва слышным стоном. Кол в боку зверски зашевелился. — Прости, что я далеко.
— Ты рядом, — из динамика донёсся всхлип. — Скажи, что у тебя всё хорошо.
— Без тебя всё плохо, Вась. Я не могу без тебя. Не могу вернуть себя без тебя. Я остался с тобой.
— Ты со мной. Я знаю. Скажи, что у тебя всё в порядке. Пожалуйста, скажи.
— Всё в порядке. Я взял интервью у Лёли.
— Я читала, — тихо сказала Васька, и Гоша услышал прерывистый вздох. — Я не знаю, как жить без тебя.
— Я приеду. Скоро, — пообещал он, отчаянно жалея, что не может прыгнуть в машину и помчаться за тридевять земель прямо сейчас. Проклятая дыра в боку мешала сидеть, стоять, двигаться.
— Приезжай. Я пролежала твою раскладушку, — хлюпнула Васька.
— Греешь для меня? — улыбнулся Гоша.
— Да.
— Вась, не плачь.
— Они сами текут. Обними меня, — попросил она.
— Обнимаю крепко, — Гоша закрыл глаза и ощутил тепло в груди. — Обнимаю и не отпускаю. Вась…
— Что?
— Я люблю тебя, — выдохнул он, вспыхивая спичкой и сгорая. В динамике стало тихо. Исчезло даже дыхание, но связь не прервалась. — Вась…
— Да, — ответил испуганный голос. — Я…
— Просто знай об этом и всё. Хорошо?
— Хорошо. Скажи мне правду, ты в порядке? — неожиданно уверенно спросила Васька. — Только честно.
— В целом — да, если не считать беспорядка в голове, дырки в боку и тебя в сердце.
— Дырка в боку? — заорала она так, что оглушила Гошу. — Аллигатор, я убью тебя. Всё у него в порядке. Дырка в боку.
— Аха, как у ёжика в песенке. Теперь хожу и посвистываю. Вась, не шуми. Маленькая дырочка, — радовался он тому, что Васька ругается. Пусть шумит, только не впадает в депрессию.
— Это я виновата. Не надо было тебя отпускать.
— Надо, Вась. Ты спасла меня. Только не делай глупости. Ты же сейчас не делаешь глупости? — насторожился Гоша.
— Не делаю. Я жду тебя с этой целью. Я научу тебя пользоваться перфоратором и лобзиком, а ты будешь носить меня на руках. Я перезвоню. Пойду работать, меня уже зовут, — врала она без зазрения совести, потому что хотела плакать. — Обнимаю тебя.
— Люблю тебя…
Гоша лёг на кровать, не соображая, что происходит. Тревога закралась в душу. Васька что-то скрывала. Он ненавидел тайны, но тоже скрывал, что сейчас в его жизни и душе царил полный бардак. Перезвонив Сэму и Мизинчику с этого номера, Гоша провалился в темноту от болевого шока. Заплатка на боку пропиталась кровью. Он забыл принять прописанные лекарства.
Таким его нашёл Мизинчик. Не зная, что делать, он связался с друзьями, а те прислали своего доктора, и снова молодого, практически зелёного, но быстро соображающего и понимающего в ранениях. Парень быстро привёл Гошу в сознание, вколол ему что-то обезболивающее, сменил повязку и довольно крякнул.
— Нормально. Пилюли пить, пресс не напрягать. Зайду завтра, — пообещал юнец и умчался. За те деньги, которые ему платили, надобности в официальной работе не было.
— Меня не будет, — заволновался Мизинчик. — Утром уезжаю домой.
— Я справлюсь. Поезжай к Ваське, — попросил Гоша. После укола стало легче, клонило в сон.
— Посмотрим…
Чего он собрался смотреть, Аллигатор не понял, зато широко зевнул и щёлкнул зубами, а у Мизинчика начинался нервяк. Васька сообщила, что подъезжает к Москве и просила встретить на въезде, боясь запутаться в столичных пробках. Они договорились встретиться возле кинотеатра через час. Его крестница продолжала упираться рожками и делать то, что считает нужным, словно мстила ему за что-то. Заметив, что Гоша уснул, Мизинчик собрал свои вещи, прикрыл дверь в спальню и вышел из квартиры, прихватив ключи. На парковке перед домом, он забросил сумку в багажник и заметил приближающееся такси. Так было проще. Шустрый таксист быстро понял расклад и полетел одному ему известными тропами, лихо игнорируя некоторые знаки. Возле кинотеатра Мизинчик оказался на полчаса раньше, но не грустил. Ему нравилось, как изменилась Москва. Тридцать лет назад здесь царил послеперестроечный хаос, море палаток с конрафатком, мусор и темнота. Сейчас столица поражала чистотой, стилем, огнями торговых центров. В ночное время она восхищала особой красотой. Мизинчик наслаждался и подпитывался энергией жизни. «Alfa Romeo» вкатилась и тут же вписалась в общий колорит. Васька поморгала фарами, подзывая крёстного. Он ухмыльнулся, представив, как это выглядит со стороны. Его в машину зовёт молоденькая девица.
— Привет. Как дорога? — спросил он, падая на пассажирское сиденье.
— Отлично. Знала бы раньше, что меня так заадреналинит, давно бы уже вырвалась из деревни, — хмыкнула Васька. От усталости гудела голова, шею сводило, а глаза закрывались. — Далеко до дома?
— Минут тридцать-сорок. Как повезёт.
— Повезу быстро, иначе усну…
Если Мизинчик думал, что его уже ничем не испугать, он ошибался. Стиль вождения Васьки привёл его в состояние истерического шока. Он постоянно хватался руками за всё подряд, вдавливал ноги в пол и радовался, что не успел поужинать. Когда заблаговременно он пытался сказать, что на светофоре повернуть налево, то Васька перестраивалась мгновенно из правого крайнего в левый ряд, абсолютно не замечая остальных участников движения. Если её не пускали, она нагло мигала дальним светом и включала стукнутую на всю голову блондинку. К дому Гоши «Alfa Romeo» влетела с разгона и встала, как вкопанная, перед внедорожником Мизинчика.
