но щеки горят, она смотрит снизу-вверх, улавливает, что Данила тут же тоже с заднего сидения переводит взгляд на неё.
И в своем — просто топит. Ласкает. Гладит. Хочет её — умирает просто. Скучает.
— Я спереди сяду.
Санта шепчет, краснея сильнее, потому что губы Чернова дрожат.
Она норм так дыхнула. Он норм так вдохнул…
Может и ей сказал бы что-то «лестное», но у них сейчас слишком всё хрупко, а он слишком хочет мира.
Поэтому захлопывает заднюю дверь, делает шаг назад, открывает переднюю, не глядя на неё. Зато во все глаза — на Санту.
Данила кивает на манящий теплом и светом салон, а сам продолжает смотреть.
Санта уже давно не ловила себя на подобных мыслях, но ей вдруг как когда-то становится важно сесть красиво. Не хочется вызывать снисходительную улыбку. Хочется, чтобы всегда вот так смотрел…
Когда и её дверь тоже захлопываются, в салоне становится тихо-тихо, Санта жмурится. Ей резко хочется отрезветь во всех смыслах. Но силой мысли это не делается…
Комментарий с заднего прилетает, когда Данила огибает капот.
И он настолько неожиданный, что Санта не сдерживается: оглядывается, смотрит округлившимися глазами. Шипит:
— Молчи ты, схемщица. Просто молчи!
Альбине достается её возмущение, а самой Санте приходится стиснуть коленки. И держать их сжатыми всю дорогу до квартиры Али.
Конечно же, её Данила решил завезти первой.
Глава 16
— Санта Андреевна, Данила Петрович…
Аля обратилась к попутчикам. Данила просто хмыкнул, опуская голову и переводя её из стороны в сторону, а Санте захотелось по лбу себя долбануть. А лучше — Алю. У которой всю дорогу не закрывался рот. Они столько не выпили, как Примерова себя вела.
— Ой, перепутала. Пардоньте…
— Аль, ты не убейся там…
Данила попросил, оборачиваясь и следя за тем, как Альбина насилует ручку.
Издаваемые собутыльницей звуки скребли по нервам Санты. Но, благо, Примерова быстро справилась. Тоже умница.
Даже из машины вышла, предварительно махнув на собиравшегося оказать помощь Чернова:
— Я сильная, Чернов! Я — независимая!
— Ты пьяная, Аль…
Данила парировал, Альбина замерла на секунду, задумалась… Потом расплылась в улыбке, расправила плечи, выдохнула… И выскочила действительно грациозно.
Уже стоя на асфальте, развернулась, заглянула в салон, дала Даниле оценить, что её улыбка стала немного хищной…
— Скину номер карты из дому, оплатишь выгул своей пьянчужки, Чернов… Это же ты у нас — главный выгодополучатель… Санта Петровна, вы не бойтесь, потом поделим…
— Аля!!!
Санта снова не выдержала.
Повернулась в кресле, воскликнула возмущенно, но Примеровой — по барабану. Она показывает Санте язык, хлопает дверью, крутится на каблуках, обходит машину сзади, шлепает к подъезду…
У Санты по щекам — красные пятна, Данила пытается не улыбаться, и они вместе следят за условно ровным передвижением Али в сторону парадного. Потом за тем, как она открывает дверь, заходит…
— Мы не настолько пьяные…
Санта комментирует одновременно и чтобы Данила не волновался за Примерову, и чтобы себя в его глазах немного обелить. Потому что… Важно.
Он же отрывается от двери в подъезд, поворачивает голову к Санте.
Снова укутывает и ласкает. В нём нет злости или пренебрежения. И Санте из-за этого самой становится тепло. Она испытывает облегчение, хотя должна же злость…
— Я знаю.
Данила отвечает, а потом его взгляд сам собой съезжает вниз. Он улавливает новое движение девичьих коленок — плотнее друг к дружке. Так, что Санте даже немножечко больно.
Дальше он снова смотрит вверх — туда, где щеки краснеют сильнее…
И Санте снова стыдно, а ещё толком нечего сказать.
Поэтому она отворачивается к окну, дышит через нос, прикрыв глаза.
Слышит, что проходит пара секунд и Данила приводит машину в движение.
— Тебе не стыдно пользоваться Алей, когда это выгодно?
Свой вопрос Санта задает далеко не сразу. Знает прекрасно, что могла смолчать. Но в ответ — тишина.
Не выдержав — Санта оглядывается.
Выражение на лице Данилы — спокойное. Судя по всему, чего-то такого он ожидал.
— Я не просил её тебя спаивать, Сант, если ты на это намекаешь…
— Нет, я намекаю на то, что ты вроде бы вычеркнул её из жизни, а когда удобно — вернул. Завтра снова вычеркнешь?
Санте понятно было, что она сама же себя заводит. Но такой настрой ей казался более уместным. А может это всё злость на себя, Альбину и зачем-то выпитый алкоголь.
Она просто хотела поговорить с Данилой не так. По-взрослому. Достойно.
— Альбине, наверное, приятно было бы знать, что ты так за неё переживаешь…
Данила ответил вроде как нейтрально, а Санта фыркнула возмущенно, вызывая у него новую улыбку. Суть ответного подкола ясна. Данила не дурак, чтобы не понимать: Аля сейчас — просто повод стартануть.
— А ты только за себя переживаешь… Только за себя…
Санта произнесла тише, чем говорила до этого. И посмотрела злее. Поймала недолгий задумчивый Черновский взгляд, почувствовала новый укол стыда. То, что она сейчас говорит — это неправда. Но это отчасти обнажает суть её обиды.
— Я решал свои проблемы, Сант…
Ответ Данилы тот же, что во время их первого разговора. Но тогда Санта смолчала, а теперь не смогла.
— Ты решал свои проблемы… — повторила тихо, усмехнулась, снова повернулась всем телом к нему. — Ты решал свои проблемы, а я думала, что ты мне изменяешь! — обвинила громче, чем стоило бы, наверное.
Видела, что Данила кривится… Он не любит, когда она повышает голос.
— Я же сказал, Сант… Я же не раз
